Читать интересную книгу Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

всплыл в памяти разговор о правильном месте для «исполнения» — да и расстрел в душевой Кларкской тюрьмы не заставил себя ждать, сразу припомнился. «Сквозной» шрам под левым соском превратился в пульсирующую ледяную иглу. «Значит, всё. В этот раз…» — он криво ухмыльнулся. «В этот раз войду в пустоши по всем правилам. Если меня там дождались, за столько-то лет, — будет о чём поговорить. Жаль, реактор так и не доделал. И „Налвэн“… как он там? С дураков-операторов взять нечего — но хоть кто-то поговорил с ним?..»

По залу прокатился гулкий звон. Деревянная створка сдвинулась, из-за неё вышел хмурый доктор Фокс и остановился у судейского стола.

— Вы готовы огласить вердикт? — спросил Мойтесси.

— Да, ваша честь, — вышедший смотрел в дальнюю стену. Мимо него проплыл съёмочный дрон — Фокс даже не моргнул.

— Вы пришли к общему мнению, или ещё остались разногласия? — спросил судья.

— Нет, ваша честь, — человеку явно было не по себе, и каменное лицо он удерживал с трудом. — Мы готовы, и я оглашу вердикт.

— «Диверсия на объекте повышенной опасности, приведшая за собой его разрушение, загрязнение окружающей среды и вред здоровью граждан», — «напомнил» статью судья Мойтесси. И его коллеги, и двое за отдельными столами — все заметно напряглись, только секретарь немигающим взглядом следила за притихшим залом — и больше её не занимало ничего.

— Виновен, — коротко ответил Фокс. Гедимин видел едва заметную ухмылку Ламейгры, чуть ссутулившегося Брукса, расправленные плечи прокурора, слабую волну, пробежавшую по лицу Лоусона. Игла под рёбрами пульсировала всё чаще, отдаваясь болью в повреждённой спине.

— Предложение совета присяжных? — бесстрастно спросил Мойтесси.

— Изгнание, — отозвался Фокс. — С сохранением личного имущества. С пожизненным запретом работать на объектах ядерной отрасли и проживать в районах, где они расположены.

— Благодарю вас, — тем же ровным голосом сказал Мойтесси. — Суд удаляется для вынесения приговора. Обсуждение разрешается, миссис Рейнолдс.

Самка смерила тут же загудевший зал недобрым взглядом, но спорить не стала. Фокс уже ушёл; теперь за той же деревянной дверью скрылись и трое судей. Гедимин уткнулся взглядом в кафедру. Игла уже не пульсировала, но под рёбра будто натолкали «вечного льда». «Изгнание? С пожизненным… урановые рудники, наверное, тоже входят… д-достроил реактор, называется…»

Пункт про личное имущество просочился в мозг, когда дверь снова открылась. В этот раз судьи пришли одни, без Фокса.

— От имени Западного блока, государства Атлантис и штата Саскачеван… — в этот раз Рейнолдс только привстала с места, но в зале уже настала мёртвая тишина. — Гедимин Кет, признанный виновным…

«Дожил бы Гварза — взвыл бы от радости,» — мелькнула в мозгу нелепая мысль. «А Маккензи, небось, уже три бутылки вылакал. Через пару лет отстроит реактор. А я…»

— … имеет право проживать в любом сарматском гетто, не связанном с объектами ядерной отрасли. Приговор окончательный, бессрочный и обжалованию не подлежит, — Мойтесси впервые взглянул на сармата. — Будет приведён в исполнение в кратчайшие сроки. Дело «Ураниум-Сити против Гедимина Кета» объявляется оконченным…

…Полицейский глайдер бултыхало на поворотах — то ли у пилота руки тряслись, то ли фургон понемногу отстыковывался от кабины. Раньше Гедимин точно сказал бы, какая гайка ослабла, и на каком болте стесало резьбу, — сейчас «ремонтное чутьё» вяло дёрнулось на границе сознания и заглохло.

— Да сожрут его — или от эа-вируса сдохнет, — внутри «Хоука» переговаривались пилот и стрелок. — Или тупо замёрзнет. Начало апреля! Вот ты хочешь сейчас в лес в одном комбинезоне? А что ещё у него в личном имуществе? Это же слизь! Ага, миниглайд. После двух лет тюрьмы. Если и был — давно изъяли! Да нет в лесу ничего взрывоопасного… кто его на шахту пустит⁈

…Гедимин снова лежал на койке, разглядывая потолок. Медик, обрадованный, что в его душевой никого не «исполнят», даже расщедрился на пару ампул анестетика.

— Личное имущество, — дёрнул он углом рта, протягивая Гедимину ампулы. — В крайнем случае — вот здесь вену нащупаешь? Ага, когда волнуешься, так и дёргается. Обе ампулы туда — и через три минуты мирно замерзаешь под ёлкой. Пару таких мертвяков видел — так улыбались, что сам позавидовал. Лекарство не отберут, не боись, — недавняя травма, операция, всё такое…

— Спасибо, — Гедимин криво ухмыльнулся. «Комбинезон придётся сдать… только бы не забыть в кармане.»

04 апреля 00 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Дорога, по которой ехал тюремный фургон, была на удивление прямой. Гедимин всё ждал нырка в окраинные проулки и долгого петляния по ним, когда глайдер остановился, развернулся задом наперёд и лёг на брюхо.

— На выход! — «Хоук»-сопровождающий больно ухватил за плечо и дёрнул к люку. Снаружи дохнуло холодом — температура была ниже нуля. Дорожное полотно сквозь носки — нормальные, сарматские, часть личного летнего комбинезона (только он на Гедимине и был) — обожгло ступни. Сармат, стараясь не морщиться, ждал, пока кожа приспособится, и смотрел на высокие ворота.

Они в периметре были — Гедимин не раз видел их на карте — и за ними был шлюз с турелями, и на них были разные датчики и встроенные турели, обращённые наружу… На краю поля зрения повисли стайки съёмочных дронов. Сармата толкнули к воротам.

— Погоди, — выдохнул он, пытаясь развернуться к городу. «Станции отсюда видно? Хотя бы мачты…» Его молча сгребли за шиворот и швырнули вперёд так, что спину обожгло болью. Шлюз едва начал открываться, и сармат, не сообразив смягчить удар, треснулся грудью о края. «Ведь сейчас так и протолкнут, сложив вдвое по хребту,» — мелькнуло в мозгу, и Гедимин боком протиснулся в приоткрытые ворота. Они тут же с лязгом захлопнулись. Сармат оглянулся — отсюда, из крытого шлюза, никакие станции уже, разумеется, не просматривались. Зато в углу… Гедимин резко развернулся и ошалело мигнул. В углу шлюзовой камеры грудой лежал его скафандр. Под ворохом пластин валялся опечатанный, обмотанный ленточками, но невредимый и даже не вскрытый сфалт. «Мать моя пробирка!»

— Три минуты на сборы! — послышался сверху