Выслушав меня, сэр Баярд снисходительно улыбнулся:
– Нет, нет, я уверен, что это было древнее пророчество. Это не была подделка. Доказательств у меня, конечно, нет никаких, но я просто уверен – вот и все. И в этом пророчестве заключалась будущая правда. Настоящая правда!
Я хмыкнул:
– Как в моих гаданиях…
Услышав мои слова, сэр Баярд посмотрел на меня долгим изучающим взглядом и вдруг громко рассмеялся. Так, что даже его конь Вэлороус вздрогнул.
– Ну, ну, молодой человек… Поживем – увидим. А сейчас всего разумнее: лечь спать.
* * *
В полночь сэр Баярд разбудил нас с Эджином. Где-то неподалеку бродил людоед.
Да вот же он! Судя по всему, настроен он к нам был весьма недружелюбно.
Рыцарь поприветствовал его по-соламнийски – вскинув вверх правую руку. Но поприветствовав, сэр Баярд тотчас положил руку на эфес меча.
Огонь в горах еще полыхал. Пламя высвечивало в ночной темноте неподвижно стоящего рыцаря.
Людоед тоже остановился. Опираясь на острогу, он смотрел на казавшегося рядом с ним крохотным сэра Баярда.
Но мой хозяин бесстрашно пошел к людоеду. Мы с Эджином пошли вслед за рыцарем.
– Умоляю вас, сэр, – лепетал я, – не сражайтесь с ним больше. Пусть он смотрит на нас, если ему так хочется. Пусть смотрит, пока не насмотрится. И пусть уходит себе с миром. Но рыцарь словно и не слышал моих слов. Он шел прямо на людоеда.
Полуобернувшись ко мне, мой хозяин наконец промолвил:
– Но ведь он не дает нам проехать в замок ди Каэла!
– Сэр, – поддержал меня Эджин, – зачем же вам сражаться с этим чудовищем?! Он не нападает на нас, и мы просто-напросто можем объехать его стороной.
– Да, да, сэр, – снова начал я, – ведь вам важнее всего попасть на турнир, а не убить людоеда, правда ведь?
А получится по-другому: «Быть убитым людоедом и не попасть на турнир», – подумал я про себя.
Но вслух продолжал:
– Вспомните, сэр, что вы говорили недавно. Ваш долг – долг рыцаря – прибыть на турнир. И победить в нем!
– Вот поэтому-то я и должен победить сейчас людоеда! – был мне ответ.
Мне не оставалось ничего иного, как прикусить язык.
Сэр Баярд подошел к Вэлороусу и вскочил на него. Боевой конь, чуя, что сейчас ринется в битву, радостно заржал. Рыцарь оглянулся на нас с Эджином – лицо его было спокойно.
– Гален, – воскликнул сэр Баярд уверенно, – я убью это страшилище. И убью его сейчас, этой ночью. А победить людоеда ночью, Гален, – это поистине великий подвиг. Ибо ночью людоеды разъярены и озлоблены донельзя.
С этими словами благородный рыцарь сэр Баярд Брайтблэд пришпорил коня и устремился на людоеда.
Я неподвижно застыл на обочине дороги.
Вот сэр Баярд почти вплотную подъехал к грозно насупившемуся сэру Нелюди…
Я в отчаянии посмотрел на небо и увидел сияющую над головой звезду Мангустов в созвездии Мишакаль. Звезда Мангустов… Я кое-что слышал о священных танцах мангустов. Я даже вспомнил то движение танцующего мангуста, когда он вот-вот вонзит свои острые зубы в шею змеи…
О, скорей бы наступил рассвет! Людоеды, как гоблины и гномы, не любят солнечного света, они слепнут от него, слабеют.
Я снова посмотрел на своего хозяина. Он остановился в сорока футах от людоеда. перевел дыхание, ободряюще похлопал коня по холке.
Двадцать футов. Теперь людоед мог запросто пронзить рыцаря своей острогой или накинуть на него сеть. Сэр Нелюдь выпрямился в седле.
Неожиданно из-за скалы выскочили два кролика и побежали через дорогу между двумя приготовившимися к бою противниками. Дурной знак для сэра Баярда. Но тот, кажется, даже и не заметил белых пушистых зверьков.
Людоед сжал свою острогу. Доспехи соламнийского рыцаря в отблесках пламени были желто-красными. Рыцарь сидел в седле спокойно, неподвижно, но глядел он вовсе не на людоеда, а куда-то в даль, в горы.
Вот сэр Нелюдь медленно поднял острогу и нацелил ее в самое сердце сэра Баярда. Но тот даже не шелохнулся. Его конь, не хуже человека понимавший, что рыцарю грозит смертельная опасность, нервно переступал ногами.
Пальцы Эджина впились в мое плечо с такой силой, что я едва не вскрикнул от боли.
А на плечо людоеда неожиданно, из ночной темноты, опустился ворон. Взгляд черной птицы был насмешлив.
Я задрожал всем телом.
Рыцарь, словно очнувшись от сна, тронул поводья и стал объезжать людоеда слева.
Сэр Нелюдь, держа острогу наготове, метнул в сэра Баярда сеть. Но тот, молниеносно взмахнув мечом, рассек ее надвое.
…Над местом поединка поднялось облако пыли. Слышались только частые удары металла о металл. Как будто звонил колокол. Над сражающимися закружил, взлетевший с плеча людоеда, ворон.
Вот пыль осела. И я увидел лошадь сэра Нелюди. Глаза ее сверкали, словно две огромные плошки.
Сэр Баярд крепко сидел в седле. Людоед надвигался на него. Надо было как-то спасать рыцаря. Но как? Что я мог сделать? И вдруг я догадался, что я могу сделать…
Я вывернулся из-под руки Эджина, все еще крепко сжимавшего мне плечо, и принялся подбирать с дороги камни.
О, я метко кидал камни! Недаром меня боялись в нашем замке все собаки и слуги!
Но я поторопился и первый камень, брошенный мной, не попал в цель. Я с силой кинул тотчас второй. Попал! Людоед взвыл от боли и отступил от сэра Баярда.
Вопль раненого людоеда пронесся над горами, словно шум водопада. И водопадом хлынула из его раны темная, густая кровь.
А я все кидал и кидал камни. И все время – точно в цель. Людоед выл от боли.
Рыцарь, крепко сжав меч, ринулся на врага. И несколько раз пронзил его насквозь.
Израненный людоед упал с лошади, и та умчалась прочь, оставив своего хозяина на земле.
Сэр Баярд, посчитав, что людоед мертв, отъехал в сторону, Даже рыцарский конь, казалось, радостно улыбался.
Но сэр Нелюдь вовсе не был мертв. С трудом разлепив окровавленный глаз, он потянулся к остроге…
И сражение началось снова.
Сэр Баярд наскакивал на чудовище, выкрикивая такие ругательства, какие не услышишь, пожалуй, и от пьяного матроса. Людоед был слаб, но он еще мог защищаться, и моему хозяину никак не удавалось добить своего врага.
Рядом со мной уже не было подходящих камней, а далеко уходить не хотелось и я сел на большой валун при дороге и стал наблюдать за ходом сражения. Впрочем, ничего интересного уже не происходило.
Эджин тоже стоял в стороне от дороги. Над горами взошли две луны – белая и красная; и два луча, словно сверкающие мечи, скрестились над головой кентавра.
Я уже не смотрел на сражение. Я глядел на небо. Ночь была на исходе. Если не считать шума битвы, то вокруг было тихо. Вот стало совсем тихо… А затем раздался жуткий рев раненого людоеда. И в тот же миг над горами взошло солнце.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});