Читать интересную книгу Врата изменников - Энн Перри

Вот худшее из всего того, что связано с тайным обществом, – за привычной личиной скрываются такие разные лица. В «Узком круге» были свои палачи, хотя честнее было бы назвать их убийцами. Это были люди, стоящие особняком и наделенные властью осуществлять наказание в интересах своего общества. Иногда таким наказанием могли быть гибель репутации или финансовое разорение, однако в редких случаях, как произошло с Артуром Десмондом, наказанием стала смерть.

Но кто ее осуществил? Об этом вряд ли знали даже члены «кружка». Тайна была необходима – и чтобы обезопасить исполнителей приговора, и для успешного осуществления «работы». Палач мог поприветствовать жертву с улыбкой, пожать ей руку и сразу же нанести смертельный удар. А все остальные участники «Узкого круга» клялись на крови помогать ему, защищать его и, как приказано, хранить тайну.

Хэзеуэй смотрел на посетителя, терпеливо ожидая ответа, и Томас заставил себя мысленно вернуться к информации об африканских делах.

– Вы, конечно, совершенно правы, – ответил он поспешно. – Это одно из самых прискорбных событий. Мы уже проследили путь информации от ее прихода в Министерство колоний до того момента, как она оседает в архиве. Я, наверное, уже знаком со всеми, кто имеет доступ к получению информации…

Йен медленно улыбнулся:

– Но ведь это несколько человек. Полагаю, я тоже у вас на подозрении?

– Вы один из тех, кто имеет доступ к секретным сообщениям, – осторожно сказал Питт. – И только на этом основании я мог бы вас подозревать. Ваш сын живет в Центральной Африке?

– Да, мой сын Роберт занимается миссионерской деятельностью. – Лицо Хэзеуэя по-прежнему мало что выражало, и было невозможно определить, гордится он призванием сына или нет. Блеск в его глазах мог говорить об удовлетворении, любви, снисходительности – или просто отражать солнечный свет, который падал на него слева. И ничто в этом мягком голосе не свидетельствовало о чувстве: все говорило только о хорошем воспитании и о легком беспокойстве, вызванном целью, с которой к нему явился суперинтендант.

– Где именно? – спросил Томас.

На этот раз в глазах его собеседника мелькнул огонек.

– На берегах озера Ньяса.

Питт в свое время неплохо изучил географический атлас. Берег Африки был довольно подробно картографирован, но в глубь континента простирались огромные неизведанные территории, через которые пролегало всего несколько путей, причем проложены они были иногда произвольно, с востока на запад, в соответствии с путями великих исследователей. Здесь приметой было озеро, там – горная гряда. Но основная часть неизвестного пространства не имела границ, там никогда не ступала нога картографа, никогда никто не измерял эти просторы, и возможно, там даже вообще не бывал еще белый человек. Томас знал, что озеро Ньяса расположено близко к той области, на которую заявлял права Сесил Родс и где, по слухам, находился золотой город Зимбабве.

Хэзеуэй внимательно наблюдал за Питтом. Его круглые голубые глаза видели все.

– Это та территория, которая вас интересует. – У него эти слова прозвучали как утверждение, а не как вопрос. Он не шелохнулся, и его лицо не изменило выражения, но он стал более сосредоточенным и напряженным. – Суперинтендант, давайте прекратим игру в прятки. Если я ошибаюсь, вы меня поправите, но полагаю, что вас заботит германский интерес к Машоналенду и Матабелеленду. Мне известно, что мы сейчас обсуждаем положение нового договора о зонах влияния, что эти переговоры касаются и Гельголанда, что падение канцлера Бисмарка значительно осложнило ход переговоров и что Карл Петерс и немецкое присутствие в Занзибаре, восстание и его быстрое и кровавое подавление – все это явления очень важные. Так же как, очевидно, экспедиция мистера Родса из Кейптауна и его переговоры с господином Крюгером и бурами. И если бы кайзеру стала известна вся информация касательно Африки, это сильно подорвало бы наши позиции на переговорах.

Питт ничего не ответил. Со стороны окон не доносилось ни звука, правда, они выходили не на улицу или в парк, а во внутренний дворик.

Йен слегка улыбнулся и откинулся на спинку стула.

– И это серьезнее, чем элементарное стремление нечестно нажиться к собственной выгоде на инвестициях в золото и алмазы, – сказал он серьезно. – Это предательство. Государственная измена. Все частные, личные соображения должны быть забыты, а все усилия – сосредоточены на том, чтобы найти человека, который мог так поступить. – Хэзеуэй говорил, не повышая голоса, но все же тембр его едва заметно изменился, и в нем зазвучала страстная убежденность. Он оставался недвижим, но все его существо источало энергию.

