Сальвадор, держа под мышкой мольберт, шел несколько впереди, а Уолтер шел сзади, пропуская Лиз вперед.
Всё то время, что они шли, Лиз осторожно посматривала на Сальвадора и анализировала то, с чем столкнулась. Её удивляло то, что обычное животное было каким-то образом доведено до такого состояния, что могло вести себя подобно человеку, ходить, почти прямо, говорить, правда, несколько медленно, но это почти не бросалось в глаза, потому что в глаза бросалось то, что говорил он правильно, даже вежливо… И кроме всего прочего, это создание ещё и умело созерцать окружающий мир, и, опять же, подобно человеку, объективно отражать этот мир, изображая его на полотне. Лиз подумала даже, что не удивиться, если ОН, также спокойно сядет с ней и с Уолтером за стол, и станет пить чай, держа в руке чашку, насыпая и перемешивая сахар. "Да, уж…, — думала она. — Дарвину такое и не снилось. Эволюция эволюцией, но такое…"
В беседку Лиз вошла только с Уолтером. Сальвадор направился в дом, относить свои принадлежности.
— Чай уже готов! — отметил Уолтер. — Присаживайся, дорогая, Сальвадор сейчас присоединится к нам.
— Не делай вид, что ничего не произошло… — язвительно заметила Лиз и посмотрела на Уолтера сверлящим взглядом. — Я жду объяснений. Что это?
— Что? — как будто ничего не понимая, удивленно спросил Уолтер. — Ты имеешь в виду Сальвадора?
— Да, его…
— Это и есть результат моих исследований и экспериментов. А ты, наверное, уже подумала, что я овладел мировой властью…
— То, что я подумала, теперь не имеет никакого значения, Уолтер. Но, то, что я увидела сегодня, во сто раз хуже и страшнее всего того, что я могла представить! Я бы даже сказала, что это преступление…
— Я не стану защищаться, дорогая Лиз, — спокойно ответил Уолтер. — Кто-то скажет, что это преступление, кто-то воспримет это как чудо. Я же назову это результатом научного прогресса.
— Это крайняя, недопустимая форма жестокости…
— Постарайся, хотя бы из уважения к Сальвадору не заявлять об этом открыто. Он ещё не очень хорошо разбирается в окружающем его мире…
— Я не собираюсь доставлять ему страдания, Уолтер. Принимая во внимание всё произошедшее, я испытываю к этому несчастному существу, по крайней мере, жалость, даже симпатию.
— Мне приятно это слышать.
— Это не комплемент в твою сторону. К Сальвадору я отношусь просто как к живому существу, ставшему жертвой жестокой усмешки злого гения.
— Даже при всей твоей категоричности, я не ожидал от тебя такой реакции… Неужели, в тебе не проснулся естественный, присущий ученому-практику, интерес к необычному открытию?
— Это открытие мне совершенно не симпатично… Твое отношение к науке далеко отошло от гуманности. А я причисляю себя к гуманным ученым. А что касается научного любопытства, интереса, то, извини, в данной ситуации абсолютно всё мне представляется яснее ясного, дорогой Уолтер. Просто ты воспользовался нашим открытием и сделал его жертвой это несчастное создание… А интеллект, я полагаю, ты использовал свой собственный, доведя при этом до ума часть эксперимента, связанную с переносом скопированной памяти, не так ли?
— Только не забывай, изобретение этого прибора стало возможным и при моей помощи… Не пытайся выдать меня за похитителя чужих мыслей.
— Не думаю, что кто-то захочет тебя в этом обвинять, и сама не собираюсь. Увидев Сальвадора, мне хочется забыть, что я принимала участие в разработке этого прибора. И уж точно, вряд ли я стану подчеркивать связь между нашим открытием и «результатом» твоей самостоятельной научной деятельности. Да и думаю, доктор Джонсон не станет… Так, что бояться тебе нечего. Никто не будет намекать на плагиат.
— Между прочим, доктор Джонсон иначе отнесся к моей работе… — заметил Уолтер.
— Ты показывал ему…?
— Да, дорогая, Лиз. После нашего с ним разговора мне пришлось ему показать Сальвадора. И Джонсону он как раз таки понравился.
— Речь не о Сальвадоре, а о тебе…
— Ну, всё, откладываем разговоры, Сальвадор выходит из дома.
— Откуда ты знаешь?
— Вон стоит камера…
— Но он только что вышел.
— Не забывай, что слышит-то он лучше нас с тобой.
— Хорошо, на этом мы пока и закончим. Конечно, я не стану тебе мешать, дорогой Уолтер, но в данном случае я не разделяю твою позицию.
— Тихо, иначе он услышит…
— Почему вы не пьете чай? — удивленно спросил Сальвадор, войдя в беседку и, увидев Лиз и Уолтера, сидящих в странной позе.
— Лиз предложила дождаться тебя, и я согласился…
— Спасибо, — вежливо сказал Сальвадор и сел за стол. — Если бы я знал, что вы станете меня ждать, я бы постарался придти скорее.
Уолтер начал разливать и подавать чай.
— Значит, вы любите рисовать? — подчеркнуто вежливо спросила Лиз, обращаясь к Сальвадору.
— Очень…
— Сальвадор живет здесь уже три года, а страсть к живописи обнаружил в себе лишь год назад… — сказал Уолтер. — Причем, Сальвадор — самоучка. У нас в гостях был известный художник-пейзажист, Серджио Минелли. Ему очень понравились картины Сальвадора. И он удивлялся тому, что у Сальвадора такая высокая техника.
— А кто-нибудь ещё видел ваши картины? — поинтересовалась Лиз.
— Уолтер посоветовал мне организовать выставку… — ответил Сальвадор.
— Выставку? — удивленно спросила Лиз и еле удержалась от того, чтобы не подавиться.
— Но мы ещё не решили окончательно, — заключил Уолтер. — Доктор Джонсон обещал помочь нам с организацией.
— Доктор Джонсон? — спросила Лиз и, подавившись, в конце концов, начала кашлять.
— Будь осторожней, дорогая Лиз! — бережно похлопывая её по спине, сказал Уолтер.
— А он-то, какое отношение имеет ко всему этому? — откашлявшись, спросила Лиз.
— Ну, как же, директор одного из выставочных залов его хороший знакомый! — ответил Вайсман и, сделал Лиз какой-то знак.
— А! Ну, конечно, доктор Джонсон! Я и не сразу поняла!
— Вы тоже знакомы с доктором Джонсоном? — радостно спросил её Сальвадор.
— Да, но я не сразу сообразила, о ком идёт речь! Просто, я знаю двух докторов Джонсонов. Один из них, действительно хорошо знаком с миром живописи, а другой — мой начальник!
— Вот как! А чем вы занимаетесь, Лиз?
— Я…? — рассеянно спросила Лиз, и как-то глупо оглядела беседку, будто бы думая найти среди листьев винограда ответ на столь неожиданный для неё вопрос. — Я занимаюсь… историей.
Уолтер удивленно посмотрел на Лиз, но сразу же всё понял. В её глазах он будто бы прочел: "А ты, что, хотел, чтобы я рассказала ему о том, что занимаюсь научной разработкой по переносу интеллекта? И имею к Сальвадору чисто профессиональный интерес"
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});