— Да, но если ты будешь прятаться от разбойников, то сможешь ли еще одновременно бороться и с Повелительницей? Сколько чар ты можешь навести за один раз, Омиэла?
— Достаточно.
— Не думаю.
— Кто ты такой, чтобы указывать мне, где пределы моих сил?
— Тот, кто вышел живым из боев со множеством колдунов, потому что те думали, будто могут сделать все. А вот то самое, чего они не могли сделать, и позволяло мне спастись, а иногда заодно и убить их. Ты говоришь, что этот Туман сулит погибель всем нам. Если ты не сможешь бороться с ним, то еще дюжина, или два десятка, или двести воинов в горах ничем мне не помогут. А если сможешь…
Омиэла подняла руку, прерывая его:
— Я вижу, Бетина и впрямь не без причины поет хвалы твоей мудрости, а также и другим твоим качествам. Ты подумывал жениться на ней?
Даже вонзившийся под ребра кинжал едва ли мог в большей степени удивить киммерийца.
— Нет.
— Ну, так следовало бы, варвар. Будь у нее муж с такой боевой мощью, как у тебя, те, кто следует за ее братом, живо покинули бы его знамена. Ее отец получил бы зятя, достойного его, а экинари со временем великого вождя.
— Я подумаю над этим, Омиэла, но вначале давай спустимся с этих гор живыми.
— Разумеется, так оно и будет.
Конан оставил Омиэлу, надеясь, что она забудет об этом разговоре. У нее имелись для того веские причины, как впрочем, и у киммерийца.
Первой причиной было отношение Фарада к Бетине и ее к нему. Жениться на кочевнице значило бы для Конана отобрать женщину у другого мужчины, а более верного способа нажить врагов не изобрели ни боги, ни люди.
Второй же была цена, назначенная туранцами за голову Конана. Ездигерд никак не потерпит вблизи своих границ племя под предводительством врага Турана.
И последней были последователи Дойрана. Не все они переметнутся на сторону его сестры и не все разбегутся. Слишком многие останутся неподалеку от нового вождя для того, чтобы нанести предательский удар в спину, когда Конан и Бетина с ее родней потеряют бдительность.
Было бы куда менее опасно вернуться в Афгулистан, и делу конец!
* * *
Первой, на кого натолкнулся Туман, оказалась полоумная девушка — полоумная с рождения, а не искалеченная магией Повелительницы. У нее хватало ума лишь для того, чтобы справиться с небольшим ножом и не падать с утесов, поэтому ее кормили и часто посылали нарубить хвороста для кухонных очагов.
В былые дни она работала так хорошо, что очистила от кустов все склоны на отведенном ей участке. Потом она забралась выше. По склонам она лазила, держа нож в зубах. У ее одежды не было ни пояса, ни карманов.
Наконец, она закончила свое восхождение на карниз, где приютилось несколько кустов. Она срезала все ветви, которые могла срезать ножом, а затем огляделась в поисках новых кустов, прежде чем связать собранный хворост и спуститься с горы.
В трещине на склоне она увидела что-то напоминающее еще один куст, с желтыми ягодами и тонкими ветками, который, казалось, будет легко срезать. Что хотя бы коснуться этих веток, ей потребовалось далеко заползти в трещину, а вскоре она признала, что до самого куста так и не дотянется.
Она попыталась решить, что делать дальше, и пальцы коснулись чего-то. На ощупь оно было холодным, как лед или ключевая вода, но не было ни твердым, ни жидким. Оно походило на ветер.
А затем пальцы девушки начали болеть. Боль стала такой жгучей, что несчастная вскрикнула. Она попыталась вытащить руку и посмотреть, все ли в порядке с ее пальцами. Но трещина в скале зажала ее руку.
Затем холод охватил всю руку девушки, и по телу ее прошла волна боли. На этот раз девушка закричала так громко, что крик ее подхватило эхо. Она рванула руку изо всех сил, пытаясь освободиться.
Безрезультатно. Никто не обратил внимания на ее крики, приняв их за крики птиц. А миг спустя Туман нашел кровеносные сосуды и по ним стремительно проник в мозг несчастной. Жизнь ушла из ее тела, но девушка не упала, а осталась сидеть, пока ее тело медленно не съежилось, опадая. В конце концов, не осталось ничего, кроме горстки пыли, которую унес ветер.
Эта девушка была первой жертвой Тумана, но далеко не последней.
* * *
Конан и Бетина сильно опередили свой отряд. Но они не нашли воды. Не говоря уже об омутах для купания и постелях из лишайника.
И все же Конан не мог не восхищаться гибкой фигурой девушки, отлично выставленной напоказ обтягивающими штанами и короткой курткой. Бетина была не для него. И в самом деле, никакая девушка не могла стать его женщиной, пока Конан скитался, — а это могло означать, что он так и умрет холостым, даже если проживет достаточно долго, чтобы его прежние товарищи по детским играм сделались бабушками и седобородыми дедушками.
Но существовали женщины, с которыми киммериец мог жить в мире, которого только могли достичь мужчина и женщина, и Бетина была из той породы…
Звук, который Конан не мог распознать, заставил его остановиться и поднять руку, призывая к тишине. Бетина была хорошим разведчиком и вполне могла служить в регулярных войсках. Она с готовностью подчинялась его приказам и с каждым днем приобретала все больше сноровки. Делу не вредило и то, что одежда у нее была серо-коричневого цвета, как скалы, так что, если девушка лежала, не двигаясь, на нее можно было наступить не заметив.
Звук раздался вновь. Это был лязг металла о камень — не естественный звук. Отряд Конана находился на границе той местности, где рыскали воительницы из Долины Туманов и их наемные бандиты. Раздавшийся вой мог оказаться предупреждением, чтобы появилась такая защита, которую не смогут пробить ни клинок Конана, ни магия Омиэлы.
Конан пригнулся и напружинился, внимательно прислушиваясь, пытаясь определить направление звука. Казалось, что тот доносится сзади, но это было маловероятно. Позади Конана находились афгулы, ходившие по каменным склонам еще бесшумней, чем сам киммериец.
Тогда северянин решил подождать, когда тот, кто шумел, откроется. Если это враг, пытающийся подкрасться к киммерийцу, которого прикрывают афгулы, то жить ему осталось считанные мгновения. Конану не придется даже обнажить клинок, прежде чем его спутники разделаются с этим человеком.
На горном склоне воцарилась тишина. Конан мог бы поклясться, что умолкли даже птицы и стих ветер. Он слышал лишь собственное дыхание и лишь едва-едва — дыхание Бетины. Но не было ни малейших признаков того, кто издавал этот звук. Совершенно неожиданно шум донесся сверху. Конан переменил позу, чтобы взглянуть вверх, и увидел ползущую по склону вереницу навьюченных животных.
Конан насчитал двенадцать мулов и шесть пеших охранников — все были с луками и короткими мечами. По их снаряжению нельзя было сказать, какого они племени, — оружие такого сорта наемники могут приобрести на базарах в любом достаточно большом городе.