Готовиться и писать конспект у Альбы возможности не было, так что она, решив не тянуть кота ни за какие части тела, сразу отправилась отвечать.
Магистр де Вейн слушала ее с некоторой непонятной опаской — ну или Альбе так казалось. Вопросы задавала для проформы, словно стремясь скорее избавится, но все же заветную «удовлетворительно» поставила. И без всяких дополнительных условий.
К ритуалогии Альба честно готовилась весь вечер после столь удачного прошедшего экзамена по теории магии. Дважды ей так повезти не могло, да и в последнем сдаваемом предмете была практическая часть, которую она, разумеется, с неподвижной правой рукой выполнить не могла. Так что нужно было очень, очень хорошо сдать теорию. Очень. Ну или попытаться хотя бы…
Глава 9. Экзамены и другие неприятности. ч.2
По крайней мере тогда из хвостов одна история останется, и все. А там узнать надо будет, как и кому сдавать и прочее, но наверняка уже после Перелома и практики. Впрочем, судя по расспросам Сигурн и Драйх с Вагнером «практика» их ждала чисто номинальная, в основном в виде прикрепления к разным преподавателям и выполнения их несложных заданий, как практических, так и теоретических. Ну и «подай, принеси, не мешай», да.
Так что если удастся завтра сдать, то к Перелому она подойдет с чистой совестью. Там еще вроде какой-то праздник на факультете силами старших курсов намечался…
Пролистывание конспектов и учебников дало свои плоды. Почти. Почти — потому что едва Альба взяла билет, как магистр Аскольда попросила ее зачетку.
— Я видела оба ваших выступления и вашу работу с ритуальными плетениями. Ее нельзя совершить без понимания теории, так что в этом семестре вы свой практический экзамен сдали. Амири Миран — зачетку. Де Стен, ле Фрин — вы отвечаете один любой вопрос на выбор из билета, все же работу на обоих играх по моему предмету в больше степени брали на себя девушки. А вы, адептки, — свободны. Пусть поворот Колеса Года принесет вам удачу.
— И вам, магистр, — с немалым удивлением в голосе ответила Альба.
Она почти слышала, как у сидящей через два ряда Марии скрипели зубы. Взгляд отличницы, которая, как Альба слышала, сдала теорию всего лишь на «хорошо», сулил небесные кары.
На которые Альбе было совершенно плевать. Можно было наконец расслабиться. Просто полежать на кровати, не пытаясь впихнуть в многострадальную голову новых знаний. Никуда не спеша. Завтра она заглянет в деканат, узнает насчет пересдачи — и можно будет потихоньку читать книжки. Да и повязку снимут скоро. Подпишет подарки, подарит во время планируемого праздника, вроде как там будет как раз время для этого…
Даже идти в столовую не хотелось. Тем более что на улице стемнело, пока Альба изучала иллюстрации в не так давно взятом в библиотеке географическом справочнике. Но, с другой стороны — потом что, ходить голодной? Не у Сигурн же пирожки клянчить… Хотя и узнать у нее насчет любви ее тети к вламагу стоило. Аккуратно так стоило. А то мало ли, вдруг при поражении еще и пересдавать что-нибудь заставят…
С нежеланием покидать не слишком хорошо, но все же отапливаемую комнату, Альба справилась. Завернулась в теплый плащ и отправилась за едой по полутемной и в общем-то довольно пустынной территории университета. Кто-то активно учил у себя в комнатах, счастливчике же, уже сдавшие сессию, или уехали развлекаться в Избор, или и вовсе отправился домой, к приехавшим отметить Перелом вместе родственникам. Тут и так вечером было немноголюдно, а сейчас и вовсе казалось, что университет вымер — в этой его части. Так-то окна учебных корпусов сияли яркими огнями, говоря о том, что преподаватели работали на сессии не меньше студентов.
Благо, и в столовой сейчас не было очереди, а обычно быстро уходящая жаренная картошка с мясом осталась в изобилии. Были тут и что-то обсуждавшие с мрачным видом близнецы Грейн, и звавший к себе за столик Харальд.
