Сильно кружилась голова. Когда Артём закрыл глаза, перед ним в темноте возникло звёздное небо, которое бывает в августе — со множеством звезд. Всё тело пробила дрожь, несмотря на то, что он сидел у костра уже довольно долгое время На коже ощущалось покалывание. Вдруг Артём понял, что с удовольствием бы сейчас уснул.
— Всё, теперь я спать! — провозгласил Артёми улёгся прямо на колени ошарашенной Алисы.
— Артём… — широко улыбнувшись, протянула она и села прямо, чтобы удержаться.
Опьянённое мясом птиц Провидцев сознание начало рождать галлюцинации. Сначала издалека, а потом всё громче, послышался голос. Женщина пела какую то песню. Артём прислушался, нахмурившись.
— Ч-что? — выдавил он, не открывая глаз. Алиса улыбалась, оглядывая всех сидящих около костра.
— Артём точно готов, — кивнул Кинита в его сторону, обращаясь к Антарису. Тот равнодушно посмотрел на Алису и Артёма.
— А как же предсказание судьбы?
— Да отстань ты, Лерой! Парнишка наконец перестал кабениться и понял, что такое мяско птичек! Он съел больше чем я… Его накроет сильно… Правда, кажется, он уснет раньше, чем это случится.
— Я знал, что ему понравится, — Антан снова показал клыки и оглядел всех сидящих, — Алиса, может станцуешь для нас? — добавил он.
Загорская смущённо улыбнулась в ответ. Кристаллинский на секунду открыл глаза и глянул на Алису. Сейчас он будто бы ослеп — настолько пустым показался ей его взгляд. Алиса встала, и, придерживая Артёма за голову плечи, аккуратно уложила на бревно. Она давно хотела потанцевать у костра.
Артём теперь лежал на боку. Одну руку он держал на животе, вторую, согнутую в локте, положил под голову. Угольно черные волосы, немного лохматые, беспорядочно лежали, закрывая часть лба.
Загорская почему-то засмотрелась на него и вдруг почувствовала нечто странное. Это чувство возникло из ниоткуда, и она даже не могла понять, хорошее оно или плохое: так быстро оно появилось. Что-то в этом парне, который мирно засыпал на бревне, заставило её застыть на месте.
«Да, он определенно был счастлив, там, наверху.» — вдруг подумала она. — «Он, наверное, почти всегда мог спать, сколько захочет. Он мог гулять, наслаждаясь этим большим и теплым прожектором на небе, а не жить всю жизнь в полутьме. Он мог читать те книги, которые ему интересны. Ему не нужно было работать целыми днями. У него была мама, которая наверняка готовила ему вкусную еду, которая не сравнится с тем, что подают здесь, даже в «Визге Моола». Вот бы у меня была такая мама…»
— Алиса, ты чего пялишься на него? — голос Киниты прервал её размышления.
Загорская бросила последний взгляд на спящего. Артём зевнул, прикрыв рот рукой, а затем опустил её на землю, будучи не в силах вернуть на место. Бревно показалось ему удобнее его любимого дивана, и от приятного предвкушения долгожданного сна он вздохнул.
Алиса обошла костёр и встала напротив всех сидящих. Положив руки на талию, она выжидающе глянула на Лероя. Тот с улыбкой кивнул и достал из переднего кармана комбинезона какой-то предмет, похожий на флейту — небольшую трубочку из блестящего материала с ровным рядом маленьких отверстий. Дозорник приложил инструмент к губам и, набрав воздуха, начал играть. Когда Алиса Загорская начала медленно двигаться, на её теле забегали рыжие блики от костра. Она сделала шаг вперёд, подняла руки, повернулась вокруг себя — все её движения были плавными; и было заметно, что ей это очень нравится: в танце она улыбалась, по очереди поглядывая на сидящих. Пару раз она посмотрела на Артёма, надеясь, что он тоже посмотрит на неё.
Алиса сама была похожа на огонь: Кинита и Антанарис завороженно смотрели на неё.
— Какая же у тебя прекрасная дочь! — громким шепотом произнес младший напарник, подняв палец к каменному потолку и повернувшись к Антану. Тот смущённо улыбнулся.
Возглас Киниты вытащил Артёма из полудрёмы и он открыл глаза. Из-за костра воздух дрожал, и Алиса Загорская была похожа на видение. Музыка мягко звенела. Когда Лерой стал играть быстрее, девушка тоже ускорилась. В её движениях было что-то таинственное, или же так казалось всем, кто был под влиянием соков мяса Птиц Провидцев. Её длинные волосы, собранные в хвост, вертелись, в воздухе, повторяя всё движения её головы. Антан не спускал с неё взгляда, как и Кинита. Лерой был вынужден играть, но все равно то и дело поглядывал на Алису.
Когда Артём Артём снова закрыл глаза, он увидел лицо матери. В её глазах застыли солнечные блики, отчего они казалось, стали небесно-голубого цвета. Она пела:
Баю баюшки баю
Не ложися на краю
Придет серенький волчок
И ухватит за бочок
Он ухватит за бочок и потащит во лесок
И потащит во лесок
Под ракитовый кусток
К нам волчок не ходи
Нам Артёма не буди
Баю баюшки баю
Не ложися на краю
Но лицо её было будто бы размыто. Поначалу была всё ещё слышна флейта Лероя, но вскоре она медленно утихла, и остался только голос матери. Этот голос переливался, эхо отскакивало от стен, казалось, огромного помещения. Артём вдруг почувствовал сильную тоску. Мама улыбается. Она поет ему. Но с каждой секундой всё тише. Скоро она уйдет. Глаза больше не освещены солнцем. Приятное чувство вдруг начало сменяться тревожностью. Артёма Артёма уже не было у костра. Он перестал чувствовать бревно, на котором лежал, и тепло земли, которой он касался одной рукой. Лёгкое покалывание кожи сменилось другим ощущением — стало зябко. Артём захотел обнять сам себя, но вдруг осознал, что у него нет тела. У него не было ни рук, ни ног, ни пальцев. Мама осеклась на полуслове, и её лицо стало совсем серьезным. Потом она поджала губы, а в уголке её глаз появились крупные блестящие капли. Артёму захотелось спросить, что случилось, он и сам вдруг ощутил всепоглощающую тоску. Но он не мог ничего сделать, он мог только наблюдать, как слезы дорожками бегут по щекам матери и исчезают в невесомости. Он закрыл глаза, чтобы не видеть.
Во тьме он услышал голоса:
— А мы разве можем сейчас говорить о нашей проблеме?
— Ну да, он спит давно, посмотри на него!
— Ну ладно. Все помнят, что через несколько четвертей мы уже должны быть готовы к совершению революции?
Глава 15. Вершитель Судеб
But I'm a creep
I'm a weirdo
What the hell am I doin' here?
I don't belong here
Radiohead
Когда Артём Артём открыл глаза, он снова оказался у костра. Он всё так же лежал на бревне,