Протянув руку, она коснулась его щеки, чтобы успокоить и заверить в своих чувствах. Спина и плечи Дрейка тотчас напряглись. Он закрыл глаза, в последний раз сжал ее бедра и скатился на постель.
Эверил мгновенно почувствовала, что он отдалился. Это было нечто большее, чем простое отстранение тела. Один взгляд на лицо мужа сказал ей, что Дрейк опять замкнулся.
– Посмотри на меня, – снова прошептала она.
Он глубоко вздохнул и не сразу подчинился. Его черные глаза не выражали ничего – ни желания, ни удовлетворения, ни презрения. Их пустота разбивала ей сердце.
Эверил поднялась и молча оделась; слезы жгли ей глаза. Дрейк никогда не полюбит ее. Он будет безжалостно подавлять любое чувство, не желая признаваться в нем даже себе. Да, он будет дарить ей наслаждение. Бог свидетель, он это может. Будет заботиться о ней, защищать ее. Но Торнтон никогда не позволит себе любить ее.
– Дрейк, я хотела бы поговорить с тобой, – сказала Эверил на следующий день.
Обеспокоенный ее серьезным тоном, Торнтон положил топор рядом с поленницей дров и медленно повернулся. Летний день угасал, в воздухе витал свежий аромат колотого дерева.
– И о чем же, дорогая женушка? – Дрейк смахнул со лба пот, стараясь не замечать ее делового взгляда.
Может, она решила объяснить, почему трижды отстранялась от его объятий прошлой ночью и один раз сегодня утром? Впервые с того момента, как между ними запылало пламя страсти, Эверил своим сладким телом отказала супругу в утешении. Почему?
Эверил откашлялась. Сцепив перед собой руки, она нервно облизнула губы.
– Я хотела бы поговорить с тобой об окончании нашего брака! – прервав его размышления, выпалила девушка.
– Не рано ли? Он едва начался. – Дрейк нахмурился.
– Да, но я хочу, чтобы ты кое-что усвоил.
– Вот как? – Он был явно недоволен ее тоном.
Собираясь с мыслями, Эверил сделала несколько шагов, а затем снова повернулась к собеседнику. Ее напряженная фигурка, облаченная в бледно-голубое платье, казалась хрупкой и в то же время несгибаемо твердой.
– Когда ты удовлетворишь свою месть, я больше не буду тебе нужна. Поэтому я настаиваю, чтобы после окончания нашего брака ты дал мне обещанные средства для восстановления Эбботсфорда.
Ах да, ее дом! Эверил не может не беспокоиться о его стенах и обитателях. Такова суть ее натуры, столь непохожей на характер его покойной матери. Именно это и вызывает в нем чувства, выходящие за пределы обычной похоти. Дрейк расслабился.
– Я же обещал. – Он ласково коснулся ее щеки. – Если мне удастся избежать могилы, я найду способ дать тебе все, что Мердок обещал твоему отцу. Можешь не волноваться на этот счет.
Эверил отвернулась. Прищурившись, Дрейк наблюдал за ее напряженными пальцами, сцепленными между собой, словно в молитве.
– Я также считаю, что между нами не должно быть никаких контактов, то есть ты освободишь меня в полном смысле этого слова.
Дрейк нахмурился. Правильно ли он расслышал? Она больше не желает иметь с ним дело? Он озадаченно уставился в горевшие вызовом зеленые глаза Эверил. Она распрямила плечи и выставила вперед небольшую, но крепкую грудь. Что за черт! Он не желает расставаться с ней. Слишком много приятного сулит ее тело, и далеко не все он успел еще распробовать.
Дрейк шагнул вперед. Эверил попятилась, прижавшись спиной к ближайшему дереву.
– Моя дражайшая жена, похоже, ты забыла, что удовольствия, которым мы предавались, могут иметь последствия.
Почти не разжимая губ, она ответила:
– Сегодня утром я убедилась, что не зачала. В наших общих интересах, чтобы это так и оставалось.
Досада и сожаление, словно остро отточенный клинок, полоснули сердце Дрейка. Следом, обдав холодом тело, пришла тревога.
– Ты хочешь сказать, что намерена отказывать мне в супружеских радостях чуть ли не целый год?
– Я хочу сказать, что не позволю использовать себя. Тебе нужна не я, а любая женщина. Для нас обоих будет лучше, если мы остановимся на достигнутом. До следующего июля я твоя жена. Наш брак осуществлен. Мердок не может его оспорить. Разве не этого ты хотел? Я тебе больше не нужна.
Холодная логика ее рассуждений ошеломила Торнтона. Куда делась страстная женщина, объятиями которой он наслаждался? Где-то заботливое создание, к обществу которого он успел привыкнуть? На ее месте оказалась бесчувственная соблазнительница.
Дрейк отвернулся и снова взялся за топор. В его душе разверзлась пустота.
– Ты получишь деньги или мою смерть, – сердито бросил он. – Что же касается нашей брачной постели, то учти, я не намерен мириться с твоими капризами. Я имею полное право взять тебя в любой момент, когда пожелаю.
– Имей совесть и оставь меня в покое!
– Ты с первого дня знала, что я бессердечный ублюдок, лишенный совести. – Дрейк был зол. – Так что, моя благородная супруга, я не стану церемониться, когда захочу тебя.
Глаза Эверил потускнели, и она удрученно потупилась. Торнтон замолчал. Воцарилась необыкновенная тишина. Наконец она подняла на него мрачный взгляд.
– Как пожелаешь. Но не надейся, что я приму тебя с распростертыми объятиями.
Не успел Дрейк найтись с ответом, как она двинулась прочь, оставив его в одиночестве.
Вот так запросто она готова отказаться от их брака? Конечно, он сам не хотел постоянного союза, но никогда не относился к их супружеству с таким вызывающим безразличием.
– Клянусь Господом, ты примешь меня, Эверил, – выкрикнул он ей вслед. – Ты будешь охотно принимать меня каждую чертову ночь!
Она замедлила шаг и обернулась. Последние лучи заходящего солнца зажгли вокруг нее сияющий ореол. В темнеющем небе розовел закат, подчеркивая нежный цвет ее лица, белокурую красоту. Дрейк отчаянно хотел ее. Прямо сейчас.
Он шагнул к Эверил, но она выставила перед собой руку.
– Хотя ты и называешь себя бессердечным ублюдком, я знаю, что это не так. – Ее голос дрогнул. – Думаю, тебе небезразлично, если я возненавижу тебя. Поэтому подумай хорошенько, прежде чем навязывать мне свое внимание.
С этими словами она повернулась и исчезла в хижине.
Глава 13
Эверил медленно пробуждалась ото сна, испытывая негу и томление. Мягкие губы ласкали ее шею. Блаженствуя, она инстинктивно выгнулась им навстречу и была вознаграждена прикосновением теплой ладони, которая нежно коснулась ее груди.
Горячие пальцы теребили ее сосок, пока он не превратился в твердый бутон. Затем их сменили губы, и она застонала, наслаждаясь щекочущими прикосновениями шаловливого языка. Прерывисто вздохнув, Эверил тщетно пыталась вспомнить, почему должна противиться этому нежному натиску.