— Но почему же его сослали? — поразилась я искренне. Эстатра развеселилась:
— О, это было шоу! Когда у двенадцатилетнего Змея на балу спросили, по душе ли ему построенный отцом птичник, он при иностранных послах и Сиятельных пэрах сказал вслух то, о чём многие только думали.
Признаться честно, от такой формулировки мне стало не по себе.
— Что же он сказал? — уточнила я тихо, с изумлением осознав, что искренне переживаю за непутёвого двенадцатилетнего мальчишку.
— Он сказал, что Эжару Коту птичник нравится, наверное, только потому, что коты любят есть птиц. Он, Эйтан, птиц не любит и считает, что за те же деньги можно было отремонтировать один из военных кораблей, севших на мель — и толку больше, и шума меньше, — мягко проговорила Эстатра, внимательно наблюдая за моей реакцией. Каюсь, я едва удержалась от того, чтобы схватиться за голову: как ему такая глупость только пришла на ум?! Но показывать свои эмоции Ящерице я не собиралась, потому уточнила:
— И что, старый Лис сослал его?
— Не сразу, — пожала плечами Эстатра, — Сначала приказал выпороть, потом — посыпать раны солью до тех пор, пока Змей не признает себя ничтожным и глупым.
Мне вдруг показалось, что молоко в бассейне холодное, а руки массажиста — липкие и неприятные.
— И как, быстро признал?
— А ты как думаешь? В общем, Эйтана сослали в храм Ори-тани, что на северной границе; там мальчишка быстро освоился, возмужал и расправил крылья. Наставнику Ори, Жрецу Мизару, Змей очень понравился, и он взялся всему обучать парня. Спустя шесть лет мои шпионы доносили, что Эйтан сам всем заправляет, пока его Наставник борется с тяжелым недугом… подозрительно напоминающим отравление. Впрочем, это может быть обычным совпадением, как и пожар на мануфактурах Кота. Я права, девочка?
— Вы всегда правы, — отозвалась я, отрешённо глядя в потолок. Откровения откровениями, но выдавать тайны принца не входило в мои планы.
Прервав рассказ, Ящерица принялась рассеянно рисовать на белой поверхности неведомые узоры. Я тоже молчала, обдумывая услышанное.
— Что же, — прервала Эстатра затянувшееся молчание, — Нам снова пора покинуть бассейн, моя хорошая. Позволим ловким пальчикам поколдовать над нашими волосами, и, чтобы нам не было скучно, я расскажу тебе о женщинах в жизни принца Эйтана.
На наши плечи снова легли полупрозрачные накидки; я следовала за пэри Эстатрой, чувствуя, как накатывают волны нетерпения и жаркого, непонятного волнения, замешанного на иррациональной ревности. Сдерживая порывистую резкость движений, я с удивлением осознала, что ни одного откровения в жизни не жаждала столь отчаянно.
Мы сели в мягкие кресла и поставили ноги на теплые пуфы, для этого предназначенные. Наших провожатых сменили парень и девушка, которые были чуть постарше. Юноша подошел ко мне и начал перебирать пряди моих волос; его спутница, чуть поклонившись, занялась причёской Ящерицы. В ответ на мой чуть недоумённый взгляд, Эстатра улыбнулась уголком губ, поймала руку девушки и пробежалась дорожкой поцелуев по тонкому запястью.
— Кому что нравится, моя милая, — проговорила пэри низким, чуть хрипловатым голосом, — За свои деньги мы можем позволить себе маленькие… капризы.
Я прикрыла глаза, чувствуя, что, чего бы ни добивалась пэри, я уже не выйду из этих Купален прежней.
Тем временем мой личный парикмахер начал втирать какое-то масло в кожу головы, осторожно массируя корни волос.
— Закрой глаза, Омали, — велела Ящерица низким, чувственным голосом, которому крайне сложно не подчиниться, — Научись наслаждаться чужими прикосновениями, девочка моя. Почувствуй удовольствие — и ты когда-нибудь сможешь им поделиться…
Повисло молчание. Все, что я чувствовала — это умелые мужские пальцы, касающиеся моей кожи; это действительно было приятно.
— Итак, Эйтан дан Ониа… — начала Ящерица неспешно, — Кто был его первой любовницей, доподлинно неизвестно, но, предположительно, это была жена его покровителя, Жреца Ори. Она была старше принца на десять лет, и моложе своего мужа — на тридцать. Любовников у неё было предостаточно, но Эйтана она выделяла: возможно, её привлекал в нём титул, возможно, нечто иное… Как бы там ни было, один молчаливый, но наблюдательный человек, работавший в те времена в Храме, утверждал, что муж этой дамы ею же и был отравлен. Медленнодействующий яд, поражающий нервную систему, почтенная лэсса добавляла, вероятнее всего, в лекарства от мужской слабости, которые Жрец принимал — эдакая милая ирония. Тут я, как мне кажется, должна уточнить: рецепт этой отравы, как и правила её применения — информация, широкой общественности недоступная. Единственный источник, где её можно почерпнуть — Большая Императорская Библиотека, и мы обе понимаем, кто в окружении лэссы такими знаниями мог владеть.
Эстатра прикрыла глаза, наслаждаясь прикосновениями своей светловолосой служанки, и замолчала. Очевидно, она хотела дать мне время на то, чтобы осознать услышанное.
Конечно, я могла бы, как многие девушки на моём месте, ужаснуться, разрыдаться или начать искать принцу оправдания. Но факты, названные Ящерицей, указывали на вполне определённую картину, неприглядную, но реальную и логичную. Женщину выдали замуж за старика, возможно, насильно; как и многие, оказавшиеся на её месте, мужа своего она возненавидела и принялась мстить ему — и себе заодно — изменяя направо и налево. Судьба столкнула её с принцем Эйтаном, желающим прибрать Храм к своим рукам — уж не знаю, зачем это было ему нужно. Но тогда логично предположить, что впоследствии она стала ненужным и опасным свидетелем…
— И от какого же несчастного случая она умерла? — спросила я насмешливо, — Утонула в ванной?
Эстатра расхохоталась:
— Почти — упала с лестницы и сломала шею.
— Предсказуемо, — я кивнула, чувствуя мерзкий холодок, пробежавший по спине. Ящерица хмыкнула:
— А ты умнее, чем мне сначала представлялось…
— Благодарю, — отозвалась я сухо. Не скрою, тело моё в купальнях отдохнуло, но вот разум туманился, пытаясь совладать с обилием новой информации. Хотелось сбежать подальше от терпких, одуряющих ароматов, остаться в одиночестве и все обдумать. К сожалению, я не имела подобного права: слишком важны были вещи, которые рассказывала Ящерица. Сколько бы счастья не приносило мне неведение, я должна была знать всё.
Словно ощутив мой настрой, пэри прикрыла глаза, откинулась назад и продолжила:
— Когда почтенная лэсса скоропостижно скончалась, Эйтан остался фактическим хозяином Храма.