Читать интересную книгу Злые куклы - Елена Юрская

— Зачем ты звонила прокурору? — прервал Кузьму Дамир.

— Потому что я знала, что история с кафе выплывет наружу, — тихо оправдывалась Наташа. — И еще знала, что я тут совершенно ни при чем.

— Да, очень может быть, — согласился Петров. — Сейчас вам нет смысла убивать. При нынешней ситуации в парламент не пускают только убийц. Так зачем вашей сестре было перечеркивать будущее? Она — женщина разумная.

— Молчи. Чудовище, — огрызнулась Наталья.

— Я и молчу. Только вы скажите, что делали после убийства? — широко улыбнулся Петров. — Это важно.

— После какого?

— А вы хотите сознаться сразу во всех? Слушаю вас внимательно. Дамир, простите, Иванович будет свидетелем. Записываю.

— Что-то ты больно веселый, — спокойно сказал Дамир и на всякий случай включил телевизор. Не то чтобы у него была мания преследования, но заглушку на возможную прослушку — отчего бы и не поставить.

— Нет, ну прелесть какая, этот «Киндер-сюрприз» Кириенко, — всплеснула руками раскрасневшаяся Наталья Ивановна, с умилением поглядывая на плоский экран огромного телевизора. — Такая лапочка, да, Дамир? Так бы и поцеловала в носик.

— Вы любите шоколад? — грустно вздохнул Петров, задумчиво покусывая колпачок ручки.

— Я люблю молодых политиков, — гордо вскинулась Наташа.

— И Глебов — тоже. — Кузьма Григорьевич нахмурил брови. — Но если не возражаете, я бы предпочел вернуться к убийству. Что вы там делали?

— А то ты не знаешь. — Амитова подбоченилась, выставила вперед правую ногу и подняла вверх подбородок. — Меня уже спрашивали. Я к фельдшерице бегала. Потом Афину в кустах искала, потом папу Витю под локоток тащила, потом…

— Как интересно, — протянул Дамир. — А что ж ты мне ничего не рассказывала? Ты, оказывается, была там главным действующим лицом? А чего ж сама за фельдшером бегала? Имея под жопой всю медицину области… Наташа. — Он укоризненно покачал головой и приложил к губам короткий палец с обгрызенным ногтем.

— Ах, Дамир Иванович, вы все не так поняли. Это она в воспоминания ударилась, — объяснил Петров.

— Да, ударилась, потому что ни участницей, ни свидетельницей никаких других убийств я не была. Ясно, козел?

— А говорят, восточные женщины — покорные женщины, — удивленно пробормотал Петров, когда Наташа, хлопнув дверью, выскочила из гостиной.

— Не слушай, что говорят. Разберемся давай, дружище. — Дамир мягко улыбнулся, а Петров зажмурился, понимая, что прямо сейчас вступает в неформальные, можно сказать, дружеские отношения с великим мира сего. — Так что там, на вверенной мне территории? И почему это Глебов любит молодых политиков? Ты что у него, портрет Кириенко вместо Феликса видел? Докладывай по всей форме.

— А вы мне что? — прошептал Петров-Водкин в отчаянном порыве смелости.

— А что ты хочешь, кроме должности прокурора? — снова мягко улыбнулся Дамир.

— Хочу выяснить, есть ли алиби у ваших родственников на момент гибели двух женщин, — отрапортовал Петров.

— Всех родственников?

— Натальи Ивановны и Екатерины Анатольевны, можно также и этого…

— Руслана, — охотно подсказал Дамир. — А Катя при чем? Ребенок при чем?

— Ребенок как раз ни при чем, он еле ходит, кажется. Но у вашей Кати были отношения с этими женщинами. С Афиной особенно, — потупив взор, сообщил Петров.

— Что?! — В голове дядюшки Дамира замигала сигнальная лампочка. Он отлично понимал, что имеется в виду, когда говорится о связи с Афиной. Ее подпольный бизнес был предприятием очень доходным. И держался он исключительно на Кирилле, который наконец нашел применение своим знаниям и умениям. Впрочем, и сам Дамир этот бизнес немного контролировал. — Ты сам-то понял, что сказал?

— Да, я отвечаю за свои слова.

— За базар, — рявкнул Дамир. — И не строй из себя целку. Можно подумать… Докладывай, говорю, по порядку.

