Грасс широко улыбнулась и отстранилась.
«Ну уж нет, Соколов. Так дело не пойдет. Сперва дай слово дворянина, что действительно возьмешь меня на дело».
На дело. Странно было слышать такой жаргон из уст наследницы аристократического рода. Грассы, конечно, не были аристократией первого ряда, но все же обладали и богатствами, и статусом. Анна же совсем не походила на аристократку. Держалась уж слишком просто, словно проводила досуг не в семейном особняке, а болталась по улицам сама по себе. Интересно, как так вышло?
«Тогда обменяемся клятвами. Я даю слово, что беру тебя в команду, а ты, в свою очередь, ручаешься за достоверность сведений. Непроверенную информацию, за которую ты не поклянешься головой, я не приму».
«А ты хорош», - усмехнулась Грасс в моей голове. – «Мне все больше нравится иметь с тобой дело. Расслабься, Соколов. Обманывать тебя не в моих интересах. Если кража сорвется, я не получу того, чего хочу. Слово дворянки, что расскажу все именно так, как выяснила. Клянусь предками».
Я кивнул.
«Слово дворянина, что разделю с тобой эту затею».
Грасс огляделась по сторонам, а затем сверилась с часами.
«Значит, так. Информацию я получила от ребят из мужского корпуса – есть у меня там пара старых знакомцев, еще с доаудиториумских времен. Должна была поступить с ними в прошлом году. Потрясла кого надо, те развесили уши и выяснили кое-что о планах Радищева и его соседей».
Радищев… Радищев… Слышал эту фамилию, виделись пару раз на общих лекциях. Вроде высокоранговый товарищ, а мать его происходила из рода то ли Воронцовых, то ли Кочубеев… Словом, непростая дама. Поэтому сын унаследовал неплохие способности.
В нашем конфликте с Денисовым Радищев никак себя не проявил. Да и вообще не особенно мелькал. Тем удивительнее было, что он не только пожелал поучаствовать в забаве с Головой, но и даже организовал некую команду. Видимо, ему, как и мне, повезло с соседями по комнате…
«И когда планируют?» – спросил я.
«Через четыре дня. В ночь с субботы на воскресенье».
«Грамотно. Решили действовать в выходные, чтобы пропажа Головы обнаружилась не сразу?»
«Они только одного не учли», - торжествующе улыбнулась Грасс. – «Что Головы в этот момент может там не быть… Я тут поузнавала немного. Порой в выходные Ленька гостит в ректорате. А оттуда банку мы точно не сможем выкрасть».
«Значит, хорошая новость – в загаданный период Радищев может не преуспеть. Плохая – по-хорошему, нам следует его опередить. А это значит, что у нас максимум три дня».
Байкерша кивнула.
«Да, это несколько осложняет задачу. С другой стороны, кто первый встал, того и тапки».
«Значит, нужно готовиться уже сейчас», - я вздохнул. – «Черт, не думал, что все придется проворачивать так быстро».
Грасс поднялась.
«Свою информацию я передала. Если выясню подробности, дам знать по ментальной связи. А сейчас мне пора идти помогать вырезать проклятые снежинки из фольги для украшения корпуса».
Я прыснул, представив готичную Грасс в окружении блесток, гирлянд и фольги. Наверняка это занятие ее невероятно бесило. Но руководство обязало нас самостоятельно украшать корпус и даже объявило конкурс на лучшее убранство этажа. Так что первокурсницы явно взялись за дело с большим энтузиазмом.
Грасс кивнула мне на прощание и направилась к выходу. Я поправил лампу, снова открыл тетрадь и принялся доделывать домашку.
Шел десятый час…
* * *
– С дороги! Осторожно!
Ядвига подхватила щипцами остывающий, но все еще раскаленный куб и поднесла его к баку с водой. Коснувшись жидкости, куб зашипел, вспенилась вода.
Отскочив, я завороженно наблюдал за работой артефакторши. Вот уж не думал, что артефакторы должны были обладать не только азами алхимии, но и немного понимать в литейно-кузнечных делах.
Хруцкая вытащила куб из воды и опустила на массивную стальную плиту, затем отложила щипцы и вытерла проступивший на лбу пот.
– Неужели справились…
– Да тебе не в первый раз ведь.
