Пенсильвания, – это было одно из тех мест, где обычно продают лошадей и скот, так что там воняло навозом, – и
Queen не вышли на сцену, потому что мы были хедлайнерами. Они отказались быть у нас на разогреве, и шоу отменили.
В другой раз мы были на разогреве у Bachman-Turner Overdrive, и они саботировали сетку, на которой должны были взлететь крылья Aerosmith. Их водители натянули тросы, поддерживающие флаг Синей армии, так что когда Келли потянул за них, труба согнулась и крылья разбились на хуй. Мы поняли, что лучший способ выиграть в таких схватках в туре – просто играть каждый вечер лучше всех… именно так мы и делали.
Марко Хадсон рассказал мне офигенную историю о Дэвиде Ковердейле, когда Whitesnake были на разогреве у Оззи Осборна. По его словам, Ковердейл не раз появлялся на площадке с парочкой проституток в белых шубах и двумя афганскими борзыми. Оззи ужасно бесился. Он называл его придурком. Команде было приказано протянуть до гримерки Ковердейла серебряную клейкую ленту. И однажды, еще до прихода сэра Дэвида, Оззи сам взял ленту и поменял ее направление – до котельной.
Однажды мы играли в Линкольне, Небраска. Там нас с Джоуи накрыли за то, что мы кидали петарды из окна гостиной. Тогда выступали Aerosmith, Kansas и Elvin Bishop Group. У Elvin Bishop тогда был хит I Fooled Around and Fell in Love. Чокнутый Рэймонд, или, как мы его тогда называли, Рэй Гурме, прописал в контракте, что после каждого ебучего шоу нам за кулисы должны подавать жареную индейку. Не мясо индейки, не рулет из индейки, не прессованную индейку, а свежую, блядь, жареную целую индейку, хотя мы никогда ее не ели, потому что выматывались после концерта и просто хотели уехать с площадки и вернуться в отель. В девяти из десяти концертов мы получали какой-то пузырчатый рулет из индейки или загадочное мясо, похожее на хоккейную шайбу, а на вкус напоминающее старую подошву. И в Линкольне нам дали то же самое. Я взбесился. Мы отдали все это Kansas. А они с удовольствием съели. Наверное, это футуристическое мясо – одна из причин, почему они были такой офигенной прогрессивной группой.
Кстати, о мясе, я узнал много лет спустя (от одного парня из команды), что когда техники злились на группу, то вытирали жопу болонской колбасой и клали ее обратно на поднос.
Кстати, о мясе, я узнал много лет спустя (от одного парня из команды), что когда техники злились на группу, то вытирали жопу болонской колбасой и клали ее обратно на поднос. Вообще, если так подумать, мне всегда казалось, что болонская колбаса на гастролях отдает какими-то анальными нотками.
Тур с Джеффом Беком был одним из самых ярких моментов моей карьеры. Однажды мы выступали в Чикаго в «Комиски парк», и Джефф Бек вышел и сыграл с нами Train Kept a-Rollin’. Это было невероятно. Затем на сцену выбегает менеджер шоу и кричит: «Вы подожгли здание!» Мы думали, он имел в виду, что группа зажгла. Джо и Брэд частенько выдавали офигенные риффы. Но здание правда горело. На крыше загорелись гудрон и смола, и все вокруг охватило пламя. В ту ночь мы подожгли здание… дважды.
Мы всегда знали, что наш бывший менеджер, Фрэнк Конналли, ведет дела со стремными личностями. Но теперь старые деловые партнеры Фрэнка начали наседать. Один крупный боксерский промоутер (назовем его Тони Марука) заявил, что не получает свою долю, и пришел ее забрать. «Фрэнк сказал, что обо мне позаботятся, – говорил он. – Я этому сраному Стивену Тайлеру все ноги переломаю, если мне не заплатят». Дэвид Кребс вошел с Марукой в раздевалку «Селтикс», и оттуда донесся пиф-паф. Кребс все уладил, положив Маруке несколько купюр. Я понятия об этом не имел; одна из тех редких сделок, когда я был рад оказаться в неведении.
Январь 1975 года… в разгар леденящей душу нью-йоркской зимы мы начали работу над нашим третьим альбомом, Toys in the Attic («Игрушки на чердаке»). Я придумал название из-за его очевидного значения, и поскольку люди все равно считали нас сумасшедшими, то какая разница? Я не был в восторге от одноименной бродвейской пьесы 1960 года, номинированной на премию «Тони», как и от ее экранизации 1963 года, номинированной на премию «Оскар». Но это не имеет значения. Мы говорим об альбоме Toys in the Attic от Aerosmith… необычном, сексуальном и психосенсационном.
Моя творческая ци шла от языка в вагине к языку в щеке. Я всегда был с тактильной и оральной фиксацией. Может, мама слишком сильно меня любила? Но в последующие годы мне стало очевидно, что моя страсть не похожа на страсть других мужчин, и, к сожалению, в нескольких случаях эта страсть не разделялась другими членами группы.
Мне иногда ошибочно приписывают цитату о том, что во мне больше женского, чем мужского. Сейчас я все проясню – во мне скорее поровну мужского и женского, и мне нравится тот факт, что я чувствую свою puella eternis («внутреннюю девушку» на латыни). Что может быть лучше, чем брать сильное от обоих полов? В смысле, женщины же высшие существа, разве нет? Конечно, самцы приносят домой еду, но разве они умеют производить детей и кормить их грудью? У женщин есть сострадание, которое отсутствует у мужчин. Мне кажется, что я был рожден с этим женственным состраданием.
Люди часто прячут свои воспоминания на чердаке, в традиционном ностальгическом месте – старый плюшевый мишка, комиксы «Арчи», игрушечные пружинки, семейные реликвии, любимый съеденный молью свитер, фотографии детства, старые ролики, билеты на концерт стоунзов, кроватка Мии…
Другая причина, по которой я придумал название альбому, заключалась в том, что я знал, что мы пришли к успеху. Я был ребенком, который выбил на камне свои инициалы, чтобы инопланетяне знали, где я. Это утверждение долголетия. Пластинки будут звучать еще долго после того, как ты умрешь. Наши записи тоже были бы там, на чердаке, вместе с вещами, которые ты любил и не хотел забывать. И Aerosmith тоже входил в эту категорию. Я знал, как добились этого The Beatles, The Animals и The Kinks – текстами и названиями. Я видел смысл и рифму во всем том безумии, что мы создавали.
Leaving the things that are real behind
Leaving the things that you loved remind
All of the things that you learned from fears
Nothing is left but the years
Ты оставляешь реальные вещи позади
Ты оставляешь то, о чем любишь вспоминать
Все