Готовила она не просто хорошо — замечательно. Правда, говорила мне: «Я с вами теряю квалификацию». Дело в том, что Манечка умела печь до сорока разновидностей тортов, пирожных, пирожков. А мне все это нельзя, надо держать форму. Но от ее пирожков с грибами отказаться я не могла: когда Манечка узнала, что моя мама замечательно пекла такие пирожки, которые я очень любила, то стала делать их специально для меня. И я была не в силах устоять перед таким соблазном… Умерла Манечка у себя на родине: поехала на лето в свою деревню в Ярославской области, и там ее не стало… Светлый человек и светлая ей память…
Несмотря на то что я всю жизнь проработала в театре, мои близкие друзья, за редким исключением, не из актерской среды, не из мира искусства. Дело в том, что мне не по душе почти неизбежные среди актеров «закулисные разговоры», суды-пересуды, обсуждение коллег — кто какой, какие они все вместе и каждый в отдельности. Мне это не просто скучно — мне противно, я этого терпеть не могу. Я и в своем театре старалась держаться в стороне от разного рода дрязг. Потому так в жизни и вышло, что у меня среди друзей врачи, ученые, инженеры…
Волшебники из НИИ глазных болезней, из клиники Краснова, где мне сделали несколько операций, — В. Ф. Шмырева и Б. Н. Алексеев. Сначала я оказалась в добрых руках Валерии Федоровны, а потом уже попала к Борису Николаевичу. Я молюсь на этих людей. Мало того что это уникальные специалисты, это врачи от Бога, целители. Борис Николаевич, с виду строгий, сдержанный, на самом деле очень добрый человек. В клинике уже закончится рабочий день, врачи уйдут, а он, сделав утром операцию, обязательно придет навестить больного и вечером. И так в течение всех дней, пока прооперированный находится на излечении. Мы до сих пор поддерживаем добрые отношения, а с Валерией Федоровной мы теперь и соседи — наши окна смотрят друг на друга.
Мама у меня была сердечница, много болела, и мне пришлось часто общаться с врачами. С тех пор я сохраняю дружбу с некоторыми из них. Одна из тех, кто оберегал маму, буквально «вытаскивал» ее из инфарктов, которых у нее было три, — замечательный врач-терапевт Ирина Михайловна Либензон. Еще один мой друг — Майя Сендаровская, заведующая отделением в Институте имени Склифосовского. Мы знакомы вот уже сорок лет, но, несмотря на очень теплые отношения, проверенные временем, мы и по сей день между собой на «вы». И хотя видимся редко, очень близки друг другу. Это не просто дружба людей, это дружба душ, близость сердец. Я могу год не видеть ее, но, если что-то случается, Майя на расстоянии как будто чувствует, что у меня неладно. И когда срочно нужна помощь, в первую очередь кидаешься к ней, к моей Майке, именно к Майке, дорогому мне человеку.
Есть у меня друзья и из среды военных. Это семья Голиковых-Семенцовых, Нина и Олег. Они очень разные. Олег по теперешним временам совершенно не похож на военного, немного романтичный, очень добрый. В молодости он был настолько красив, что, когда они с Ниной приезжали к нам на дачу, мои девчонки-поклонницы специально заявлялись туда, чтобы посмотреть на Олега… Нина по характеру совсем другая — энергичная, деловая, и при этом очень обаятельная. Умница, преподает в МГУ. Хотя она дочь маршала Ф. И. Голикова, но в жизни человек неизбалованный: все делает сама — ведет хозяйство, наводит чистоту… До недавнего времени Семенцовы были почти нашими соседями — от нашего Леонтьевского переулка до их улицы Грановского рукой подать. Потом они разменяли свою прекрасную квартиру в знаменитом «правительственном» доме, разъехались с детьми и теперь живут на Кутузовском проспекте, так что встречаться нам стало сложнее. Выручает телефон…
Так же далеко живет от меня теперь еще одна моя подруга — Нелли Рубис. Самая обычная женщина, не имеющая никакого отношения к актерскому миру: она работала скромной телефонисткой. И сколько доброты, тепла в этом человеке. Когда-то она была моей поклонницей и, естественно, относится ко мне по-особому. Я стараюсь всю жизнь платить ей тем же. Дружба, как известно, требует определенных душевных затрат, определенных усилий, и сейчас, при такой сумасшедшей жизни, когда всех изматывают бесконечные проблемы, у многих чувствуется душевная усталость. Да еще эти наши огромные московские расстояния. У Нелли сейчас, как и у большинства из нас, жизнь трудная, болеет муж, она вся в домашних заботах, но все равно находит время, чтобы позвонить: «Танечек, как ты там?..» И я уже чувствую, что звонит очень близкий, любящий меня человек. И становится от таких простых слов, от этого внимания легче и светлее…
Есть у меня подруги и далеко от Москвы — в Германии и в Чехии. Одна из них — Лиля Лобкина, с которой мы учились в Глазуновке. Но училище Лиля не закончила, вышла замуж и уехала в Берлин, в тогдашнюю Германскую Демократическую Республику. Актрисой она не стала, а стала просто хорошей женой. Да и ее Зиги, Зигфрид Кельнер — идеальный муж, такой, которого пожелаешь каждой женщине. А Лиля, фрау Кельнер, — пикантная, очень женственная, всегда элегантно, со вкусом одета. Во времена ГДР, когда в Берлине не было такого разнообразия товаров, как сейчас (правда, у нас в СССР было еще хуже), Лиля все равно умудрялась красиво одеваться, в магазинах у нее были какие-то знакомые, которые помогали ей все «доставать». Когда я приезжала к ней в гости, она водила меня в эти магазины и буквально заставляла покупать красивые вещи. В один из таких приездов мне сообщили из Москвы, что умерла мама. Я должна была срочно вылететь домой, и Лиля накупила тогда всего, что требовалось для такого печального события.
А чешская моя подруга живет в Праге. Зовут ее Галя Штовичкова. Она тоже русская, вышла замуж за чеха, у нее родился сын Слава. Познакомилась я с Галей и ее семьей в 1972 году, когда наш театр приезжал, в Чехословакию на гастроли. Галя была нашей переводчицей. Мы очень подружились, я несколько раз ездила к ней в Прагу, сначала одна, потом с Кремером. И Галя, когда бывает в Москве, всегда останавливается у нас.
Во время работы над спектаклем «Настоящий мужчина» я познакомилась у нас в театре с чудным человеком, ставшим потом моим большим другом, — автором этой оперетты Михаилом Зивом. Он тогда был уже достаточно известным композитором — много работал в кино, в частности написал музыку к таким знаменитым фильмам Григория Чухрая, как «Баллада о солдате», «Чистое небо»…
Михаил Зив сотрудничал и с театрами, например с Музыкальным детским, которым руководила Наталья Ильинична Сад. Для нашего театра после «Настоящего мужчины» Миша написал оперетту «Господа артисты» по мотивам пьесы А. Островского «Таланты и поклонники». Правда, наш спектакль во многом отличался от произведения знаменитого драматурга.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});