– Впервые все сама делаю. Ну, с твоей помощью, конечно, но сейчас Плещеев не контролирует. Раньше дед все время над душой стоял.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Значит, профессор уверен, что сейчас ты справишься. И, судя по всему, у тебя все получилось.
Хруцкая сняла толстые огнеупорные варежки, стащила с волос косынку и принялась заново их перевязывать. А я невольно залюбовался.
Здесь, в литейной лаборатории, вынесенной на самый край корпуса, в полумраке, освещаемом живым огнем и сиянием Благодати, Хруцкая даже в чудовищно уродливом защитном костюме выглядела как богиня огня. Огонь плясал на ее роскошных рыжих локонах, подсвечивал кожу и делал пронзительные зеленые глаза еще ярче.
А она, казалось, даже не замечала, насколько весь этот антураж ей подходил. Вот уж действительно, это был тот случай, когда девушка не выбирала, идти ей к умным или красивым, а просто взяла все сразу.
– Ну все, сейчас приберемся, приведем себя в порядок – и можно поговорить о твоем деле, – сказала Ядвига. – Который час? Долго провозились?
Я взглянул на время и покачал головой.
– Нет, но скоро ужин у первого курса.
– Пропустим. У меня в лаборатории есть заначка сухпайка, а у Ваньки можно стащить чайник. Не пропадем.
Такой вариант мне пришелся по нраву. С учетом новостей, которые принесла на хвосте Грасс, следовало как можно быстрее выяснить все о вариантах стащить голову. Ради этого можно было вечерок и сухомяткой подавиться.
Я помог Хруцкой убрать рабочее место, затем она потушила огонь и оставила пометки для других артефакторов.
– А куб куда? – спросил я, глядя на светящийся артефакт.
– На ночь здесь останется. Должен окончательно остыть. Завтра мы его отшлифуем и будем проверять.
Трижды все перепроверив и убедившись, что оставляла лабораторию безопасной, Ядвига сняла защиту и стянула с меня фартук. А затем вытолкала к выходу.
– Не боишься оставлять артефакт здесь? – спросил я, глядя на то, как девушка запирала дверь.
– Нет. Сейчас – нет. Сюда никто не войдет без разрешения Деда. А он абы кому ключ не даст.
Ну да, Плещеев-то был в курсе наших экспериментов.
– Иди ко мне в кабинет, отдышись, а я сбегаю к Плещееву и отчитаюсь. Заодно у Ваньки чайник прихвачу.
За время, что отрабатывал провинность в Лабораториум, я успел неплохо изучить особняк. Мустафин и правда оказал мне большую услугу, направив на работы именно сюда. Неужели я все-таки оказался ему симпатичен, раз он сделал такой царский подгон?
Размышляя об этом, я поднялся в кабинет Ядвиги и аккуратно отцепил защитный пластилин от двери – артефакторша научила меня обходить эту хитрость. Точнее, я теперь умел направлять силу так, чтобы сбить заклинание с материала и заставить его не орать ей в голову. Ядвига рассказывала, что сигнализация была настроена так, что ревела у нее прямо в голове, если кто-то без спроса входил в кабинет. Сейчас она почувствовала, что я снял защиту, но по ушам ей не ударило.
«Опять у своей полячки?» – раздался в голове голос Ирэн.
«Националистка!» – отшутился я. – «Да, как раз закончили в кузне, но я еще задержусь на часик. А что?»
«Да тебя опять не дозваться. Коля тебя обыскался. Связался со мной – думал, ты ко мне пошел. Я ему сказала, что ты в Лабораториуме, но, видимо, он до тебя так и не доорался».
«В литейке было не до связи. Пришлось закрыться».
«Мне стоит беспокоиться насчет того, что больно ты зачастил к этой горячей рыжей бестии?» – усмехнулась подруга.
«Зачем беспокоиться? Наслаждайся, что я не оттаптываю тебе ноги в бальном зале».
Ирэн слова весело рассмеялась. У нее сегодня явно было хорошее настроение. На удивление. После новостей об отъезде Матильды в Дакию Ирка в первую неделю даже не улыбнулась. Тем удивительнее было, что сейчас она была в хорошем расположении духа. Должно быть, случилось нечто экстраординарное.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
«Что тебя насмешило?» – с улыбкой спросил я, заразившись весельем подруги.