— О, — только и сказала Димитрия.
Так, получается, она тоже была заражена? Но почему тогда она не чувствовала желания вцепиться в Дарко зубами? Почему, когда ее обследовали на корабле, ей сказали, что с ней все в порядке?
— Я думаю, дело в другом, — наконец произнес Дарко после небольшой паузы.
— И в чем же?
— У тебя иммунитет. Другого объяснения я найти не могу. И объяснить свою теорию я пока тоже не в состоянии. Но это первое, что приходит на ум. Я наблюдал за тобой сегодня, когда мы… выходили из метрополитена, когда начали спорить на эскалаторе… Ты совсем не изменилась. Ни капельки. Хотя провела в Белграде уже больше суток. Вирус бы передался по воздуху, и его симптомы моментально бы проявились.
— А что насчет тебя? — спросила Димитрия. — У тебя тоже иммунитет к вирусу?
— Не совсем. Мне сделали прививку.
— Отлично, — пробормотала Димитрия, скорее, самой себе, нежели мужчине за стеной, а затем закинула руки за голову — точно так же как он, но только за стеной. Они были отражением друг друга, непохожим, но отражением. И оба смотрели куда-то вверх, слушая, как отчаянно бьется о крышу дождь.
Димитрия проснулась поздно ночью. Открыв глаза, она поняла, что что-то происходит не так. Дождь прекратился, что было весьма странно для кислотных осадков. Обычно такие дожди длились не менее суток.
Но это было не все, что показалось Димитрии странным.
Она не слышала дыхания Дарко за перегородкой, не чувствовала его присутствия. Опасаясь самого страшного, она вылезла из бассейна, в котором спала, и полуголая ринулась по другую сторону стены. Его там не было.
Не осталось даже никаких следов присутствия Дарко, и в голове у Димитрии тут же промелькнула мысль, что она уже давно сошла с ума, просто отказывалась это замечать. Не было никакого Дарко, никакой станции метро. Даже дождя и то не было. Все это были галлюцинации Димитрии, вызванные проклятым одиночеством.
— Дарко?.. — позвала она, но в ответ услышала только эхо.
Краски торгового центра померкли для нее. Она будто смотрела на все сквозь темные очки. Очертания предметов расплывались, точно Димитрия слишком много выпила. Ей было знакомо это неприятное чувство похмелья после того, как она с друзьями осушила припрятанную кем-то бутылку текилы. В такое время алкоголь было трудно достать, но для прыткой Димки не было ничего невозможного.
Отличие состояло только в том, что она не ощущала никакой эйфории. Она чувствовала себя потерянной полуголой девушкой, стоявшей посередине детского городка заброшенного мола.
Дождь закончился, а это значило, что вскоре на запах сюда потянутся голодные беженцы, а у Димитрии не было даже никакого оружия против них. Врукопашную ей их никогда не одолеть.
Но что же тогда произошло, недоумевала девушка, как она оказалась здесь, если это вовсе не Дарко привел ее сюда?
Внезапно метрах в десяти от нее раздался знакомый детский голос. От неожиданности Димитрия вздрогнула и обернулась.
— Мама же говорила тебе, чтобы ты больше не воровала, Димка, — произнес голосок. Его обладательница была слишком знакома Димитрии, чтобы отрицать, что это действительно была Весна. На ней было то самое белое кружевное платьице, как в тот день, когда ее забрали Посланцы. Она все так же складывала ладошки перед собой и смотрела на Димитрию все так же — чуть наклонив голову набок.
Она совсем не выросла. В ней не изменилось ничего, кроме того, что сама она была больше похожа на призрака. Можно было подумать, что это была не Весна, а ее спроецированное изображение, совсем как когда-то проецировали рекламу на улицах.
— В-весна? — Димитрия попыталась сделать шаг в сторону сестры, но та автоматически отдалилась от нее. Это было все равно, что пытаться поймать собственную тень.
— Мама говорила тебе не воровать, — повторила Весна все тем же ровным голосом, как будто внутри нее была заложена пластинка, которая могла воспроизводить только одно и то же.
— Я же попросила прощенья!.. Я попросила у той девушки прощенья!.. — Голос Димитрии сорвался, и она не заметила, как по щекам ее начали струиться слезы. Она протянула дрожащие ладони к маленькой Весне, но та по-прежнему смотрела на нее с равнодушием.
— Это все твоя вина, — продолжала девочка. — Если бы ты думала не только о себе, ничего бы не произошло, Димка.
— Зачем ты так говоришь?.. — прошептала Димитрия; ее руки медленно опускались. Она понимала, что сестра никогда не простит ее. Все, что она хотела, это чтобы Весна знала, как она любит ее.
Маленькая девочка не ответила. Вместо этого она запрокинула голову наверх — туда, где за прозрачной купольной крышей расположилось беззвездное ночное небо. Увидеть звезду сейчас было практически невозможно: Посланцы погасили их всех для того, чтобы создавать свои корабли из самого прочного во вселенной звездного металла.
Спустя какое-то мгновение по крыше снова забарабанили капли, и пустой ничего не значащий взгляд Весны вновь устремился на сестру.
— Ты же мне просто снишься, правда? — Казалось, Димитрия пыталась убедить в этом только саму себя.
— Нет, — все так же спокойно ответила девочка. — Это ты мне снишься, Димка.
Димитрия встряхнула головой, надеясь, что так сможет прийти в себя, но мир по-прежнему был размытым и тусклым. Где-то глубоко внутри себя девушка надеялась, что таким образом сумеет проснуться. Но ничего не происходило. Это начинало напоминать самую настоящую паранойю.
— Что я могу сделать для тебя? — ослабшим голосом спросила Димитрия, глотая слезы и стараясь не разреветься. Плачут только слабые, а она такой не была. Не должна быть.
— У них мое тело. Забери его у них. Они хотят использовать меня как оружие, чтобы остановить надвигающуюся катастрофу.
— Какую катастрофу? — переспросила девушка.
— Ты еще не поняла, Димка? — Уголки губ Весны тронула грубая издевательская ухмылка. Так маленькая сестренка, какой Димитрия ее помнила, превратилась в самого настоящего монстра. — Катастрофа — это ты. Все беды только от тебя. — Она кивнула маленькой точеной головой куда-то в сторону, и из темноты появился мужской силуэт.
Это был Дарко. Побритый, в своем старом комбинезоне, который был на нем, когда Димитрия впервые увидела его. Ладно, может, это был не конкретно тот комбинезон, а похожий. Но сейчас это не имело никакого значения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});