изнутри. Для этого была вызвана бригада ремонтников… нет, Гедимин Кет в неё не входит. У него был знак механика высшей категории, допущенного к… такой работе. Дальше? Он дал мне указания… открыть для него проход, усилить охлаждение и ждать его сигнала. Да, обычная практика. Изнутри может быть видно что-то, что не отражается на мониторах. Да, мы их выполнили. Нет, сигнала не было. Был резкий скачок мощности, разгон реактора. В таких случаях необходимо сбросить…
Гедимин угрюмо сощурился. «А подумать в таких случаях — никак⁈ Оно бы успокоилось… край — можно было осторожно, медленно, на четверть опустить стержни. Хранитель бы понял и снизил мощность…»
— Обвиняемый, — запись кончилась, теперь заговорил судья. — Хотите что-то добавить к словам мистера Кэнди?
— Стержни нельзя было сбрасывать, — буркнул Гедимин. — Тем более — так резко. Всплеск улёгся бы. Он и должен был случиться.
— У вас большой стаж работы на реакторах типа «Альнкит»?
— Я их в основном строил, — неохотно признался Гедимин, пытаясь попутно пересчитать равнинные промежутки времени в земные. «Дурак! Спросят, где работал, — что скажешь⁈» — он бросил бесполезное занятие и уставился в стену.
— Не спешите, Лоусон, — сказал главный судья. — У нас ещё двое свидетелей, до обвиняемого дело дойдёт.
Вторым заговорил бригадир ремонтников. Допросчику он был совсем не рад.
— Вам бы сунули под нос аварийный реактор и сказали — лезь внутрь, — была б у вас охота башкой вертеть⁈ Сразу надо было его глушить, никакой аварии бы не было! Что? Кто⁈ А вы-то что его слушаете⁈ Этот Кет год как из тюрьмы, его с двух ремонтных баз выгнали…
В зале забормотали, раздались нервные смешки. Самка с микрофоном приподнялась, набирая воздуху в грудь.
— Крайне интересная характеристика для работника АЭС… — Ламейгра говорила еле слышно, но Гедимин почувствовал пронизывающий холод.
— Обвиняемый…
Мойтесси поднял руку.
— Дослушаем показания. Мистер Гьолль — непосредственный руководитель обвиняемого. Посмотрим, что скажет он.
Хродмар, судя по голосу, был сильно смущён, говорил неохотно.
— Ликвидация аварийных ситуаций и их последствий. Есть сигнал — мы выезжаем. Нет, в тот день не было. До взрыва. Кет? Да, после тюрьмы. Не я его нанимал. Приказ Совета. Нет, спокойный. Друзья? Нет. Цац… фигурки делал. Да, хороший механик. У нас аварий давно не было. Устраняли прорывы, ксенофауну. Отличный стрелок. В тот день? Да, ещё с ночи. Говорил про второй энергоблок. Да, тот самый. Вышел из ангара. Это не запрещено… дай инструкцию. Вот, сами читайте. Да, грохот и сигналы всех степеней. Потом? Саркофаг на блок, сброс ипрона в разрушенный реактор… ещё карбид бора — был выброс нейтронов, в таких случаях… Да, инструкция. Вот этот пункт. Кет? Да, нашли внутри. У трещины во внешнем куполе. Пробил собой все защиты. Без сознания. Зачем? Не знаю, его спросите. Нет, я его никуда не посылал. Да, опрашивайте всех. Хоть вместе, хоть по очереди. Кто мог приказать? Снаружи? Внешняя связь тут не работает, не заметили?
Судьи переглянулись.
— В форму ликвидатора входит наручный смарт. Миссис Рейнолдс, есть данные о его проверке?
— Да, ваша честь. Можете ознакомиться с записями за последний месяц, — техника снова еле слышно пискнула.
— Хм… Он до девятого марта находился в штате Нунавут. Поиск и ликвидация ксенофауны… Нет, всё проверено — ничего, что можно было бы связать с энергоблоками «Налвэна»…
— Приказ передать можно и устно. И такое проверить… — Лоусон задумчиво посмотрел на Гедимина. — Обвиняемого допрашивали?
— Да, и я как раз собиралась передать высокому суду материалы, — закивала Рейнолдс. — В высшей степени… познавательно.
В зале зазвучали голоса Гедимина и его допросчика. Слушать себя со стороны было не очень приятно; сармат невольно сощурился. Это тут же заметил судья Лоусон.
— Обвиняемый, хотите что-то…
— Подождите, — остановил его Мойтесси. — Такую запись надо бы дослушать. Станции жжёт лапу… интерес к инуитам и их верованиям, участие в ритуалах…
— По поводу станции. Ещё один свидетель, патрульный на ИЭС «Налвэн»…
Гедимин рассматривал красный пол. Он уже лежал на столе грудью, ощущения в спине пришлось отключить. «Так и знал. Нет бы самим поговорить со станцией, — так будут за углом подслушивать и ржать. А потом ещё и сдадут.»
— Обвиняемый, — мягко заговорил Мойтесси. — Охрана, дадите вы уже ему сесть?.. Да, вижу, так лучше. Итак, вы часто говорили со станцией и гладили стены энергоблоков? И… она вам отвечала?
— Угу, — буркнул Гедимин. — Любит, когда с ней общаются. А там некому.
— И она… что-то сказала вам тем утром, когда случилась авария?
— Ей лапу жгло, — отозвался Гедимин. — Это из-за нейтронов. Когда такая реакция, выделяются короткоживущие изотопы. А она их не контролирует. А им только дай взорваться…
— Вот, собственно, и приказ, — сказал, повернувшись к коллегам, Лоусон. — Да, похоже на анимистские верования…
— У сармата⁈ — Мойтесси недоверчиво покачал головой.
— Ваша честь, — с места поднялся адвокат. — Я бы сказал, что тут уместна психиатрическая экспертиза.
Судьи переглянулись.
— Сканирование мозга проводили? А штатную для сарматов проверку на эа-мутацию?
— После аварии его проверили вдоль и поперёк — если эа-мутация была бы до взрыва, она бы с ним и осталась, — Ламейгра высматривала что-то на экране телекомпа. — А вот выдержка из досье — «сканирование, проведённое в госпитале Кларка в ходе следствия по делу Гедимина „Кецаля“ Кета»… крайне инте…
Зал взревел, как идущая вразнос турбина. Громовой рявк из-за стола Рейнолдс, лязг «железных» сапог экзоскелетов, предупреждающий треск шокеров, — тишина установилась далеко не сразу.
— Миссис Рейнолдс, дайте нам, пожалуйста, полное досье обвиняемого, — мягко попросила судья, пока зал ещё шумел.
— Пока вы с ним знакомитесь, заслушаем показания ещё одного свидетеля обвинения, — повысил голос Мойтесси. — Мистер Амадиу Гарсия, прошу вас встать…