По всей деревеньке метались люди, поднимались и падали клинки. Дальше по берегу, за чередой невысоких холмов, белели стены Наратии — столицы княжества Нижних Земель.
— Вперёд, вперёд! — надсаживаясь, крикнул офицер. — Пленных не брать! Шевели ногами, падаль, мать вашу!
Мусорщик, бывший раб, а теперь такой же солдат Сухих Земель, как и все, крутанул боевым топориком. На зазубренном лезвии прилипли окровавленные волосы.
— Не спи, человек! — глаза мусорщика горели жёлтым огнём. — Жатва не закончена!
Бывший надсмотрщик отряхнул меч от капель крови и тяжело побежал, топая башмаками, по единственной улочке погибающей деревеньки. Вперёд. Потому что позади ничего нет, кроме кораблей десанта и бешеного едкого моря.
Глава 42
Как хотелось бы многим покинуть самих себя в минуту опасности!
Станислав Ежи Лец
Когда миф сталкивается с мифом, столкновение бывает весьма реальное.
Станислав Ежи Лец
Верховой ящер попятился и тонко завизжал, замотал головой. Под кожистыми лапами захлюпало. В сумрачном свете подсыхающие лужи отсвечивали красным.
Март пригнулся в седле и замысловато выругался. С тихим шелестом вытянул меч из ножен.
— Держитесь за мной, господин.
Седой майити пустил своего ящера лёгкой рысцой.
Игорь вытянул из крепления боевой топор. Проклятье, сколько чужих кораблей они пропустили, запертые в своей башне? Кретин, носился со своей опреснительной установкой, как пацан с новой игрушкой… потерял счёт времени. Содрать с тебя корону и ей же по морде…
Они миновали деревню. Единственная улица была пуста. Только мёртвые тела мужчин, женщин и детей. Игорь склонился с седла, и его вырвало на землю рядом с низенькой каменной оградой, на которой, как мокрое бельё, было перекинуто женское тело с выпущенными внутренностями.
— Странно, — тихо проговорил Март, озираясь по сторонам.
— Что странно? — Игорь отёр рот ладонью.
— Да всё странно. Обычно девок трахают. И всё, что попадётся. А тут будто мясник поработал. Порубили и не тронули никого.
— Некогда было, — предположил Игорь. Во рту жгло, а от слов Марта снова подкатило к горлу.
— Для этого время всегда найдётся, — спокойно ответил седой майити. — Здесь что-то другое. Может, приказ вышел — никого не щадить. Это бывает. А может…
— Что? — Игорь приподнялся в седле. Кажется, впереди что-то двигалось. Или это тени на дороге?
— Даже думать не хочу, — Март скривился, что сделало его тёмное, покрытое шрамами лицо майити ещё угрюмее. — Плохое дело, очень плохое.
Без всякого перехода он вдруг стукнул пятками своего ящера и страшно, по-волчьи, завыл. У Игоря заложило уши от боевого клича майити. Он вскинул топор и тоже пришпорил своего верхового.
Ящер поднялся на дыбы и одним прыжком перескочил дорогу.
Верховой Марта крутился волчком у обочины, лягаясь и визжа. Из-под кожистых копыт летел щебень и клочья сухой травы. Седой майити уже не кричал, а молча делал то, что умел лучше всего — махал мечом.
Вокруг него вертелись, отступали и снова нападали быстрые тёмные фигуры — люди с оружием в руках. Солдаты противника — судя по гербам на полотняных нагрудниках.
Тяжёлый топор в руке Игоря крутанулся и снёс голову солдату, что пытался ткнуть Марта под ребро остриём короткого копья. Ящер лягнулся и смял другого, прошёлся по дёргающемуся телу, вминая в грунт полотняной нагрудник с чужим гербом.
Противников было не меньше десятка. Не так уж много против двоих обученных всадников, но эти солдаты оказались удивительно юркими и злыми. Они, как стая терьеров на травле быка, рассыпались и снова кидались в атаку, без страха ныряя под самые ноги ящеров и уворачиваясь от ударов верховых.
Вот один, самый шустрый, ловко увернулся от удара задних копыт, и одним прыжком вскочил на круп ящера позади Игоря. Что-то проскрежетало по кирасе на спине — кажется, острие ножа.