На Марию и Стивена Альба старалась не смотреть, поссорятся еще, а с Харальдом даже перекинулась парой слов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Перекусив и взяв с собой пирожок к чаю, Пришедшая отправилась обратно в общежитие.
Она пересекала полюбившуюся ей дикую часть парка, разбитого, по сути, на всей территории университета, когда из-за ближайшего дерева ей навстречу вынырнули двое в черных плащах.
С тяжелыми на вид дубинами наперевес.
Пока разум соображал, что именно тут вообще происходит, тело все сделало само. Альба отшатнулась в сторону, уходя от одного удара, и рванула магией из руки нападавшего занесенную.
Они как-то с Сигурн в штуку практиковали такое развлечение — универсальные щиты-то от выдергивания из руки клинка что магией, силой никак не защищали.
И сейчас эта игра ой как пригодилась. Альба поймала левой рукой прилетевшую к ней увесистую палку. Отшатнулась от все еще вооруженного первого противника — и тут же ударила сама прямо в кисть, которую защищала одна лишь тонкая варежка. Нападавший смутился, слишком далеко вынес ногу, вкладывая все тело в нелепый размашистый удар. За что получил от Альбы со всей силы прямо по выставленному колену. Противник выронил палку, со стоном теряя равновесие и падая на снег. И тут же к нему подскочила вторая фигура в черной мантии, причитавшая голосом Марии:
— Стиви, ты как? Ты жив?
Альба коротким заклинанием подожгла палку, которую все еще держала в руках. И почему сразу этого не сделала?..
Брат и сестра, зачем-то решившие устроить ей «темную», в свете огня выглядели жалко. Стивен закусил губуот боли, а Мария явно не знала, что делать теперь, когда их жертва сама превратилась в обидчика. На ее лице ненависть и злоба смешивались со страхом и явным сожалением о случившимся. Правда жалела ли она о нападении вообще или о том, как оно прошло, сказать было сложно.
Альба вгляделась в ее глаза, чувствуя, как теперь по телу вместе с силой пробегает еще и злость. Она едва не зарычала, боясь, что все-таки подпалит чужую одежду:
— Ты — завистливая тварь. Мне плевать, за что ты меня ненавидишь, но если у тебя хватает мозгов нападать в темноте не понятно зачем, то вали сейчас же к декану и проси отчислить тебя и твоего братца-идиота.
Мария что-то попыталась пролепетать в ответ, но Альба только швырнула палку в сторону и, чуть прихрамывая на неудачно поставленную во время уклонения от атакиногу, зашагала прочь к себе в общежитие, стараясь выровнять дыхание и успокоить часто бьющееся сердце.
Настроение было безнадежно испорчено. Голова, которая с утра, казалась, совсем отошла от воскресенья, теперь раскалывалась пуще прежнего, а в душе к ярости примешивалась и злость, и обида — что она сделала этим двоим, в конце-концов? Даже если они были бедны, даже если с трудом сюда поступили… Да даже если они оба провалили ритуалогию, которую ей так поставили — она, Альба, как в этом виновата? Да, с Марией она не дружила. Вообще почти ни с кем, кроме команды и компании Сигурн с вечерних посиделок не общалась. Ну и еще с Дарйх, Эльзой, Вагнером и Викторией с Эмилем. И то с последними двумя — только на факультативах, а с пятикурсниками кроме Драйх — только потому, что они курировали курс и во вламаг играли. Но и дальше что? Какое это дает им право вот так поступать?
Не успела Альба смыть с себя большую часть злости в помогавшим в этом теплом душе, как в дверь размеренно постучали. И еще раз. И еще — пока Альба не накинула наконец поверх рубахи плащ и не выглянула в еще более холодный, чем ее комната, коридор.
За дверью обнаружилась горгулья. Та же самая, что приносила вещи в день ее сюда заселения. Только теперь она держала в руках кусок пергамента. Отдав его удивленной таким поворотом девушке нелюдь отправилась прочь.
Кусок пергамента был запиской с печатью университета. Лаконичной запиской:
«Адептке Альбе Синегорской срочно явиться в деканат».
Альба тяжело вздохнула и начала натягивать теплые носки, носимые под сапогами. Кажется, сегодняшний день удивительных, в хороших и нет, смыслах, происшествий еще не закончился.