не уверен.
— Секунду! — я отозвал черепашку обратно, дивясь и радуясь тому, что красный луч все также спокойно прошивает преграду светового экрана, не разрушая тот, — Всё.
От Сабрины полыхнула психическая волна, в ответ на которую алаказам заполнил округу психической энергией, переместив всех нас, в том числе и пару морских звезд, на дорогу перед виллой семьи Юпси. Пара минут чтобы отозвать покемонов и привести себя в порядок, и Роберт, предварительно извинившись, широким шагом проследовал в дом, к своему кабинету.
— Так… что там было? Что-то ведь случилось, да? — обратилась Рыжик к Сабрине.
— Не уверена… Я быстро разорвала контакт, оставив всё отцу. Но… нас ждали. Точнее не нас… Как бы сказать… — Сабрина хмурилась, с трудом переводя полученный набор чувств на людской язык. Прекрасно ее понимаю, однако в ее случае хотя бы существуют термины, разработанные псиониками. И не только, — Это сложно. Даже самые старые покемоны, что смогли развить в себе разум к достаточному для понимания тонких материй уровню, всё еще являются отличными от людей созданиями. Пусть мы способны понять друг друга, как опытный тренер может понять, что ему хочет донести его покемон, но… телепатически всё происходит на другом уровне. Покемоны думают иными категориями, обрабатывают информацию по иным императивам, да и сама та информация, зачастую, хранится в совсем не привычном для нас виде. Сеанс телепатии позволяет общаться напрямую, разум с разумом. Позволяет обмениваться тем, чем пожелают обменяться телепаты. И… просто поверьте, вы не хотите знать, как воспринимает мир головоногая медуза с органами чувств по всему телу, и возможностью использовать тело любого представителя роя как свое собственное. От нескольких секунд контакта с этим у меня началась мигрень… не знаю, как папа выдержал.
— Допустим, — кивнул я, — Ты говорила, что они кого-то ждали. Кого?
— Не уверена, что правильно всё интерпретировала, но он воспринимал нас как… не знаю… Как очень хороших и долгожданных незнакомцев. Он связывал нас со вкусной едой, но при этом не видел ее в нас. И есть нас не собирался. Словно мы для него… не знаю…
— Словно курьеры? А что? — Мисти стушевалась под изумленным взглядом Сабрины, — Я занятой человек и люблю доставку…
— Ты права, — кивнула-таки Юпси, перебив Рыжика, — Он встретил нас как обычные люди встречают доставщика пиццы.
— И что это значит?
— Это значит, — раздался голос Роберта, — Что кто-то подкармливал его и его рой. Человечиной. Мне срочно нужно добраться до Чарли, ибо у нас с вами больши-и-ие неприятности… Из условно хороших новостей — можно прекратить поиски пропавших. Саби, будь умницей, навести маму в больнице и передай это главврачу, — от Роберта пошла волна силы, наполненная, как я подозреваю, информацией.
— Хорошо, — кивнула та, исчезнув в белой вспышке.
— Алекс, Мисти. Я хочу, чтобы вы прогулялись к западному общественному пляжу и нашли там Оука. Нужно немедленно начинать эвакуацию. Передайте ему о разрыве третьего пакта. Он поймет. И удачи, — хмыкнул напоследок Юпси, увидев удивление на моем лице, после чего последовал примеру своей дочери, растворившись в воздухе.
— Ну, пошли? — с энтузиазмом протянула Мисти, которая до сих пор не общалась с профом в живую и очень хотела это опущение исправить. А заодно и пролить свет на это дело, ведь, как и мне, девушке было очень интересно узнать, что на самом деле произошло на дне морском.
— А переодеться не хочешь? Бикини — это конечно хорошо, но, думается мне, позагорать нам там не позволят.
— Думаешь? Ладно, подожди минутку, я быстро!
Очень рад, что Мисти у меня двушка ответственная, и под угрозой жизни для части населения крупного курортного города, она не посмела растянуть «минутку» на полчаса и больше, как это происходит обычно. Всего лишь десять минут, чтобы натянуть свой походный прикид, оставляющий большую часть тела открытой, на поживу насекомым… Никогда об это не думал, но, возможно, именно здесь кроется ее паническая нелюбовь к мелким гадам, в том числе и к покемонам? Любопытно…
* * *
— Вот так вот, дорогой мой друг. Твои идеи о последовательности Фишера, буквально, оставили испытуемого без штанов!
— Это было бы куда забавней, если бы он сохранил при этом кожный покров…
— Согласен. Но всё равно ведь иронично! А ведь он громче всех кричал, что перераспределение ключевых цепочек и замыкание их на алеф приведет к углублению эффекта… Жаль беднягу, жаль. Прав ведь оказался… даже слишком.
Пара белых шезлонгов, спрятанных в тени большого зонтика. Пара зрелых мужчин, наслаждающихся интересной беседой. Пара запотевших бутылочек с ароматным содержимым. Шум прибоя, крики чаек, легкий гомон остальных отдыхающих, что лишь дополнял картину, вовсе не портя ее. Практически идиллия.
— И всё же я рад, что Эш нашелся, — вновь заговорил длинноволосый брюнет после небольшой паузы, потребовавшейся ему чтобы сделать глоток прохладного фруктового напитка.
— Конечно рад! — хмыкнул в ответ короткостриженый седой мужчина крепкого телосложения, — Если бы его не нашли, Делия бы нам обоим…
— Яйца оторвала?
— Именно. Как самым «близкодоступным из потенциально виноватых».
— Ларгус Хейл, что за выражения я слышу⁈ Тут же Молли! — звонкий голос раздался за спинами мужчин.
К лежбищу уважаемых ученых подошла скромная компания из пары молодых и одной совсем уж юной леди. Вела ее длинноногая шатенка в широкой соломенной шляпе, свободной маечке, под которой легко проглядывал черных верх бикини и с цветастым лоскутом тонкой ткани, обвязанным вокруг бедер. В руках она держала пару бутылок лимонада, покрытых инеем и чуть дымящих из-за жары, а за ней весело зачерпывая носками теплый, едва ли не обжигающий песок, топала блондинистая девчушка четырнадцати лет, совсем не обращая внимание на окружение.
— Хах. Не ругай его так. Против правды ведь не попрешь… — рассмеялся седовласый не оборачиваясь, пока не услышал второй голос, принадлежащий замыкающей тройку девушке.
— Да ну?
— Кхм… — смеха как не бывало, а сам профессор уже стоял на своих двоих, вытянувшись словно часовой диглит и демонстрируя чуть заплывший, но все еще крепкий торс, что виднелся из-под распахнутой гавайки, — А я это… А я ничего! Это все Лар, я вообще молчал.
— Вот как, — тяжелый взгляд с приподнятой бровкой достался оставшемуся сидеть брюнету, который так и сидел замерев, словно заранее почувствовал угрозу, — Что скажешь?
Мужчина молчал. Но молчал он