«Да я только что столкнулась с разъяренной Грасс. Представляешь, она сцепилась с девчонками из 512 комнаты и спалила все их гирлянды», - хихикнула Ирэн. – «Тут сейчас такая буча была! Волосы драли, ногтями лица в кровь раздирали, слезы лили…»
Я не удержался и прыснул. Ну да, поди заставь эту горячую голову заниматься декором. Не ту принцессу нашли. Впрочем, на месте байкерши я бы до кражи вел себя тише воды, ниже травы.
«Ставлю червонец на то, что победила Грасс», - ответил я.
«Пфф… Еще бы. Она кому хочешь зад надерет».
«Что, теперь увидим ее на общественных работах?»
«Нет, замнем. Никто не хочет портить праздник. Прибежали старшекурсницы, всех разняли, до смертоубийства не дошло».
Дверь лаборатории тихо приоткрылась, и первым в кабинете появился чайник.
«Ужин пропущу. Мне пора», - сказал я и оборвал связь.
Хруцкая торжественно внесла только что вскипевший чайник и водрузила его на стол.
– Пока рассказываю общую информацию, поедим. Повесь купол.
Артефакторша принялась рыться в ящиках стола, а я тем временем отработал недавно выученное заклинание. Лучше всего оно, конечно, давалось менталистам. Но и у меня «Купол» получался довольно крепким. Жаль, дольше четверти часа я его пока держать не мог – рассеивалось внимание, и было нелегко с непривычки так долго концентрироваться.
– Нашла! – возвестила Ядвига и швырнула на стол две какие-то коробки.
– Это что такое?
– Сухпай. Лучший друг студентов-полуночников, путешественников и бедняков. Сегодня будем есть как обычные подданные.
Я взял в руки коробку и принялся ее тщательно разглядывать. Внутри что-то шуршало и болталось, но содержимое коробочки было легким. На этикетке красовалась румяная и до зубного скрежета счастливая семейная пара в народных костюмах на фоне терема, а перед ними дымилась гигантская миска лапши.
Стоп. Это что, доширак?
«Иван да Марья», - прочитал я логотип. – «Острая с курицей».
Я удивленно обернулся к Ядвиге.
– Лапша быстрого приготовления?
– Ага, – расплылась в мечтательной улыбке девушка. – Никому не говори, но я ее просто обожаю! Особенно бульон. А уж если удастся достать не отечественную, а восточную, то вообще прекрасно. Восточная такая острая, что аж глаза на лоб лезут! Я на первом курсе, когда меня гнобить пытались, брызнула острым бульоном на обидчика. Нападки как рукой сняло…
Я расхохотался, но Ядька явно приняла мой смех на счет своего рассказа.
– Там, откуда я родом, это варево называют бомж-пакетом.
– Пакет – понятно. А что такое «бомж?»
– Лицо без определенного места жительства. Бездомный, в общем. У нас ими бедняки часто питались.
– Аааа, – протянула девушка, ловко распотрошила коробки и залила лапшу кипятком. – Сокращение больно уж мудреное. Наверняка чинуши придумали.
– Вроде того, – отозвался я и решил не развивать тему. Не хватало еще на такой фигне проколоться.
Ядька тем временем вскрыла пакетики со специями и сухим мясом, засунула все в бульон и накрыла наш ужин крышками.
– Теперь ждем пять минут. А пока достань из нижнего ящика лист бумаги.
Я подал ей запрошенное, и Ядвига, соблазнительно оперевшись на стол, принялась чертить жирным карандашом какую-то схему.
– Что это?
– Карта. Значит, так. Ленька может быть в трех местах: у нас в Лабораториуме, в Артефакториуме и в ректорате. В последний нам путь заказан. А я смогу помочь тебе только в Лабораториуме – лишь здесь я могу засидеться допоздна, не вызывая подозрений, и пособить. Так что тащить Голову нужно именно отсюда.
Я кивнул.
– Согласен. А зачем Леньку перемещают?
– Ну он же разумный. В нем Осколок – сам по себе Пантелеев ничего наколдовать не способен, но видит и слышит то, чего обычный человек расслышать не может. Это полезно.
– Ясновидящий, значит?
– Ну… Не совсем. Я подозреваю, что Ленька – своеобразный дубль университетского архива. Он очень многое помнит. И раз в неделю ректор его забирает к себе. Мы даже шутили, что он всю ночь рассказывает Леньке новости, чтобы тот их запомнил.
