принял участие в атаке на северном выезде из села. Мои самоходки для прицельного выстрела постоянно останавливались, но когда мы достигли противотанкового рва, то по большому количеству убитых солдат противника смогли оценить страшное воздействие наших снарядов.
– В километре впереди нас САУ противника – СУ-85[64]! – вскричал командир экипажа самоходки под номером 201 фельдфебель Рихтер.
Кандидат в офицеры ефрейтор Вернике явно занервничал.
– Где? Где? – с отчаянием в голосе спросил он и принялся всматриваться в даль.
Наконец Вернике совершил выстрел, но не попал. Следующий же снаряд в момент заряжания заклинило. Тогда мы с Рихтером и заряжающим выскочили наружу и, несмотря на обстрел неприятеля, свинтили составную палку для чистки ствола, засунули ее в дуло и выдавили застрявший снаряд. К несчастью, заклинило и новый снаряд. Наконец неисправность была устранена.
Внезапно нас стали обстреливать сбоку.
– Проклятье! Опять эти стервятники! – чуть ли не зарычал от ярости фельдфебель Рихтер.
Он приказал развернуть самоходку влево, не заметив коварную ловушку, спрятанную в овраге, – из грязи торчало дуло пушки. Она могла выстрелить по нас в любую секунду. Тогда я по радио связался с командиром экипажа второй самоходки управления роты, унтер-офицером Хельманом, и обрисовал ему угрожающее положение, в котором мы оказались. Он произвел выстрел и сразу же уничтожил пушку. В общем, с этой бедой удалось справиться.
Когда противотанковый ров вновь оказался в немецких руках, мои самоходки отошли назад в село Топоровице.
На ночь первый взвод расположился между хат в центре села, и солдаты стали отмечать два уничтоженных САУ противника, подбитых после обеда меткими выстрелами наводчика Лемке из экипажа Поля.
– Ты наша добрая фея, Густав. Едва ты сел за рычаги управления самоходки под номером 214, как у русских начались неприятности, – радовался Поль первым успехам своего экипажа.
Обер-ефрейтор Вихман покраснел от удовольствия, слушая похвалу своих товарищей. Командир его взвода лейтенант Цитен тоже похлопал отличившегося механика-водителя по плечу.
– Давайте выпьем за хорошее вступление в должность новичка Вихмана! – воскликнул он, пребывая в приподнятом настроении.
Все чокнулись с Вихманом и осушили свои стаканы.
– А теперь хватит праздновать, – закончил короткие посиделки командир взвода. – Нам предстоит тяжелый день, и голову нужно иметь ясную. Несмотря на то что высота перед нами занята нашей пехотой, необходимо сохранять бдительность. В каждой самоходке останется для охраны по одному человеку, а остальным разрешаю разойтись по домам и поспать.
Вихман сразу же с готовностью вскочил.
– Я первым заступлю на пост по охране своей самоходки. Все равно мне не уснуть, – заявил он и вышел на улицу.
Вихман уселся в кресло механика-водителя, оставил люк открытым и еще раз мысленно прокрутил в голове события своего первого боя. С высоты время от времени доносились одиночные выстрелы, сменявшиеся порой целыми залпами. Тут кто-то уселся рядом с открытым люком. Это был ефрейтор медико-санитарной службы Чоске, приписанный к первому взводу.
– Иваны любят предпринимать ночные вылазки, а на временные боевые формирования положиться нельзя, – сказал он.
– Мы целыми и невредимыми прошли через боевые порядки русских, Фриц, а здесь, возле многих самоходок, с нами тем более ничего не случится.
– Ну, не знаю. У меня какие-то странные ощущения в животе. Да еще этот туман. Глаз я все равно не сомкну и через час тебя сменю.
С этими словами Чоске спрыгнул с брони и скрылся в хате.
Через открытый люк Вихман до боли в глазах вглядывался в темноту и клубящийся туман. Вскоре глаза у него начали слезиться. Он почувствовал усталость и не заметил, как глаза сами собой сомкнулись. Внезапно обер-ефрейтор осознал, что засыпает. Боясь уснуть, он выбрался наружу и стал прохаживаться по броне. Через некоторое время Вихман вновь скользнул на водительское место, не заметив появившиеся возле двора фигуры людей, которые быстро шмыгнули к самоходке. Когда же обер-ефрейтор сел в кресло и посмотрел в открытый люк, то увидел балансирующих на броне двух русских солдат.
– Тревога! – закричал он и поднял вверх пистолет.
Обер-ефрейтор успел произвести два выстрела, и один русский, взмахнув руками, спиной свалился с самоходки. В ответ прозвучала автоматная очередь, которая прошила Вихмана через открытый люк.
В этот момент дверь хаты открылась, а затем снова захлопнулась. Ее немедленно изрешетил град пуль, выпущенных из автомата. Однако короткого взгляда ефрейтору медико-санитарной службы оказалось достаточно.
– Тревога! Русские у самоходки! – крикнул он и, схватив автомат, выпрыгнул в окно на задний двор.
Затем Чоске подбежал к углу дома, откуда просматривалась территория возле самоходки. Внезапность сделала свое дело – его автомат поразил русских, стоявших на броне.
– Вперед! Взять их! – зычным голосом крикнул лейтенант Цитен, рывком открыл входную дверь и бросился к самоходке, сопровождаемый остальными членами ее экипажа.
Со стороны других боевых машин тоже послышались крики и выстрелы, а затем все стихло – русские, оставив своих убитых солдат, убрались восвояси. Из людей первого взвода ни у кого не оказалось даже царапины, самоходки тоже стояли целехонькими, а вот обер-ефрейтор Вихман был мертв.
Село Топоровице, 23 января 1945 года
– Не люблю я эти ночные совещания, – пожав мне руку, заявил майор Демер. – Однако положение слишком серьезное. Следовало ожидать, что русским не понравится сложившаяся ситуация, в которой мы длительное время блокируем их продвижение вперед. Чего они только не предпринимают, чтобы добиться успеха. Возле сел Нова-Весь и Косьцельны иваны сосредоточили много пехотных подразделений, усилив их тридцатью, а то и сорока танками. Следует также учитывать, что русские всегда располагают большим количеством тяжелого оружия. – Майор обвел присутствующих тяжелым взглядом и продолжил: – Что мы можем им противопоставить? Господа командиры пехотных подразделений! Доведите до своих людей, что позади нас никого нет и бегство с поля боя неизбежно приведет либо к плену, либо к гибели. Обратите их внимание на сильную противотанковую поддержку со стороны самоходок. Скажите им, что не надо паниковать при атаке вражеских танков, что не стоит обращать внимание на эти железные гробы. Их следует просто пропускать через траншеи. Все равно далеко они не уедут.
Затем Демер обратил свой взор на артиллеристов:
– Господа артиллеристы! Попрошу вас оказать чуть большую поддержку пехоте, чем вчера вечером.
Немного помолчав, майор посмотрел на меня и добавил:
– Третью роту истребителей танков, к сожалению, я должен передать левому соседу, так что при отражении предполагаемой танковой атаки все надежды мы можем возложить только на вторую роту. Поэтому вам следует перекрыть и участок в западной части Топоровице.
Через три часа все самоходки второй роты растянулись на огневых позициях на обратных склонах по всей пяти-километровой длине села, направив пушки на