Халиэль с интересом слушала и наблюдала, но чувствовала мой нервоз. Поэтому никак не комментировала, хотя, судя по колебаниям её сущности внутри меня, у ангела было что сказать.
— Хорошо, — я примирительно поднял ладони, — Абсолют, давай уже, подтверди как-нибудь, тот я копейщик или нет, что в предсказании. Мне пора, дел ведь немеряно.
— Да, я помню. Та девочка, тот демон, та принцесса шершней, тот мальчик-волчонок… Чем дальше ты движешься, тем больше кандалов, тем меньше у тебя свободы.
— И что? — чуть грубовато вырвалось у меня, — Вон, я только что убил одного такого. Двигался к цели по прямой, выполнял все твои указания. Только я сижу здесь, а он…
— …мёртв, — вдруг закончил за меня ноль.
Я даже немного оторопел от его заявления. Получается, убил только что самого себя.
Впрочем, десять минут назад я вообще не знал о существовании своей копии, и его исчезновение никак не отразилось на мне.
— Так кто тринадцатый? — не выдержал я, — Ты говорил, что бог Каэль. Этот Марк сейчас сказал, что проповедник Перит.
Ноль засмеялся, а потом безо всяких закавык добавил, что во мне сидит тринадцатый страж.
«Ну, да, я не должна была вступать в тот отряд…»
А ещё ноль сказал про Зигфрида — тринадцатого приора. И приоратов тоже тринадцать, если считать столицу столиц, Престол Ордена. Да и Хильда была лишняя, тринадцатая по счёту в Совете Стай.
Ноль говорил и говорил, словно Абсолюта прорвало после долгого молчания.
Да и демон Белиар, как оказалось, тоже имел связь с числом тринадцать…
— Да ладно, — я слегка удивился, — И он тоже?
Память начинала мне подсказывать, что вообще-то я об этом уже слышал. Сколько было уже этих тринадцатых…
Ноль кивнул.
— Число тринадцать определяет то состояние, к которому приблизился Нулевой Мир. Знаешь, Орденов в Инфериоре тоже тринадцать, и ты вполне можешь считать, что тот Марк был реальным.
— Да, ну дерьмо нулячье! — вырвалось у меня.
«О, Небеса!»
Я не испытывал радости от победы над конкурентом. С другой стороны, тот «я» точно так же спасал своих близких. И, возможно, делал это даже лучше, чем я.
И мы не виноваты, что какой-то заигравшийся в высшую сущность Абсолют накопировал нас…
— Если параллельных миров нет, как же мы встретились?
— Он жив, тот Марк? — вдруг спросил ноль.
Я покачал головой, и, кажется, уже знал ответ.
— А раз его нет, то его — нет.
— Но он был! Что за чушь?! — у меня голова шла уже кругом.
Абсолют пропустил мою реплику мимо ушей:
— Нулевой Мир — начальный. Всё идёт от него. И если его не станет, то и других миров тоже.
— А как же Абсолюты, которые создавали миры?
— Я тоже создавал.
— Но ты жив, — я окинул взглядом бесстрастное лицо нуля, и белый кружок на его лбу.
— И мёртв. Это — мой выбор.
Я покачал головой. Почему нельзя прямо всё объяснить? Вот же нулячья твоя мера!
Ноль осмотрел себя и улыбнулся:
— И нулевая мера — мой выбор!
«Марк, можешь меня не спрашивать, о чём он говорит. Я тоже не понимаю», — с лёгкой досадой проворчала Хали.
— Если на тебя упал дождь, тот ли это дождь, что был вчера?
— Круговорот воды… Не тот, но такой же.
— Если ты войдёшь в реку, в которой был до этого, та же эта река?
«Думаю, он рассуждает о том, что всё меняется с течением времени. И что Абсолют, перерождаясь, всегда один, но в то же время он меняется…», — начала было Хали, но я мысленно рыкнул.
Размышления Хали лишь добавляли путаницы.
«Марк, иногда ты просто невыносим!»
— Так, Абсолют, — тут я встал и подобрал своё копьё.
Прищурившись, я поднял взгляд на сияющий камень. Солнце уже давно выглянуло из-за горизонта, и теперь верхушка шпиля сияла ещё ярче.
