— Где взять сеть?
— Сплести своими руками, — ответили мне. Так, я опять спросила что-то не то. Не расслабляться, Паулина!
— Из чего плетётся эта специальная сеть?
— Ещё один правильный вопрос, дева. Но он будет последним, — отрезал Оракул. — Трое суток подряд нужно собирать траву под названием савия, а потом десять ночей ты будешь спать на ней, орошая кровью и слезами, напитывая собой. Так появится неразрывная связь между вами, и эта редчайшая трава обретёт прочность, несравнимую ни с чем в мироздании. Соприкасаться с савией нужно только голой кожей. Ты поймёшь, когда савия будет готова и сплетёшь из неё длинную верёвку, — проговорил Оракул и умолк.
Вокруг воцарилась оглушающая тишина. Орёл утратил к нам всяческий интерес. Птица выпрямилась и устремила невидящий взор вдаль.
— А…, - не удержалась я от попытки спросить ещё что-нибудь. Ведь получив ответы на одни вопросы, у меня тут же появились другие.
— Время вопросов исчерпалось, Паулина, — перебил Хегельг, поворачивая к себе лицом, — Пойдём отсюда. Больше не получить ни одного ответа. Он уже не слушает тебя.
Учитель кивнул в сторону замершего Оракула, и пришлось согласиться с Хегельгом. Нам пора возвращаться. Как бы там ни было, я смогла многое узнать и обрести веру в будущее. Ещё предстояло осмыслить услышанное, и никто не тешил себя надеждой, что осуществить сказанное Оракулом будет просто. Скорей его слова звучали зловеще. Сердце сжалось от предчувствия новых трудностей, но самое главное — существовала сама возможность спасти Аморана. Пусть призрачная и трудновыполнимая, но всё-таки она есть.
Я вздохнула и решительным шагом направилась к выходу, шлепая босыми ногами по гладкому полу. Хегельг последовал следом, мне не нужно оглядываться, чтобы знать это. В тишине звуки его шагов слышались отчётливо и громко. Уже у самого выхода возникла фигура Аморана. Оракул вновь воплотился в его образе, точнее та часть Оракула, которая интересовалась мной. По рассеянному взгляду Хегельга стало понятно, что он не видит никого вокруг, а значит, Оракул не хочет этого. Я немного приотстала и остановилась рядом с грустным Амораном. Такой печальный, такой родной. Мы сделали ещё один шаг навстречу и тела соприкоснулись в нежном порыве.
— Ты поклялась вернуться, — шептали мягкие губы, когда коснулись моего ушка.
Мужчина запустил ладони в огонь волос, и они потянулись к нему, обвили руки и плечи.
— Помню, — тихо-тихо ответила я.
Лишь на мгновение прижалась щекой к лицу любимого мужчины, а потом кинулась прочь. Яркие пряди скользили по широким плечам и ладоням Аморана, прощаясь и лаская, ускользали сквозь пальцы. А я смотрела только вперёд, потому что боялась обернуться и не доверяла себе.
— Я буду ждать тебя, моя тайна! — неслось вслед мягкими звуками знакомого голоса. — Ждать живой или мёртвой!
— Уж лучше живой, — прошептала я себе под нос и догнала Хегельга у выхода.
Мы начинали путь назад, как только шагнули в каменный портал, ведущий наружу. Бескрайняя степь сменила неприветливые горные вершины. Душистым ярким ковром раскинулся благодатный край, наполненный жизнью и красками. Босые ступни утонули в мягкой шелковистой траве, что так приятно щекотала кожу. Захотелось обернуться и рассмотреть снаружи чертоги Владыки этого мира. Но, когда оглянулась, то не увидела ничего, кроме волнуемого ветром разнотравья и небольших полянок цветов. У ног появился венок из оранжевых цветов, тех самых, из которых я хотела сплести подарок Аморану на обратном пути. Губы растянулись в благодарной улыбке прощальному дару хозяина Эбилла.
— Что произошло, пока меня не было? О чём пошёл разговор с Оракулом? Я удивлён, что он вообще снизошёл до общения. Ведь ты видела ещё одно воплощение хозяина Эбилла? — засыпал вопросами Хегельг и подозрительно глянул на яркий венок у меня в руках.
— А ты его разве не увидел? — осторожно спросила я.
— Посетителям не дозволено поднимать глаза, пока хозяин не разрешит. А потом я видел лишь тень с размытыми очертаниями. А что видела ты? Каким был путь и как тебя встретил Оракул? — настаивал учитель.
Но я чувствовала, просто знала, что ничего рассказывать нельзя. Воспоминания о моментах, когда мы были с Оракулом наедине, нужно спрятать за семью замками в самый дальний уголок души.
— Не могу рассказать, Хегельг. Это не касается Проклятия, скажу только, что разговор был о моей душе, — замялась я, умоляюще глядя в серые, как снежные тучи, глаза мага. Ну, пожалуйста, пойми меня и не спрашивай о том, чего и сама понять не могу.
— Хорошо, девочка, не буду настаивать, — согласился учитель.
Я собиралась сказать что-то ещё, но слова замерли на губах. К нам возвращалась сила! Она мгновенно затопила естество, как будто прорвалась платина, заслоны и ограничения исчезли. Я провалилась в тонкий мир, который, наконец, стал доступным, и счастливо рассмеялась. Руки тянулись к нитям энергии, перебирали их, наслаждались знакомым ощущением. Чтобы понять, как сильно нуждаюсь во всём этом, нужно сначала полностью лишиться магии. Теперь же источник радостно бурлил во мне. Он тосковал в изоляции. Мы нужны друг другу и сейчас отчётливо осознали, что мы неотъемлемая и важнейшая часть общей сути.
Первое, что я сделала, это вернула крылья, озорно глянув на Хегельга. На его губах блуждала довольная и хмельная улыбка. Я тоже опьянена силой, но в этот раз действовала осторожно и не набирала лишнюю энергию извне. Прошлый урок зарубцевался в памяти глубоким шрамом. Тогда переизбыток энергии чуть не спалил меня заживо. Мучительные воспоминания не смогли затмить хорошего настроения. Жизнь вновь прекрасна!
— Полетели! — крикнул Хегельг и расправил белоснежные крылья, искрящиеся в лучах двух солнц Эбилла.
Лёгкий ветерок развивал облако волос, ноги бежали по шёлковой душистой траве. Я мчалась навстречу небу, навстречу будущему. Крылья поймали воздушный поток, и невесомая фигурка взмыла вверх. Счастье полёта стучало адреналином в висках, сердце заходилось от восторга. Хегельг ухватил за руку, и мы нащупали нить, которая вела прочь из этого мира. Я покидала Эбилл счастливой, вопреки всему. У меня есть чёткая цель и главное — теперь точно известно, что её осуществление возможно!
Глава 9
Мир Мотейра встретил предрассветным затишьем. Мы успели вернуться вовремя. До восхода солнца оставалось два часа. Чем больше я путешествовала по мирам, тем отчётливей проявлялось чувство времени. Хегельг говорил, что это полезное свойство присуще всем магам. Теперь часы были не нужны, особенно учитывая, что в каждом мире своё течение времени.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});