– Но люди тоже умеют биться!
– Конечно, просто у обычных людей длительный стресс вызывает истощение иммунной системы и приводит к болезням. А для арсантов, как я уже говорила вначале, это служит источником проявления новых способностей.
– Я извиняюсь за вопрос, но получается, что вы подвергаете своих испытуемых пыткам, устраивая для них глубокие нервные потрясения? И все это только чтобы что-то там пробудить?!
– Я и сама прошла через это, Джек, – со вздохом ответила доктор Краун. – Не судите нас слишком строго.
– Это же не гуманно!
– Да, офицер. Но вслушайтесь в то, что вы сейчас сказали. Негуманно буквально означает «не для людей». А мы – арсанты, Джек, потомки богов. Проходить испытания – для нас это нормально.
Стоун замолчал, потрясенный услышанным. Это напоминало ему сюжет из кинофильма «Звездные войны», где одаренных называли джедаями, а природу их дара объясняли особыми митохондриями в крови. Ему вспомнилось, как Энакин Скайуокер из прекрасного доброго мальчика превратился в черного лорда Дарта Вейдера, и произошло это именно из-за подобных испытаний, которым его подвергал главный злодей. Но то было кино, можно сказать, сказка, а здесь Ева говорила о вполне реальной работе по пробуждению одаренности у подростков. И она искренне считала свою работу научной?! Нет, он отказывался в это верить.
– Так через что вы там прошли? – поинтересовался Кайл, приблизившись к ним.
– Да так, пустая болтовня, мистер Пирсон. Джек интересовался моим самочувствием, – почему-то ушла от ответа Ева.
– Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете, потому что то, что мы с Моронием выяснили, – просто потрясающе!
– И что же это? – спросила Ева, желая поскорее сменить тему разговора.
– Дело в том, что здесь, судя по всему, проложены две полноценные ветки метро, которые соединяют между собой различные участки базы. Насколько я понимаю, в этом парадоксальном заброшенном мире метрополитен продолжает действовать в абсолютно автономном режиме.
– А что здесь такого? – Мороний бесцеремонно встрял в разговор. – Вы разве не в курсе того, что берлинский метрополитен работал во время Второй мировой войны, не останавливаясь ни на минуту даже во время английских и русских бомбежек в сорок пятом году.
– Я, конечно, извиняюсь, что прерываю ваш очередной исторический дискурс, но нам бы желательно поскорее определиться с тем, что делать дальше. – Джек не очень любил все эти истории и предпочитал действие разговорам. – Я надеюсь, вы не собрались ехать на осмотр Нового Берлина?
– А почему бы и нет? – спросил Мороний. – Лично я поеду с удовольствием…
– Джек прав, – сказал Кайл. – То, что здесь на станции никого нет, вовсе не означает, что и на других станциях пусто. Сев в вагон, мы рискуем попасть в лапы к тем же людям, которые захватили наш самолет наверху. И тем не менее прибор показывает, что нам надо двигаться в ту сторону.
Пирсон указал лучом фонаря вдоль одной из стен. Послышался шорох и звук прыжка – это детектив спустился на рельсы.
– Что вы там делаете? – в ужасе спросил его Мороний.
– Убеждаюсь, что здесь достаточно места.
– Достаточно для чего?
– Для того, чтобы двигаться по тоннелю, и в случае появления поезда, разминуться с ним.
– Я… я не полезу.
– Тогда оставайтесь, мне надоело вас уговаривать. Кайл, Ева – вы идете?
Не сильно раздумывая, Пирсон спрыгнул вниз следом за Джеком, затем подал руку Еве. Они двинулись по тоннелю, но не успели пройти и двадцати шагов, как позади них послышался шум прыжка и недовольное бормотание Морония. Старик шел следом за ними.