Кузьма Григорьевич с достоинством выпрямил спину, сделал несколько шагов вдоль стены, подошел к дивану и осторожно присел на краешек. Он не спешил открывать рот. И не потому, что считал себя актером, а стало быть, мастером паузы, а потому, что на него снизошло озарение. Он вдруг понял, что это за цифирки были на тех фотографиях из пакета Кирилла. И что это были за фотографии. Как же это он раньше не сообразил. И кажется, понял, что за дела связывали покойную с Кириллом. Конечно, эти цифры на карточках были не телефонами, не годами жизни, не достижениями в прыжках в длину и не размерами. Кстати, о размерах. Что же это за извращенный вкус. Раньше, во времена его молодости, к этому не подходили так рационально. Красота женщины не определялась сухими цифрами: 90–60–90. Тем более, что рано или поздно эти «90–60–90» все равно превращаются в «120–120–120». Эти цифры были ценой, ценником на товары и услуги в зависимости от длительности пользования. Ни выше, ни ниже среднегородских. Но чего дядюшка так нервничает? Ведь рынок есть рынок.

— Надо же, теперь все встало на свои места, — пробормотал Кузьма Григорьевич. — Как в калейдоскопе… — Он немного помолчал, взъерошил рыжие волосы и многозначительно добавил: — Все понял.

— Хорошо, — через пять минут уважительного молчания откликнулся Дамир. Этот рыжий настоящий отморозок. И это к лучшему. Дядюшке Дамиру не надо говорить лишних слов. Дядюшке Дамиру вообще не надо ничего говорить. Потому что из молчания следуют выводы, из слов — профилактические мероприятия. Да, в Багдаде все спокойно. Спокойно. Очень спокойно. — Проститутка!!! — вдруг не своим голосом заорал Дамир. — Убью суку. Своими руками задушу!!! Проститутка!!!

— А кто? — оживился Петров. — Кто проститутка-то? — Конечно, по долгу службы ему часто приходилось иметь дело с девицами легкого поведения. И все они в свободное от основной работы время подрабатывали — кто на макаронной фабрике, кто в пошивочных цехах, а кто и в детских яслях. И контингент этот был явно не дамировским.

— Наташа, Наташа, сюда иди. Быстро, — закричал Дамир. — Вот этот сказал, что твоя дочь — проститутка.

— Я? — Петров искренне и немного театрально приложил руку к груди. К тому месту, где от испуга еле теплилась душа.

— Ты, ты, — успокоил его Дамир. — Я не понял, Наташа, мы зачем ее замуж выдали? Значит, это не прекращалось? Ты мать или шлюха советская?

— Что ты мелешь? — спокойно, слишком спокойно произнесла Наташа. — Ничего он такого не говорил. Я подслушивала. А то, что Катька выросла с моими подругами, так это известно всем.

— Вот именно, — вставил свои две копейки Петров. — Вот именно. Вы смотрели фильм Кончаловского «Ближний круг»? Так вот, ваша племянница в него входит. Смотрите. — Петров достал из рыжей (купленной Леночкой под цвет его волос) папки сложенный в шестьдесят четыре раза лист ватмана и движением фокусника развернул его перед публикой. — Извините, что мелко, боялся, все не поместятся… — Петров развел руками и, бережно разгладив бумагу, оглянулся по сторонам. — Давайте вазочками придержим, чтобы углы не загибались, и вместе посмотрим. Вот это — покойники. — Он ткнул пальцем в небольшие черные гробы, нарисованные посередине.

— А почему их пять? — сурово спросил Дамир, подползая к центру композиции.

— Ну, три уже есть. Если считать с Ларисой Глебовой. А два — потенциальных, если считать, что это — серия, — пояснил Петров. — Вот тут на схеме подозреваемые обозначены. Кстати, тут и вы, и ваша сестра. Она еще и вот тут, среди потенциальных жертв…

— Типун тебе на язык, — огрызнулась Наташа. Подобрав длинные полы халата, она, как брат и гость, тоже осторожно доползла до середины. — Ну? Где моя Катька?

— В круге первом, — похвастался Петров. — Вот здесь, между Ларисой-младшей и Русланом. И что получается? Получается, что если Артемова и Амитова займут свои места тут, — он ткнул пальцем в гробы, — то из всех подозреваемых останутся папаша Глебов, Матвеев и дети…

— Угу, — причмокнул губами Дамир, — тут понятно. Как морской бой. Только зачем тут директор «Спецмаша»? Он каким боком?

— Тут цепочка, — многозначительно сообщил Петров. — Вот, например, конверсия. Завод перестал выпускать отравляющие вещества и стоял на грани банкротства. Понятно?

— Конечно, — кивнул Дамир. Он сам и занимался конверсией, когда выкупил контрольный пакет предприятия. Но слушал внимательно. Все же интересно, как об этом говорят в народе. На вверенной ему территории.

— К черту твои цепочки! Давай про ближний круг, — прервала их Наталья.

— В самом деле… С директором «Спецмаша» ты погорячился, — снисходительно заявил Дамир.

— Может, вы и правы. Недоработка. Но давайте вернемся к первому кругу… — вздохнул Петров. — С алиби Глебова и Матвеева я немного разобрался. А вот дети…

— Дети, — отрешенно, будто эхом повторила Наталья Ивановна. — Дети… Им-то зачем, Господи… Им-то что за прок?