— Опять что-нибудь про твою мать, — предположил Сальвадор.
Ближайшие образы захихикали.
— Заткнись, показушник, — огрызнулся Никола.
— Зато у меня есть друзья, — невозмутимо парировал Сальвадор.
— Беседы? — спросило Здравомыслие. — Вы что, не понимаете, насколько все это важно? Мы топчемся на месте. В последнее время наши обсуждения сводятся к констатации общеизвестных фактов. Мы уже установили, путем последовательных умозаключений, что наше дело плохо. А раз мы, наконец, это установили, нужно разработать план активного противодействия негативу.
— Верно! — воскликнул образ Философии. — Мы должны составить из наших размышлений прекрасную лестницу, по которой мы взойдем к решению проблемы.
— Зигмунд! — Здравомыслие постучало по кафедре равнобедренным треугольником. — Что смешного в восхождении по лестнице, хотелось бы мне узнать?
— Лучше не спрашивайте, — ответил за него улыбчивый Сальвадор. — Ты просто умора, Зигмунд.
— Куртизанка, — буркнул Никола.
— И это говорит мне образ, который придумывал небылицы, чтобы привлечь к себе внимание.
— Достаточно, — Здравомыслие поправило тетраэдры. Его высокий эллипс омрачился. — Сейчас мы все сосредоточимся на решении проблемы с негативом. А если кто-нибудь еще засмеется над большим револьвером или ручкой от зонтика, отправиться вниз.
Дисциплина в Ложе мгновенно подскочила.
— Так вот, — продолжило Здравомыслие, — многие из вас уже осведомлены, что Надежда мертва.
Кто-то негромко икнул.
— Это правда. Наши разведчики, наблюдающие за идеей Конца, подтвердили ее гибель.
Через секунду собрание вновь гомонило. Кто-то пытался выбраться из купола. Агенты позитивной страсти, светлоликие рыцари в аметистовых доспехах, оттаскивали их от дверей и отправляли на места.
— Тишина! — рявкнуло Здравомыслие. — Я не потерплю распространения упаднических настроений. Только не сейчас. Вышвырнуть их в кратер.
После этих репрессий, в Ложе снова установилась хрупкая тишина.
— Вы уверены, что она мертва? — спросил собирательный образ медицины, трепеща как осиновый лист. — Может быть, она просто задремала?
— Она не задремала, — Здравомыслие воспарило со своего места, поднявшись перед рядами избранных. — Она сдохла. Окончательно и бесповоротно.
— Тогда я не понимаю, что мы здесь делаем, — сказал на это прим медицины. — Мы что, движемся по инерции? Разве смерть Надежды не означает, что негатив уже победил?
— На наше счастье, нет, — ответило Здравомыслие, слабо улыбнувшись. — Есть ведь еще Любовь и Воля. Однако само событие говорит нам о том, что негатив обрел воистину угрожающую мощь. Баланс сильно сместился в его сторону. И неизвестно, связано ли это только с Девелом или появились новые обстоятельства, о которых нам неизвестно. Как бы то ни было, если мы ничего не предпримем, то скоро нам действительно нечего будет здесь делать.
— А где жертва? — спросил кто-то.
— Да! — всполошились остальные. — И где Альфа?
— Жертва потеряна, но Альфа сообщает, что делает все возможное для ее возвращения, — ответило Здравомыслие, проплывая перед галдящим собранием. — В данный момент, он находится в полисе Богов.
Ложа фыркнула.
— Я знаю, о чем вы думаете, но он клятвенно заверил меня, что не собирается прохлаждаться…
В кратере вдруг что-то оглушительно бабахнуло. Взметнулись глыбы и останки белых рыцарей. Территории позитива заволокло черными клубами. В прозрачный пол ударили зенитные очереди, оставляя линии закопчённых выбоин.
— Клянусь фантазией, — пробормотал Зигмунд, шаря по полу в поисках выпавшей изо рта сигары.
— Никола, Сальвадор, кто-нибудь, помогите ему, — сказало Здравомыслие. — Не хватало нам новых истерик.
— Что сейчас произошло? — прим физики нашел сигару, но ее тут же выхватил художник и льстиво передал Зигмунду. Тот вцепился в нее зубами. Никола не обратил на это внимания. Он смотрел на председателя.