* * *
Идти по шпалам было не очень удобно, но если подобрать шаг, то вполне сносно. Группа уже довольно долго шла по тоннелю метро, и за это время им не попалось ни одного поезда. Возможно, они ходили здесь редко или по какому-то особому расписанию, может, даже всего один раз в день. Впрочем, понятие дня было довольно относительным, вокруг везде был рассеянный серый сумрак. Легкое освещение создавали лишь небольшие плафоны, висящие на стенах. Они, скорее, указывали общее направление и изгибы тоннеля, чем освещали пространство. Впрочем, этого света было вполне достаточно для передвижения, поскольку глаза довольно быстро адаптировались к такому тусклому освещению.
Несколько раз им попались узкие технические проходы, пересекавшие основной тоннель, но группа не стала тратить время на их обследование. Часть таких проходов была выполнена аккуратно, в то время как другие выглядели так, словно их выкопали подземные тролли – они были грубыми и небрежными, и напоминали норы гигантских крыс.
Вскоре Пирсон встал около одного из таких проходов и задумчиво посмотрел на показания своего прибора.
– Что случилось? – спросил его Джек, заметив, что движение остановилось.
– Не знаю. Все это время мы двигались примерно в одном направлении, но сейчас прибор устойчиво показывает на усиление сигнала из этого прохода или трещины в стене.
– Вы хотите сказать, что мы должны лезть в эту узкую нору? – Мороний с сомнением посмотрел на узкую щель. – Может быть, ваш прибор не в порядке или реагирует на горные породы?
– Нет, он реагирует только на степень излучения особого вида радиации. И оно явно усиливается, когда я приближаюсь к этой трещине.
– Оттуда идет теплый воздух, – заметила доктор Краун. – Причем мне он кажется несколько влажным.
Джек подошел вплотную к узкому проходу неровной формы и зашел внутрь него на пару шагов. В щели явно ощущался сквозняк, и спереди пахло сыростью. Посветив фонарем под ноги, он увидел лишь комки засохшей грязи и осколки камней. В то же время ширины прохода было достаточно для свободного перемещения человека.
– Этот проход не похож на рукотворное детище местных нацистов, скорее это какая-то трещина в грунте, которая со временем расползлась вширь. Я не уверен насчет ваших выводов, Кайл, но мы можем пройти какое-то расстояние по этому проходу. Судя по сквозняку, с другой стороны должен быть выход.
– А там нет змей? – вдруг поинтересовался антиквар. – Мне почему-то подумалось, что они любят подобные места.
– Мы в Антарктиде, мой друг, а это значит, что здесь есть только горбатые киты, которые питаются крилем, – ответил ему Пирсон и пошел следом за Джеком. – Впрочем, здесь столько необычных загадок, что я не удивлюсь, если мы встретим и парочку огромных змей, питающихся исключительно людской плотью.
– Прекратите ваши шутки! В таких условиях они неуместны.
Мороний еще долго что-то недовольно ворчал себе под нос, то и дело спотыкаясь о камни, устилавшие пол прохода. Он нехотя плелся за остальными, проклиная дурацкую манеру Пирсона с веселостью относиться ко всему происходящему.
* * *
Увидев, что следы привели ее на станцию и спускаются в тоннель метро, Хельга все-таки сочла необходимым доложить об этом Фогелю. Она несколько раз попыталась выйти на связь со своей группой, но рация молчала. Проклиная скалистый грунт, она была вынуждена в одиночку спуститься вниз и пошла по шпалам в направлении цепочки следов.
Впереди нее шло четверо человек. Хельга уже довольно хорошо различала их отпечатки. Одни следы, судя по размеру, принадлежали довольно крупному человеку, двое других были чуть меньше, а четвертые могли принадлежать либо подростку, либо женщине. Отпечатки были довольно свежими, и Хельга решила их нагнать, не тратя время впустую.
* * *
Проклиная все тяготы жизни в целом, и путешествие по узкому темному проходу в частности, Мороний тащился следом за Стоуном и Пирсоном. Эти двое уже ушли довольно далеко вперед, но старика это не волновало – заблудиться в извилистом проходе, лишенном каких-либо ответвлений, было невозможно. В узкой щели противно пахло сыростью, влажным мхом, и, как показалось антиквару, плесенью. Втянув ноздрями очередную порцию, Мороний поморщился – этот запах ему определенно не нравился.