Эва сняла с полки маленький томик:
– Агата Кристи…
– Вы можете себе представить, что это была за работа?
Она вздрогнула – голос Хекс вывел ее из мечтательной задумчивости. Сестра Дона по-прежнему стояла у дверей рядом с негодяем-выключателем – может быть, боялась опять его потерять.
– «Убийство в Восточном экспрессе», – сказала Хекс. – Ингрид Бергман, молодой Шон Коннери, Лорен Бэколл…
Она постучала по стеклу двери с морозным рисунком, как раз над бронзовой окантовкой личинки замка, потом медленно двинулась вдоль левой стены салона, включая, одно за одним, бра над гравюрами.
– И само собой, Альберт Финни… какой был Пуаро! – Хекс сделала страшные глаза. – Воссоздать все это… это была та еще работа…
– Я представляю, – сказала Эва, поставила томик Кристи на место и попыталась собраться с мыслями.
Ничего путного, кроме воспоминаний, в голову не шло.
– Да, интересное было время – тридцатые годы… – произнесла она наконец. И улыбнулась.
У торцевой стены салона стоял большой шкаф красного дерева.
Хекс открыла дверцу – там было оборудовано что-то вроде пентри[45]: мойка, электроплита с двумя конфорками, полки с пряностями, кастрюли и тарелки. Дон проволок канистры по ковру и сунул в левый из двух холодильников. В правом стояли несколько бутылок вина и штабеля консервов.
– Все это хозяйство лежит тут уже несколько месяцев. Но обновлять запасы времени нет, – заявила Хекс. – И экономьте воду.
Она вернулась к двери, отодвинула ее и вышла в темный коридорчик. Из темноты донеслись таинственные позвякивания и щелчки. Оказалось, на другой стороне мазонитового лаза есть еще одна дверь.
Эва вопросительно взглянула на Дона. Тот пожал плечами: остается только подчиняться.
За точно такой же дверью с морозным стеклом было настоящее спальное купе – две откидные койки у одной стены. У нижней койки – столик с ноутбуком. Оранжевые фарфоровые лампочки для чтения, пол, как и в салоне, покрыт мягким ковром глубокого темно-красного цвета.
Хекс уселась на койку, достала из кармана куртки объемистый конверт и сунула его в кожаную папку на молнии.
– Я думаю, у вас хватит ума не пользоваться кредитными карточками. Здесь вся наличность, которая была у меня дома. Потом что-нибудь придумаем. Папа-Интернет в беде не оставит.
Она кивнула в сторону компьютера, повернулась и сунула папку в сетку над койкой.
– Имей в виду, Данеле, это не подарок.
Она встала, подошла к брату, обессилено прислонившемуся к стенке купе, взяла его за лацканы и пристально посмотрела в глаза.
– Очень скоро, самое большее через полчаса, подойдет дрезина и оттащит вас в Вестбергу. Там вагон прицепят к пятничному поезду в Хельсинборг. В пятницу в Сконе быстро не доберешься – большое движение. К вечеру будете на месте. Оттуда я заказала небольшое переформирование. Вас прицепят к французскому легкотоварному поезду, так что после Хельсинора скорость будет побольше. Еще десять – двенадцать часов, и вы на месте. Все документы в папке.
Дон, похоже, собирался что-то сказать, но вместо этого наклонился к сестре и неуклюже облапил.
Хекс вдруг застеснялась, высвободилась из объятий брата и улыбнулась совсем по-детски:
– У тебя все мои пароли, так что держим связь. И смотрите, чтобы не засветиться на какой-нибудь таможне. Я задекларировала двадцать одну тонну плюс две тонны груза. Вы у меня проходите как утиль.
– Ты заслужила свое имя, Сара. Настоящая ведьма. Хекс напряглась и словно сжалась в комок, но потом пожала плечами:
– Можно только удивляться, но вся эта мерехлюндия пока работает. Контроль почти отсутствует, публика все передоверила компьютерам и загорает на пляже. А Шенген – просто находка… да, чуть не забыла.
Она вручила Дону поездной ключ и остановилась в нерешительности. Потом погладила его по щеке.
– Ich vintsh dir glik, Danele, – сказала она нежно. – Желаю счастья.
Она повернулась к Эве:
– И вам тоже. А теперь делайте ночь.
Хекс в последний раз ласково провела рукой по щеке брата и пошла к выходу. Отодвинула дверь и обернулась, словно что-то вспомнила.
– Ай, я совсем с вами голову потеряла. Не забудьте купить одежду, когда приедете. Видок у вас – на море и обратно, – сказала она и исчезла в темном мазонитовом коридоре. Через минуту камуфляжная плита задвинулась, а чуть позже они услышали лязг вагонной двери.
Эва опустилась на койку и сбросила туфли на ковер.
– Сара? – спросила она.
– Что?
Дон снял свои летчицкие очки, сел рядом и прислонился к стенке.
– Ты назвал ее Сарой? Твою сестру?
– Да… нет. Я просто очень устал. Она не любит это имя, это старая история.
– Но ее зовут Сара?
– Да… или, вернее, Хана Сара Тительман. Если бы я назвал ее полным именем, она выкинула бы нас из вагона. У нее проблемы с еврейской наследственностью.
– Но не у тебя?
Дон отвернулся.
– Семью не выбирают, – тихо сказал Эва.
Он не ответил – сидел и молча массировал веки.
– А почему Хекс?
– Это аватар. Компьютерная кличка. Не знаю, как она со всем этим управляется, но получается, как видишь, неплохо.
– Ты раньше когда-нибудь путешествовал на поезде?
– Я не большой любитель путешествовать…
Наступило молчание. Дон подумал, что мог бы и рассказать о Хане Саре Тительман.
Если бы не было так поздно и если бы он не был так измотан, он поведал бы Эве о весенней ночи 1994 года… Она переросла его… и спасла. Она пригрела его… не он ее, а она пригрела его, старшего брата, взяла под крыло и заботилась о нем, как о ребенке. Какое ему дело до того, как она себя называет? Именно Хекс подставила ему плечо, когда он готов был сломаться.
– Смотри-ка, здесь даже грелки есть, – засмеялась Эва.
Она выкатила из-под кушетки ящик, где и в самом деле лежали грелки для постели.
И в ту же секунду вагон тряхнуло. Удар эхом отозвался в стенах, в потолке, и даже морозное стекло начало вибрировать.
– Дрезина, – сказал Дон.
Снаружи доносились металлический лязг и голоса людей. Дону показалось, что они почему-то бегают вокруг вагона. Выкрик, свисток и еще один рывок, на этот раз послабее. И все затихло.
– Тебе надо поспать, – сказала Эва.
Она подняла ноги на кушетку и отодвинулась к самой стенке, так что ему хватило места улечься спиной к ней. Лезть наверх сил у него не было.
Еще один рывок – на этот раз вагон тронулся с места и опять остановился. Прошло несколько минут, прежде чем маневровая дрезина потащила их к месту назначения. Эва прислушалась, как все быстрее постукивают на стыках колеса. Уже почти в полусне она задала последний вопрос:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});