А что, это было бы интересно и полезно. Было бы здорово иметь такой «искусственный интеллект». Раз одаренные не могли использовать электронику, развлекались с артефактами как могли. А из Леньки еще и собеседник мог выйти… С поправкой на манеру общения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Если так, то он очень ценный, – сказал я. – Почему же тогда ректор так легко позволяет его украсть?
Ядвига улыбнулась и открыла крышку своей порции. Лаборатория тут же запомнилась характерным запахом бомж-пакета.
– Ценный – да, – с наслаждением вдохнув аромат, ответила Ядька. – Но вынести Леньку за пределы Аудиториума не выйдет. Это я точно знаю – в конце второго курса на занятиях разбирали ряд алгоритмов, которые в него заложены. В частности, на Осколок в Голове запитали заклинание самоуничтожения. Он просто взорвется, если его вынести. Вместе с тем, кто вынес… Но это последняя мера. Ленька и по-другому умеет защищаться.
– Ты же говорила, что он не может колдовать?
– Сам – нет. Но алгоритмы, что в нем заложены, срабатывают при определенных обстоятельствах.
А вот это и правда было важно. Значит, ни в коем случае не выносить за забор. Хотя тут поди вынеси – и так хрен сбежишь. Ну или придется совсем изловчиться, чтобы выбраться с острова.
– Тогда мне лучше знать, чего нельзя делать.
– За это не беспокойся. Пантелеев знает правила игры и не препятствует перемещениям. Обматерит, подшутит – это да. Но ему самому это развлечение в радость. Любит шалости. Помогать не станет, но и орать не будет. Только тебе, Миша, дотрагиваться до банки можно только в перчатках. Никакого контакта голого тела с артефактом.
Это я уже знал. Мои прикосновения причиняли Пантелееву лютую боль.
– Да, конечно. Так где именно он будет храниться?
Ядвига закончила рисовать схему и развернула ко мне.
– Это план Лабораториума. Узнаешь?
– Ага… Вот здесь – вход и лестница, – я указал на группу точек и черточек. – Вот там – коридор, который идет по всему периметру здания. Вон лестницы…
– Верно. Ориентируешься, – Ядвига скользнула пальцем по лестнице и переместилась на схему второго этажа. – Хранилище в этом помещении. И на нем несколько «сигналок».
– Ну разумеется. Куда же без этого.
– Слушай внимательно, Миш. Первая сигналка включится в полночь и будет висеть до семи утра. Она запитана на периметр. То есть за ворота нужно проникнуть до полуночи.
– А выходить как?
– С этим я помогу. Смогу вырубить на пару минут. Но ворота будут закрыты, а ключа у меня нет. Так что придется лезть через забор прямо с банкой…
Я вздохнул. Ладно, с этим разберемся.
– На входной двери что-то будет?
– Да, но ее я тоже смогу задавить. А вот основная проблема будет именно с хранилищем. Там мощные артефакты слежения. Во-первых, они поднимут тревогу. Во-вторых, будет пара ловушек внутри. Какие именно, я не знаю. Их периодически меняют. Убить – не убьет, но можно застрять или пораниться.
Черт. А вот это уже превращало квест в опасное приключение. Впрочем, никто не обещал, что будет легко.
– Значит, в лучшем случае, когда сигналки заорут, нам нужно будет схватить Леньку и бежать прочь.
– Да. И в этот момент о краже узнают. И у нас будет минут пять, не больше, чтобы отсюда убраться… – увидев сомнения на моем лице, она улыбнулась. – Я предупреждала, что это будет нелегко даже с моей помощью.
– Ага. Значит, готовиться нужно со всей тщательностью. Нужно собраться всем вместе, Ядь.
И теперь у меня появилась еще одна причина заполучить Пантелеева. Если Голова и правда служила аналогом архива, то можно было попытаться выведать у него информацию. Такую, какую мне точно не дали бы в библиотеке. Например, о Радаманте.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ведь он же не просто так дал мне понять, что когда-то был и сам связан с Аудиториумом.
Запасусь-ка я коньячком, чтоб язык векового трупа развязался…
Глава 25
Ядвига взглянула на наручные часики, нахмурилась и обратила на нас взор.