разрыдалась, совершенно безобразно, до красноты и испарины. Берни всунула ей в руку несколько жестких салфеток из кафе – вытереть нос и глаза. И руки тоже – до того безобразно она ревела. Сара сама не заметила, как уже изливала Бернадетте душу. И про интриги Джейн, и вообще про все, что произошло за последние несколько недель: про Фила, Джейн, родителей, книгу.
– Силы небесные, да сколько всего тебе на плечи-то легло! – тихонько воскликнула Берти, похлопывая Сару по спине.
– И я так скучаю по маме. А иногда – как сегодня – ужасно злюсь на нее, что она загнала меня в эту ситуацию. Как мне перестать на нее злиться?
Берни доела маффин и отряхнула крошки с колен.
– Видит бог, прошлое – сложная штука. Наверняка ты своей маме тоже далеко не все про себя рассказывала.
– При чем тут…
Берни вскинула обе руки, останавливая ее.
– Что же до настоящего, – сказала она, поворачиваясь к Саре и глядя ей прямо в глаза, – может, перестань уже переживать на свой счет – и просто напиши чертову книгу?
– Простите?
– Может, это все вообще не о тебе.
– Мама попросила меня написать эту книгу. Конечно же, это обо мне.
– Это напрашивающееся умозаключение. Но я предлагаю другое. Что, если твоя мама просто хотела, чтобы получилась хорошая книга?
– Не понимаю.
Берни улыбнулась и взяла Сару за руку.
– Забудь пока обо всем прочем. Может, она просто хотела хорошую книгу, а ты способна написать ее хорошо.
Но Сара не сдавалась.
– Берни, чувства у меня самые реальные. И они мне твердят нечто совсем иное.
– Ничуть не сомневаюсь, что ты испытываешь самые что ни на есть реальные чувства. Но это не значит, что они говорят тебе правду.
Сара прищурилась.
– Боюсь, вы не понимаете, что происходит.
– Может, и так. Но, со всем моим уважением, может, и ты сама тоже не понимаешь.
Сара уронила руки на колени и уставилась на траву, не зная, что и ответить.
Берни стиснула ей локоть.
– Ты делаешь глобальные выводы – придумываешь сама себе смыслы: что твоя мама имела в виду, чего не имела и прочее бла-бла-бла.
Сара подтянула коленки к груди и обхватила руками. Но ничего не сказала.
– Твоя мама попросила тебя написать книгу. Ты согласилась. Прекрати сочинять, что твоя мама пыталась сказать или не говорить, просто напиши. Как она просила. И у тебя совершенно нет времени накручивать себя, что там себе делает мисс Зазнайка-Редакторша, – ты же занята. Пишешь свою офигительную книжку. Усекла?
Берни обняла Сару. Несмотря на грубоватую прямолинейность, в глазах у нее таилось тепло. Сара кивнула. Вытерла глаза, сделала глубокий вдох. Берни зашагала обратно на работу.
Сара побрела домой, держа голову чуть выше, чем прежде. Что, если мама и правда просто-напросто хотела, чтобы книга вышла хорошей, и верила, что Сара способна ее написать?
Что ж, в реальности Сара на самом деле именно этим сейчас и занималась. Писала книгу. И каждый день продвигалась вперед. Остается только продолжать в том же духе.
И все-таки – далеко ли уедешь, когда собственные издатели суют палки в колеса?
Тем вечером Сара приняла твердое решение. Ну да, пусть у Эшера Монро больше опыта – зато она будет работать усерднее. Вставать раньше. Писать дольше. Внимательнее слушать Фила. Переписывать и переписывать свой текст, пока не получится совсем хорошо. Снова, снова и снова.
Она сделает все, что только потребуется.
Через три дня Бинти прислала ей дверной коврик с лицом Эшера Монро и подушку для кресла с лицом Джейн Харнуа.
– Будешь каждый день вытирать ноги о носяру Эшера, а садясь писать – устраиваться задницей на гнусной физиономии Джейн, пусть знает.
Все дело в перспективе.
* * *
Весь следующий месяц Сара писала с утроенной энергией. Ко Дню труда она одолела уже восемнадцать глав – примерно треть книги. Как ни смотри – заметный прогресс. Темп продвижения Сару радовал. Проблема была в другом.
Текст у нее получался вполне сносным – но не более того.
Лучшее, что она слышала от Фила, сводилось к «сойдет», «нормально», «ничего», «давай дальше».
Он безжалостно критиковал ее главы, раздирал текст в клочки, но после многократного переписывания Сара наконец удостаивалась комментария «сойдет» – и они двигались дальше. Как же наконец научиться писать лучше? Уж верно Эшер Монро пишет не просто «нормально».
Фил собирался приехать навестить Сару через три недели, когда она доберется до середины рукописи. Она обвела двадцатое сентября в календаре ярко-красной ручкой. И чем дальше, тем сильнее этот кружок напоминал ей маленький злобный глаз. Сара сняла календарь со стены и спрятала в ящик стола.
* * *
Вечером в День труда Сара заказала в «Лайберри» сэндвич и чай со льдом и устроилась с ними на скамейке в парке. Вдалеке на дороге ей померещился пикап Ника, в груди мгновенно все сжалось.
Тревога оказалась ложной.
Сара до сих пор чувствовала себя дурой, что отказала ему месяц назад. Сама же, первая, улыбнулась за ланчем, сказала, что он не совершенно чужой, и потом он к ней заглянул, и они так отлично поговорили, а потом он ее пригласил… и она чуть не задохнулась. С тех пор они несколько раз пересекались. Он починил ей посудомойку. Они обсудили любимый парк в Верхнем Вест-Сайде. Она почти пригласила его остаться на ужин, но потом передумала. И с тех пор практически не видела. Берни сказала, в университете сейчас работы невпроворот, студенты съезжаются. И улыбнулась, явно подразумевая, что уж кто-кто, а Сара Ника совершенно понимает, потому что тоже работала в университете.
Сара отпила чая. Впереди на газоне лежала пара – женщина положила голову на грудь партнера, а он ласково смахнул у нее с лица прядку волос. Сара представила себе, что это она лежит на широкой груди Ника, слушая, как он дышит в такт ее дыханию.
Она встряхнула головой. Самый вероятный сценарий – все было бы как с Майком, который неизменно оставлял ее опустошенной, а не исполненной жизни и радости. Совсем как дырявый матрас: сколько ни заклеивай, сколько ни поддувай, все равно к утру окажешься на полу.
Когда Сара заказывала миндальное мороженое в «Си-Джей», на глаза ей снова попалось объявление про группу литературного мастерства – ту самую, в университете, куда приглашали всех желающих. Группа начиналась завтра, а после шести недель в Мэне Сара готова была ухватиться за что угодно, вообще что угодно, лишь бы немного подтянуть свой уровень.
Фил бы меня убил. Она уже спрашивала у него в Нью-Йорке, нельзя ли ей походить в какую-нибудь писательскую мастерскую, но он зарубил