Андрей чуть сбавил скорость, машины поравнялись. Он уже видел за боковым стеклом восторженное лицо одурманенного скоростью и наркотиками Алекса.
– Пора, – Ларин вдавил педаль газа, ушел вперед и, резко свернув в боковую улицу, подрезал «мерс», чиркнув его крылом.
«Гелендваген» завизжал тормозами, машину развернуло на перекрестке, и Алекс продолжил гонку. Теперь ему хотелось не просто обогнать «Ладу» – он уже воображал, как врежется наглецу в зад усиленным титановыми трубами бампером, как сомнет машину, будто жестянку из-под пива.
Габариты «Лады» маячили впереди на плохо освещенной улице. Расстояние стремительно сокращалось. Алекс включил фары, расположенные на крыше, и только тогда сообразил, почему так быстро сокращается дистанция. «Калина» двигалась не вперед, а мчалась на него задним ходом…
Оглушительный грохот, звон выбитых стекол, скрежет сминаемого металла, шипение пробитого радиатора наполнили пустынную гулкую улицу. Оторванное переднее колесо «Гелендвагена» продолжило свой бег по осевой. Машины замерли в клубах пара.
Андрей отъехал от искореженного джипа и, ступив на асфальт, заглянул внутрь – двигатель «мерса» от столкновения ушел глубоко в салон. Даже подушка безопасности не помогла Алексу. Она лопнула, и теперь ошметками свисала с рулевой колонки, ударившей наркомана в грудь.
Алекс был пока жив. Он смотрел на Ларина абсолютно безумным взглядом, не понимая, как такое могло произойти. Под ноздрями белели следы белого порошка. Андрей перевел взгляд ниже. Ноги Матюкова буквально раздробило вошедшим в салон двигателем. Из разрывов кожи вытекала кровь, торчали обломки костей. Но Алекс не чувствовал боли. Скорее всего, позвоночник был переломан, о чем свидетельствовал неестественный изгиб спины.
Ларин вытащил из кармана перманентный маркер и уверенно вывел несмывающейся мастикой на смятом капоте всего одно слово: «КРИСТИНА».
Затем желтая «Калина» тронулась с места и вскоре растворилась в ночном городе.
* * *
«Дьявольский «мерс» и все связанное с ним превратились в городскую легенду, согласно которой Алекс Матюков разбился насмерть, а мститель – отец погибшей девочки, бесследно исчез, растворившись на бескрайних просторах России. Но дотошная журналистка Мария Сайкова сумела докопаться до правды. И, естественно, поместила журналистское расследование на родном сайте «Свободы. нет», обильно снабдив его фотографиями.
Оказывается, медикам удалось сложить по кусочкам и возвратить к жизни Алекса Матюкова. Правда, ходить он уже не мог – всю нижнюю часть тела парализовало. Да и спятил молодой наркоман окончательно. Его мать, Валерия Никодимовна, пристроила сына в швейцарскую клинику для безнадежных хроников. А сама поселилась неподалеку, и иногда вместе со своим верным попугаем Арой навещала сына-придурка.
Теперь Алекс разъезжает по аллейкам в инвалидной коляске. Он тих и спокоен. Правда, иногда в полнолуние пытается нюхать перетертую в пыль шпатлевку со стен, и тогда на него что-то находит. Он гоняет по лечебнице на инвалидной коляске, завывая воображаемой сиреной, давит других пациентов. В наказание незамедлительно получает окорот от санитаров, после чего следует мокрая укрутка. И тогда Алекс кричит: «Уроды, у меня папа генерал ФСБ! Он вас всех в порошок сотрет!»
Душевнобольной паралитик немного успокаивается лишь тогда, когда к нему приходит мать с попугаем. Он уже не кричит, а громко плачет. Ара садится на спинку кровати и напоминает о своем предсказании: «Паралич, паралич…» А Валерия Никодимовна показывает сыну детское пластиковое ведерко синего цвета и говорит, чтобы он не плакал – ведь папа подарил ему самую настоящую мигалку, с которой его никто не посмеет тронуть, даже швейцарские санитары психиатрической клиники.