Читать интересную книгу i 34c69a6b417e3939 - Admin

   - Как ты тут оказался? - видимо, не в первый раз вопросил водитель.

   - Подозреваю, пробрался в городе в одну из машин, - хмыкнул Дэй, подходя ближе, - Ну, я бы так на его месте сделал.

   - Пацан, ты откуда?

   - Из Столицы, - буркнул мальчишка.

   В толпе бойцов кто-то присвистнул. Ох, и огребут сегодня парни, дежурившие на воротах... Хотя, скорее всего, дело не в них - это недосмотр охраны столичного склада.

   - Родителей не жалко? Они тебя небось обыскались.

   - Я сирота, - с вызовом отозвался подросток, - Из детдома.

   - Ну и что ты тут забыл, столичная птица?

   - Я хочу стать чистильщиком.

   Собравшиеся заржали.

   - Парень, сейчас не то время, чтобы всех подряд под ружьё ставить. Учился бы спокойно, а мы уж как-нибудь разобрались...

   - Почему? - спросил Дэй. И повторил, когда понял, что за общим гулом голов его не услышали: - Почему хочешь стать чистильщиком?

   Ещё один настороженный взгляд.

   - Да что с ним разговаривать, отвести в штаб, выяснить, откуда это чудо, созвониться со Столицей и первым же грузовиком - обратно.

   - Не скажет, - покачал головой Дэй, - Ничего он нам не скажет, ни про детдом, ни про себя. Не та порода. И всё же, парень, почему?

   - Хочу настоящего... - он не успел закончить фразу или не захотел. К нам подошёл Стэн.

   - Это прекрасно, что ты максималист, парень, - командир опёрся на капот внедорожника, - Вот только для нашей профессии этого, увы, маловато.

   - А что ещё нужно? - с вызовом вскинул подбородок рыжий. Я даже залюбовалась на миг - сейчас с мальчишки можно было рисовать героя старого приключенческого романа. Именно такими должны быть юные рыцари или моряки.

   Взгляд Стэна абсолютно не вязался с расслабленной позой - цепкий и внимательный... Нет, не как прицел, а как сканер.

   - Для начала тебе предстоит встретиться с Полковником. Как ни крути, а он здесь главный.

   Спектакль. В том, что касается чистильщиков, полковник прежде всего посоветуется со Стэном, это знают все на Базе. То, что происходит сейчас - попытка привить парню понятие о дисциплине, чтобы осознал серьёзность происходящего.

   - Если он согласится, мы позволим тебе остаться. Будешь работать, скажем, на складе. Школа в городе есть, так что оставшийся год тебе придётся доучиться. Утром - на учёбу с попутной машиной, потом - сюда. А мы пока посмотрим, что из тебя выйдет. Готов?

   - Готов, - снова вскинутый подбородок, светлые глаза смотрят прямо и дерзко, - Хоть прямо сейчас.

   А гонору... Хороший мальчишка. Мне определённо нравится.

   - Тогда запоминай наши правила...

   - Не поворачивать назад? - парень подался вперёд, не обращая внимания на водителя, продолжавшего придерживать его за плечо. Интересно, откуда он знает? Не то чтобы мы делали тайну из своего кодекса, но почему-то за пределами нашего круга о законах поведения на неисследованных территориях знали немногие.

   - Для начала - не общаться с начальством на голодный желудок. Разговор может затянуться. У тебя есть имя?

   - Эрн Леттей.

   - Будем знакомы, Эрн Леттей. Я Стэн Анхарт. Если тебе повезёт, и ты станешь чистильщиком, я буду твоим командиром. Ну, или не повезёт, это с какой стороны посмотреть. Идём. Пока не штаб, а в столовую.

   Прямо сцена из военного боевика. Ох, не расхохотаться бы - весь спектакль Стэну испорчу. Первую премию на ежегодном кинофестивале ему и так не получить, а жаль. Шикарный вышел бы сержант из пропагандистского фильма про крепкую армейскую дружбу.

   - Всё, шоу окончено, - обратился Стэн к собравшимся, - Продолжение будет завтра или послезавтра у штаба.

   Вернёмся - надо Стэна попросить, чтобы палку не перегибал. С него станется устроить для Эрна самое настоящее принятие присяги с клятвой на каком-нибудь сувенирном кортике.

   Дэй.

   Тишина многолика. Это я понял ещё в годы бродяжничества, а саму фразу вычитал в книжке с оторванной обложкой, которую кто-то забыл на сиденье междугороднего автобуса. На пустой трассе ночью тишина одна, в комнате заброшенного дома с выбитыми окнами - другая. О разных видах тишины я могу писать трактаты и читать лекции. Может, и правда стал бы читать и проповедовать - пассажирам в грязных электричках и на вокзалах, случайным попутчикам на трассе. Это в шестнадцать кажется, что ты одинок и непобедим. Так-то от одиночества крыша начинает ехать капитально, кто его знает, что к двадцати годам случилось бы. Встречал я дальнобойщиков, которые с собой в дальние рейсы живность брали. Кошек всяких, хомячков в маленьких пластиковых клетках, крыс. Просто чтоб живое существо рядом было. Я вроде как болтать не люблю, но автостопщика язык спасает. Говорили раньше: раз хочешь по стране на чужих машинах кататься, учись либо эти машины угонять, либо молоть языком без остановки на любые темы. На любые у меня не получалось, зато всякие байки - страшные и смешные - в памяти застревали столько, сколько себя помню.