— Эскалация, я полагаю, — ответила сущность. — Негативы притащили тяжелое оружие. Они могут себе это позволить.
— Они стреляли в нас, — привстал прим, не скрывая возбуждение. — Они целились в Ложу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Меня это не удивляет, — подчеркнуто нейтральным тоном, проговорило Здравомыслие. — Сегодня мы перераспределили все позитивные силы на основные механизмы Порядка. Чтобы обошлось без каннибализма, и третьей Мировой. Все остальное допустимо. Перед нами стоит перспектива долговременной осады, и мы должны быть уверены, что Негатив не захватит фундаментальные установки цивилизованности. Единственное, на что мы можем рассчитывать, это — жертва. Но когда она прибудет, неизвестно. Мы должны держаться. Вот единственный на сегодняшний момент…
— Погодите, погодите, — перебил Никола, поражаясь собственной наглости, — вы сделали это без нас?
— Что ты себе позволяешь? — встрял Сальвадор.
— Помолчи, я не с тобой разговариваю! Я хочу знать, уважаемый председатель, правильно ли я понял, что вы приняли решение о выводе гарнизонов из малых и средних механизмов Интеллектуального? Усилив, таким образом, передовые силы негатива?
— Это так, образ.
— Если вы решили принимать такие решения в обход мнения Ложи, то для чего мы здесь сегодня собрались?
— Я и есть Ложа, — невозмутимо проговорило Здравомыслие. — Я уверяю вас, что я дорожу мнением остальных, но иногда решения нужно принимать быстро, без вредных процессуальных моментов. А собрались мы здесь для того, чтобы установить, кто из вас, верных слуг позитива отправится на выполнение особой миссии.
Верные слуги позитива несколько напряглись. Агенты позитива демонстративно сложили руги на груди. Многие в куполе принялись озираться по сторонам, в поисках явных добровольцев. Образы медленно сползали со своих кресел.
— Собственно… — неуверенно произнес Никола. — А в чем собственно заключается инициатива? Что мы можем? Мы ведь теоретики, только и можем, что комментировать.
— Инициатива, конкретно, заключается в следующем, — с готовностью выступило Здравомыслие. — Первое: покинуть Интеллектуальный.
— Требую голосования! — взвизгнул кто-то. — С какой стати сущности вроде нас, должны уходить? Мы должны оставаться здесь и охранять веру в хорошее, доброе и вечное.
— Слизняк, — бросил Сальвадор. — Вам только что объяснили, что на обсуждения у нас нет времени. Отправим несколько примов и взвод позитива. Я верю, у них получиться.
— Мы не можем высвобождать позитив, — сказало на это Здравомыслие. Он нужен здесь. Полностью. Это не обсуждается. Дезертиров я не потерплю.
— Так что там нужно будет сделать после выхода из города? — напомнил Никола.
— Похвальная сосредоточенность, — кивнуло ему Здравомыслие. — Берите пример.
Сальвадор заскрежетал зубами к вящему удовольствию примера.
— Уже несколько лет на границе нашего Многомирья обитает нечто. Какая-то ужасающе инородная сущность, которую породила чуждая человечеству тварь. Возможно, с ней удастся поговорить и выяснить, знает ли она что-нибудь полезное. Возможно, ей известен эффективный способ противодействия Одиночеству. Смелые поборники Ложи отправятся навстречу этой опасности и попытаются добыть нужную нам информацию. Возможно, ценой своих воплощений! Восславим их самоотверженность!
Собрание было обескровлено этим прочувствованным брифингом. Кто-то плакал от отчаянья. Остальные изменяли свои статусы в социальных сетях на готические афоризмы.
— Мы так и не решили, кто пойдет, — раздался голос Сальвадора. — Давайте уже назначим добровольцев.
— Ну и стервец, — вполголоса процедил прим физики.
— Еще какой, — неожиданно поддержал Зигмунд. — Варвар это существо или нет, но я, пожалуй, лучше пойду разбираться с нервозами. Как всегда это делал.
— Друг, тебя по-прежнему невозможно понять, — отмахнулся Никола.
— Опять что-то про оголенные мечи, — досадливо произнес Сальвадор, вытягивая ноги под чужое кресло. — Лучше бы посоветовал как смыться отсюда, не привлекая внимания.