Игорь, не оборачиваясь, отмахнулся топором. Удар, сдавленный крик, и тёмное тело скатилось на землю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ящер Марта издал истошный визг — один из врагов подкатился под брюхом и подрезал скакуну поджилки.
Ящер забился, мотая головой, и тяжело повалился набок. Март одним прыжком соскочил с седла, перекатился и поднялся на ноги так, чтобы тело раненого скакуна оказалось между ним и противником.
Теперь уже только пятеро неприятельских солдат осталось в живых, но их решимость покончить с врагом нисколько не остыла.
Только быстрота движений пока спасала Марта: на него нападали сразу трое. Майити ловко увёртывался, подставляя под удары маленький круглый щит. Ему удалось несколько раз сделать удачные выпады. На руках и груди противников появились кровоточащие порезы, но чужие солдаты будто не замечали ранений.
Ещё двое удерживали скакуна Игоря, не давая вмешаться и помочь Марту. Юркие фигуры вертелись перед верховой скотиной, тыча ей то в круп, то в морду острыми мечами. Ящер пятился от уколов и мотал головой, мешая всаднику управлять.
Чужие солдаты поняли, что нужно бояться ударов тяжёлого топора всадника, и Игорю никак не удавалось больше зацепить их.
Он понял, что ещё немного — и перевес будет окончательно на стороне противника.
Игорь дал шпоры своему ящеру. От острой боли скакун взвился и отпрыгнул на несколько метров в сторону.
Игорь спрыгнул на землю, припал на колено, выхватил из крепления арбалеты. Щёлк, щёлк — двое чужаков повалились на дорогу.
Одному стрела попала в бок, и он корчился на земле, пытаясь встать, и бешено скаля зубы. В его быстрых, злых движениях было что-то неестественное.
Удар топора, хруст черепной кости — и трепыхания прекратились. Игорь, ругательски ругая себя, что только сейчас вспомнил об арбалетах, бросился на помощь Марту.
Ближайший солдат успел обернуться на шум, и тут же тяжёлый топор подрубил ему ногу. Крепкий пинок кованым башмаком на лету — и бездыханное тело кувыркнулось в пыль.
Второй увернулся от нападения сзади, вдруг мгновенно присел, сжался в комок, распрямился пружиной и в прыжке врезался Игорю в живот.
Если бы не кираса, неизвестно, чем бы это закончилось. Игорь и вцепившийся в него неприятель сделали танцевальный пируэт на дороге, как смертельно влюблённая парочка.
Брякнувший о кирасу меч противника валялся в пыли, но цепкие руки рвали горло с остервенением бешеного пса.
Игорь ударил солдата в висок — раз, другой. Хрустнула челюсть, вяло мотнулась голова — и враг повалился на дорогу.
Март крутанул сальто назад, упал на корточки и метнул нож. Кинувшийся вслед за ним противник нарвался глазом на клинок, проехал на животе по инерции, и задёргался в агонии у ног майити.
Третий солдат издал булькающий звук, схватился за горло, и повалился навзничь, скребя ногами по земле.
Игорь поднял голову и увидел в пяти метрах своего придворного менестреля верхом на ящере. Рыжий ушастик скалился в сумасшедшей улыбке. В поднятой к небу руке он держал разряженный арбалет.
Март неторопливо шагнул к умирающему солдату и выдернул у него из глазницы свой нож. Вытер клинок об одежду врага. Глянул исподлобья на рыжего соплеменника.
— Славная победа! — голос менестреля похрипывал от волнения. — Славное оружие! Я завоюю первое место на битве баллад в этом сезоне!
— Господин, этот ещё живой, — Март демонстративно отвернулся от работника пера и лютни.
Игорь глянул — тот, кого он вначале схватки сбил ящером на землю, шевелился в пыли, тихонько постанывая и пытаясь подняться. Крупный, крепко сложённый мужчина в дешёвом кожаном доспехе и смятом полотняном нагруднике с заляпанным кровью гербом Сухих Земель. Мужчина держался за рёбра и подволакивал ногу — то ли пытаясь отползти подальше, то ли безуспешно распластаться по земле.
Только сейчас Игорь понял, что ему здесь показалось не так. Этот раненый был единственным человеком в десятке вражеских солдат.