   Так вот, Ржавчина - это ещё целая куча разновидностей тишины. Бывает тишина затаившаяся, когда не знаешь, что сейчас случится: то ли балка на башку свалится, то ли какая тварь на спину прыгнет. А то и вообще - обернёшься, а там пейзаж уже другой. Бывает - мёртвая. Это когда ничего неприятного нет, просто люди здесь когда-то погибли. Но эту вроде все распознают, не только чистильщики. Уж очень здорово она на мозги давит. Бывает тишина лживая - это когда тебя всё вокруг пытается убедить: да всё нормально, нет здесь ничего, иди мимо, не волнуйся. И бывает тишина-пуля в полёте. Эта в мозг ввинчивается так, что аж в ушах звенит. Как будто где-то высоко твой шанс на тоненькой верёвочке висит, и эту верёвочку медленно так лезвием гладят, по волоску снимают.

   Короче, проще перечень составить, чем объяснить.

   И бывает тишина-перед-заданием. Это когда невидимую границу между обжитой территорией и неисследованной зоной уже перешёл, но ничего странного ещё не произошло. Вроде только что с водителем болтали, шутили - и как отрезало. Ничего за спиной, двигаться только вперёд можно. Конечно, хотелось бы приукрасить: птицы смолкли, ветер стих, и только шорох наших шагов по старому шоссе... Да ну, какие тут птицы. Те, что есть, поближе к городам держатся - там хоть еда есть. Ветер на месте - шуршит посеревшей листвой. По-моему, позапрошлогодней. Под ногами её тоже предостаточно - асфальта не видно. Исследовательский институт находился за городом - уж не знаю, что они там исследовали, что их предпочли подальше от жилых кварталов сплавить.

   Где-то через километр - съезд с дороги. Прямо представляется аккуратная машинка кого-то из профессоров, сворачивающая под тень деревьев. Кстати, если бы не дорога, мы бы по району могли плутать о-очень долго. На задании ведь как иногда бывает: шёл по лесу, впереди - забор. С одной стороны забора лес, с другой - тоже лес. Что огораживали, уже и не поймёшь, а забор остался. Но это там, где леса нормально растут. Этому району не повезло, деревья сохнут. Шесть лет прошло, всё никак не восстановится. А когда-то здесь и базы для туристов были, и лагеря детские, я где-то в караулке рекламный плакат видел. Чуть дальше на север не пойми что творится, там вообще лес высох. Весь, целиком, одни стволы как спички стоят. Пришлось как-то посмотреть издалека.

   Порядок движения мы выбрали несколько странный для того, кто ни разу не работал с чистильщиками, но привычный для нас. Рин идёт по одной стороне дороги, я по другой. Мы не теряем друг друга из виду, но оставляем пространство для манёвра - на всякий случай. Я смотрю на Рин - на узкую девичью спину, словно перечёркнутую длинной черной косой, на то, как привычно лежит в её руках автомат - и вдруг начинаю жалеть, что мы не на прогулке. Но такие мысли лучше гнать подальше. Нельзя думать о том, что осталось за порогом Ржавчины. То есть можно, конечно, но не на задании. А то уйдёшь в лирику: где бы мы работали, на какие фестивали ездили бы с друзьями. Нельзя о таком долго думать. Здесь каждый человек - как последний рубеж. И общий, и свой собственный.

   Рин.

   Объект оказался чистым. Расположенный наверху исследовательский институт превратился в развалины, а вот бомбоубежище уцелело. Правда, пришлось повозиться с поиском входа и даже немного покопать начавшую подмерзать землю. Хорошо, что складные саперные лопатки входят в перечень нашего снаряжения. Первая дверь с вентилем, закрывавшая спуск в бомбоубежище, исчезла неизвестно куда, спуск оказался полузасыпан. Бетонные ступени едва можно было различить под слоем намытой дождями земли и опавших листьев. Под ними скрылись даже горы битого кирпича, оставшиеся от разрушенного здания. Время превратило короткую лестницу в сказочную пещеру. В принципе, пролезть не так сложно, но мы не пожалели времени, чтобы расчистить проход, вытащив кирпичные обломки. Лучше держать пути отхода свободными. Как говорит Дэй, никогда не знаешь, с какой скоростью придётся драпать. Лестница заканчивалась ещё одной дверью, на этот раз надёжно запечатанной. С ней пришлось повозиться - за механизмом никто не следил шесть лет, а на площадку стекала дождевая вода, и земли к порогу нанесло довольно много. Впрочем, промелькнула мысль, если бы он оказался идеально смазан, нам как раз нужно было бы хватать рюкзаки и сматываться отсюда. До следующего года. А лучше вообще вернуться через пару лет и с толпой чистильщиков. Хотя, говорят, были случаи, когда ребята находили нетронутые жилые районы, где даже еда на тарелках не испортилась, а ничего потустороннего не прилагалось. Но всё равно жутко.