дворца, особливо вечером, такое зарево стоит над ним, а порой и дым прет в небеса. Народ уже не знал, что это. А оказывается, камины, то есть печи по – нашему.
Мы с Эдвардом переглянулись.
–Да, именно печи. Только их там много, и они, наверное, забились, поэтому нужно их прочистить, – ответил я деду, думая совсем о другом.
А мысли мои были совсем нерадостные. То, что сказал крестьянин, свидетельствовало о том, что активность янтарного кабинета была наивысшей, и именно это влияло самым прямым образом на те события, которые происходили.
–А как вы чувствуете себя, когда над дворцом стоит зарево?
–Да каждый по– своему. Голову начинает давить, как обручем, ломит в висках, и такая злость берет на себя и на весь мир, что готов прибить кого угодно.
–Ну и такое случается? – уточнил я.
– Слава Богу, пока такого не было! – и дед, щелкнув кнутом, быстрее погнал лошадь по дороге.
Вскоре показалась ограда дворца, тонкой нитью опоясывающая его со всех сторон. Охраны нигде не было видно. Мы вопросительно посмотрели на деда. Он, поняв наш вопрос, ответил:
–Идите вон туда, там калитка открыта, пройдете через нее – и вон к той дверке. Там они все и сидят.
–Кто они? – проявил я любопытство.
–Как кто? Солдатики, которые охраняют. Ну, прощавайте, – и, получив причитающуюся плату, уехал.
Мы так и сделали. Постучавшись к караульным, мы представились и рассказали, что приехали чинить камины.
–А что на ночь? – спросил начальник караула.
–Дак, выехали-то утром, а приехали только сейчас. Или вам рассказать, как ходят поезда? – высказал я ему свое возмущение.
–Да ладно, и так знаю, что сейчас творится. Так что вы намерены делать? – спросил он.
–Да, если вы не против, начнем сейчас осмотр, чтобы не терять времени, а завтра уедем.
–Да как хотите. Вон Степан отведет вас к основному камину, а дальше вы уж сами. А то и правда, хоть их сейчас и не топят, а зарево какое-то почти каждый день висит над дворцом. И ребят трясти начинает, как в лихорадке. Следуя за Степаном, мы прошли в центральный зал, где находился основной камин. За окном было уже темно. Наш провожатый довел нас до камина, а затем оставил нас одних заниматься ремонтными делами. Проголодавшийся Эдвард открыл сумку и решил перекусить. Однако я воспрепятствовал этому. То, что нам предстояло сделать, лучше было проводить не на полный желудок, потому что моральные и физические перегрузки могли быть очень сильными и наш организм мог не выдержать и дать сбой в виде разных неожиданных действий. Я в двух словах обрисовал ему эту ситуацию, и он, мгновенно согласившись, убрал все съестное обратно. Прежде чем приступать к путешествию в зазеркалье, где, собственно, на определенном уровне и обитает непонятная сущность янтарного кабинета, надо было проверить его состояние. В камине был спрятан механизм, который открывал единственное окно в янтарном кабинете, позволявшее рассмотреть его конструкцию изнутри. Зайдя в зев камина, я осторожно стал прощупывать его свод у себя над головой, пока не обнаружил выступ, являющийся основным пусковым рычагом этого механизма. Надавив его так, чтобы он вошел внутрь свода, я выбрался из камина и пригласил Эдварда следовать за мной. Пройдя через две комнаты, мы очутились у одной из задних стен янтарного кабинета. Здесь висела картина, изображавшая одно из морских сражений периода Петра Великого. Я приподнял ее и надавил рукой просто на стенку. Она подалась вовнутрь, а затем отъехала в сторону.
Опасное путешествие по Зазеркалью
Перед нами открылась внутренняя часть янтарного кабинета в виде конструкций из серебра, на которых покоились янтарные панели, прикрепленные к стене коваными металлическими стержнями. Я зажег свечу и внимательно все осмотрел. Вроде все было в порядке, только в одном месте из-за неплотно подогнанных янтарных накладок пробивался свет, и тянулась струя воздуха, заставлявшая колебаться огонек свечи. Задние конструкции всех панелей были в полном порядке. Собранные в единое целое вот таким образом, они представляли собой специальную камеру, которая, включаясь, создавала определенные вибрации, действующие избирательно и целенаправленно, в зависимости от того, чего кто-то хотел добиться. Именно отсюда шел свет, излучаемый панелями: он поднимался в воздух и распространялся по всей площади, окружая дворец ярким свечением желто-белого света. И от его интенсивности зависела и степень выполнения заданной цели. Когда вихревые потоки начинали биться о стенки панелей, оттуда появлялась всякая нечисть, самых разных форм и начинала свой кошмарный танец, свидетелями чему мы были не так давно. Итак, вроде все нормально, никаких сюрпризов и неожиданностей не предвещалось. Теперь можно было приступать к решению нашей основной задачи, а именно: если не прекратить, то, по крайней мере, хотя бы уменьшить интенсивность негативного воздействия этого кабинета. Поставив все на место и отпустив запорный механизм, я проинструктировал Эдварда, как себя вести в случае всяких неожиданностей. По мере того как я рисовал ему возможные ситуации, лицо его вытягивалось и приобретало испуганное выражение.
–Неужели все то, что ты мне рассказываешь, – это правда?
–Да, друг мой, это только то, что можно предвидеть, и с чем я уже сталкивался. А то, что еще может произойти и во что оно выльется, – этого никто не знает. Поэтому надо быть морально готовыми ко всему и быстро реагировать. Именно правильная реакция является нашим спасением. Так что соберись и готовься.
Я подошел к тайнику, расположенному слева от камина под декоративной тумбой, и достал оттуда необходимые инструменты для своей специфической работы. На Эдварда я надел уже не раз спасавший меня оберег в виде древнеславянской буквы Ж, означавшей здоровье и процветание. Затем мы поднялись на второй этаж и остановились перед зеркалом старинной работы, скрывающим вход в зазеркалье. Перед началом действий я попросил Эдварда надеть темные очки, которые не только закрывали глаза, но и имели темные стекла сбоку. Это являлось очень важным, потому что в тоннеле, в который мы собирались войти, порой изливался такой яркий и злой свет, что его было видно даже через закрытые веки. Он сбивал с толку и вызывал дезориентацию. А нам необходимо было четко придерживаться своего маршрута. Конечно, путеводителя по зазеркалью не было, но меня всегда выручал мой волшебный перстень, который я надел. Его мерцание указывало нам необходимое направление и предупреждало об опасности.
Глубоко вздохнув и собравшись с духом, я зажег свечу и стал ею водить кругами, нащупывая точку входа. Спецификой перехода была сложность обнаружения точки входа, потому что она постоянно блуждала по зеркальной