Бесполезно было все отрицать. Он бы ни за что не поверил Томасу, а тот оскорбил бы человека, сидящего напротив, если бы ушел от ответа. Его уклончивость стала бы преградой для дальнейшего обсуждения.

– Но одна из проблем, связанных с предательством, – медленно ответил суперинтендант, тщательно выбирая слова, – заключается в том, что мы начинаем подозревать всех и каждого. Иногда подозрение может принести почти такой же урон, как и правда.

Глаза Хэзеуэя расширились.

– Как вы проницательны, старший инспектор. Да, это действительно так. Но вы не считаете, что есть и такая возможность: это не измена, но хитроумная имитация ее, с тем чтобы испортить нам всю работу? – Теперь в его голосе звучало удивление, но он понимал всю возможность такого поворота событий. – Но кто тогда мог спланировать такое?

Кто-то шел по коридору, потом замедлил шаг, но затем снова продолжил идти. Питт энергично покачал головой:

– Я хотел только заметить, что не надо усугублять создавшееся положение и исполнять за наших врагов их работу, сея необоснованные подозрения. Ведь очень немногие имеют доступ к информации.

– Но все они занимают высокое положение, – немедленно возразил Йен. – Торн, я сам и Чэнселлор! Боже милостивый, если это сам Чэнселлор, то положение отчаянное. – Он усмехнулся. – Ведь мне известно, что это не я.

– Есть и другие возможные кандидаты, – быстро сориентировался Томас. – Но их, конечно, мало. Например, Эйлмер. Или Арунделл. Или Листер.

– Эйлмер… Ах да, я о нем забыл. Довольно молодой еще человек и честолюбивый. Он еще не осуществил всех надежд, которые на него возлагает семья. А это может сильно пришпоривать честолюбие. – Йен неотрывно глядел на Питта. – Я с течением лет становлюсь все благодарнее своей матушке, которая не была честолюбивой, и ее единственной мечтой было, чтобы сыновья женились на приятных и добрых женщинах. Я был счастлив доставить ей это удовольствие еще в двадцать с небольшим. – Хэзеуэй мимолетно улыбнулся воспоминанию, не отрывая от суперинтенданта своего необычного взгляда. – Не сомневаюсь, что вы пожаловали сюда, желая составить некоторое представление о моем характере, но, отвлекаясь от этой элементарной задачи, может, я могу помочь вам и в более практическом смысле?

Питт к тому времени уже принял решение.

– Да, мистер Хэзеуэй, пожалуйста. Я удостоверился, что бо́льшая часть информации поступает сначала к вам, еще прежде, чем она достигнет мистера Чэнселлора.

– Да. Это так. Думается, я понимаю, что у вас на уме: вы хотели бы несколько изменить порядок ее поступления, чтобы утечка не приносила большого вреда. Представить разные версии Чэнселлору, Эйлмеру, Торну, Арунделлу и Листеру, сохранив оригинал только для лорда Солсбери, чтобы предотвратить возможность серьезной ошибки. – Йен выпятил нижнюю губу. – Это надо будет обдумать. Мне придется найти подходящую информацию, но полагаю, что это возможно. – Вид у него был воодушевленный. Он почувствовал облегчение, что может сыграть во всем этом какую-то роль.

Томас не мог сдержать улыбки.

– А это возможно? Чем раньше вы это сделаете, тем скорее мы получим результаты.

– Разумеется! Но это требует осторожности, чтобы цель не была очевидной. – Хэзеуэй опять наклонился вперед. – Это должно совпадать с уже имеющейся информацией, во всяком случае, не противоречить ей. Я буду держать вас в курсе, суперинтендант. – Он довольно широко улыбнулся; чувствовалось, что все в нем так и кипит от избытка энергии.

Питт снова поблагодарил его и встал, собираясь уходить. У него не было полной уверенности в том, что он провел разговор достаточно умно и осмотрительно, но лучшего способа ускорить события Томас не знал. Да еще он ни о чем таком не предупредил ни Мэтью, ни помощника начальника полиции Фарнсуорта…

– Что вы сделали? – ужаснулся Джайлс Фарнсуорт. – Боже праведный, да понимаете ли вы, что может произойти в результате этой… этой…

– Нет, а что? – дерзко спросил Питт. – Что именно должно произойти?

Начальник ошеломленно уставился на него.

– По меньшей мере, дезинформация может дойти до ушей министров Ее Величества. Боюсь, что это уже произошло.