— Ты ведь не просто так здесь появился. У меня свой путь, и это мой выбор! Пусть коряво, или медленно, но я иду по нему.
— Но что, если твой путь ошибочный?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Мой выбор, повторяю.
— Выбор может быть неправильным.
— Тогда зачем он нужен, если только один вариант верный, — спросил я, вспоминая слова Белиара.
Тот тоже рассуждал про то, что Небо ставит перед людьми непреодолимый барьер, и, по сути, оставляет их перед единым выбором — поклониться Бездне.
— Возможно, неправильный выбор тот, где ты умрёшь?
Я покачал головой.
— Нет, это не так, Абсолют, нельзя думать только о себе, — дрогнувшим голосом сказал я.
— А если погибнут те, кто тебе близок? Это — правильный выбор?
Погибнут… У меня уже погибли.
Впрочем, с той поры у меня опять появились те, за кого стоит умирать. И кого стоит спасать.
Я снова чуть не выругался. Как же меня бесит разговаривать с высшими сущностями, когда они всё про тебя знают. Словно пытаешься обмануть детектор лжи.
— Так говори, где ошибка, — вздохнув, выдавил я.
— А послушаешь ли ты, сильная воля?
Мне осталось только усмехнуться:
— Я подумаю.
— Мне нужно, чтобы ты пошёл на Небо. «Слово» должно быть сказано.
— Ну, надо, так надо, — со вздохом ответил я, даже не спрашивая, что ещё за «слово», — Только здесь дела закончу.
— Но твой путь ведёт тебя в Бездну.
— Ну, мне и там кое-что надо, — я кивнул, — Перед другом должок.
— Плохо, что ты связался с демонами, — покачал головой ноль.
— У меня так-то и ангел есть, почему на это никто не обращает внимания?
Ноль с интересом сфокусировался, и я мог поклясться, что он смотрит прямо на Халиэль.
«Немыслимо, но мне тоже так кажется».
— Но, если ты часть меня, твой выбор становится моим. И тогда я должен предупредить тебя об ошибке, — Абсолют на несколько секунд замолчал, видимо, нагнетая паузу, а потом сказал: — Не возвращай Белиара.
«О, Небо, нет!»
— Да с чего бы?! — вырвалось у меня.
На миг драгоценный камень на шпиле озарился ещё сильнее, я зажмурился, прикрывшись рукой. Вспышку было видно даже сквозь пальцы и веки.
Свет всё ещё слепил, но мне удалось разглядеть, что на песке уже никого не было.
«Ты ждал подсказки, я дал её тебе».
Голос был всё ещё тут.
— Я не могу остановиться! — рявкнул я, — Он помог мне… и я обещал.
«Кровь демона, кровь убийцы, и кровь покровителя», — перечислил бесстрастный голос, — «Тут ошибка, и кто-то из вас умрёт».
Меня пробрала дрожь. Но, если пугаться каждый раз, когда кто-то предрекает мне смерть, можно встать на месте и ничего не делать.
— Ответ! — крикнул я, вспомнив о цели своего путешествия, — Дай Хорасу ответ!
«У Губы на всё был один ответ…» — голос звучал уже далеко, словно улетал за горизонт.
Да ну твою нулячью мать, этот Абсолют тоже любит эффектные номера.
Через несколько секунд я понял, что его нет. Пусть я его и не ощущал до этого, лишь наблюдал зрительно, но пришло твёрдое осознание, что я в пустыне один.
«Не один, Марк».
— Спасибо, Халиэль Огненная Плеть, — проворчал я, — Абсолют, ты здесь?
Тишина.
«Что за Губа?»
Не дождавшись ответа, ангел сама нырнула в память.
Я как наяву увидел Губу, с его безумным взглядом, вечно раздевающим особо привлекательных звериц. И его присказку про удивительные свойства медовухи.
«Десятник Пчёл, который сам смог снять метку… Удивительный зверь, но я не вижу ничего насчёт Хораса».
Я потёр подбородок, а потом достал флягу с медовухой. Не может же быть, чтобы всё было так просто?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Губа считал, что все проблемы рукой снимет, если выпить чудо-напиток, да завалить какую-нибудь зверицу…
«Какая пошлость! Ты же не придёшь с этим к Хорасу?!» — удивилась Хали.