Мать лишь отмахнулась своей изящной палочкой.
— Ты же знаешь, Пи Джей, отец обожает водить машину, это его успокаивает.
Он стоял у подножия лестницы, не глядя на входную дверь. Заслышав голос жены, повернулся, и Пи Джей ужаснулась — как он постарел за этот месяц! Раньше он, конечно, тоже молодым не выглядел, но сейчас казался просто стариком. Господи, неужели это она довела его до такого состояния?
— Привет, папа, — прошептала она.
— Привет, малышка.
Он чмокнул ее в щеку, равно как и мама, делая вид, что не замечает ее живота.
В это время к ним подошла Джесс, крепко сжимая в руках бледно-голубой конверт.
— Вы, кажется, собираетесь прокатиться? Я не ошиблась?
Пи Джей вопросительно взглянула на отца. Тот кивнул.
— Да.
— Не могли бы вы опустить это письмо в почтовый ящик на почте?
— Разумеется, — поспешно сказал отец и взял у Джесс письмо. — Пи Джей, полагаю, знает, где она находится.
Он вопросительно глянул на дочь.
— Конечно, папа. Пока, Джесс, увидимся позже.
Пи Джей, отец и прихрамывающая мама направились к машине. Когда они сели в салон, мать повернулась к Пи Джей.
— Какая молоденькая… — заметила она, намекая на Джесс, но Пи Джей понимала — ей хотелось сказать совершенно о другом.
— Да, — подтвердила она и показала дорогу к почте.
Бросив письмо в почтовый ящик, они несколько минут ехали в никуда. В машине была полнейшая тишина. Мать первой нарушила ее:
— Какие здесь чудесные места!
Пи Джей глянула в заднее стекло, скользнув взглядом по багажнику «кадиллака», купленного отцом шесть лет назад.
— Я больше не могу так ехать, — проговорила она.
Мать обернулась к ней:
— Как это — так?
— Когда вы оба сидите ко мне спиной. Может, остановимся где-нибудь и повернемся лицом друг к другу?
— Конечно. Куда бы нам поехать, Гарольд?
«Секунду отец молчал.
— Когда мы ехали сюда, я заметил парк. Скоро мы до него доберемся и там остановимся.
В парке постоянно попадались покореженные столики, усеянные птичьим пометом. В тени высоких, раскидистых деревьев было прохладно. Они облюбовали местечко подальше от семей, выехавших в этот чудесный денек на пикник и уже готовивших какую-то снедь на открытых мангалах. Пи Джей села напротив родителей.
— Какая жара, — заметил отец, стирая со лба пот тщательно отутюженным носовым платком.
— Да, — подтвердила Пи Джей.
— А тебе не слишком жарко в… — Он замялся, не зная, как потактичнее назвать пансионат. — В доме?
— Нет, папа, — солгала она. — Там прохладно.
— Ну хватит! Мы приехали говорить не о погоде, — вмешалась мама Пи Джей взглянула на отца, он промолчал.
— Я решила рассказать обо всем родителям мальчика, — заявила мать.
Пи Джей словно окаменела.
— Флора… — предостерегающе протянул отец.
— Нет, Гарольд, Пи Джей должна знать.
— Мама, о чем ты говоришь?
Начало разговора ей не понравилось, она никак не могла понять намеков матери.
— О твоем дружке, отце ребенка. Я собираюсь рассказать обо всем его родителям, по крайней мере его матери.
— Нет!
— Да! Почему я одна должна пройти через это унижение? Он во всем виноват, так пусть его родители не остаются в неведении.
Пи Джей сидела, не сводя глаз с грязных столов, усеянных птичьим пометом, потом перевела взгляд на валявшуюся в траве ржавую банку из-под машинного масла, на смятый пакетик из-под чипсов, на забытую кем-то детскую игрушку.
— Мама, не надо!
Но мать продолжала:
— Может быть, если узнают его родители, этот мальчишка женится на тебе.
— Не женится.
— Ты уверена?
— Мама, ведь он меня бросил. Если захочет вернуться, то сделает это по собственной воле.
«Господи, как было бы хорошо, если бы он вернулся!» — пронеслось в голове.
— Я столько думала об этом. — Голос матери прервал ее размышления.
«Не сомневаюсь», — усмехнулась про себя Пи Джей.
— Как было бы хорошо, — продолжала мама. — Ты бы поехала в Бостон, там вышла замуж, а мы всем сказали бы, что вы поженились еще в прошлом году, но держали это в секрете, потому что не хотели бросать учебу. Вышло бы очень правдоподобно, и никто бы никогда не узнал…
— Что не узнал? Правду?
Внезапно припомнились слова Сьюзен о том, что родителям и дела нет до ее переживаний.
— Почему тебе так хочется, чтобы мы поженились?» Из-за меня? Или из-за тебя?
— Ради нас, моя милая! Ради нас всех.
— Папа! — воскликнула Пи Джей, поворачиваясь к отцу, и в голосе ее прозвучала мольба о помощи.
— Нет! — Мать сорвалась на крик. — На этот раз отец тебя не спасет! Я — твоя мать! Как сказала, так и будет!
Вскочив со скамейки, Пи Джей помчалась к лесу.
— Пи Джей, вернись! — крикнула ей вдогонку мать.
Отец тоже что-то сказал, но у нее было одно желание — убежать от них подальше. Она бежала, не разбирая дороги, спотыкаясь о корни деревьев и не обращая внимания на то, что ветки деревьев больно хлещут ее по рукам и ногам.
Слезы текли по лицу, но она их не замечала. Пробежав несколько метров, Пи Джей увидела маленький ручеек.
Опустившись на камень, она сбросила шлепанцы и опустила ноги в прохладную воду.
— Будьте вы прокляты! — задыхаясь от слез, пробормотала она.
Сьюзен была права — на нее им наплевать. Но ведь и у нее есть свои права. Почему они не считаются с ними?
— Малышка!
Подняв голову, она увидела перед собой отца.
— Малыш, с тобой все в порядке?
— Ой, папочка! — зарыдала она. — Прости меня, папочка! Прости за то, что я натворила.
Опустившись рядом на корточки, отец обнял ее за плечи и притянул к себе.
— Ну что ты, моя дорогая, не плачь, все будет хорошо.
— Папочка, пожалуйста, уговори ее не делать этого!
— Хорошо, малышка, не беспокойся, она не сделает этого.
Прильнув к его сильной груди, Пи Джей плакала и никак не могла остановиться. Как она могла? Ведь он ее так любит!
Они долго сидели у ручья, обнявшись, не проронив ни слова. Отец и дочь…
Вечером, когда родители уехали, Пи Джей вспомнила холодную и неприступную мать, которая восседала на переднем сиденье рядом с отцом. Затем она пошла к себе в комнату, достала из ящика стола смятый клочок бумаги, спустилась вниз, в библиотеку, и позвонила Питеру.
Пи Джей стояла перед магазинчиком металлических изделий и ждала, пока тот закроется. Она предупредила Сьюзен, что собирается пойти в город, и попросила прикрыть ее на случай, если кто-то обнаружит ее отсутствие.
Она понятия не имела, что та станет говорить, но знала — что-нибудь придумает. Сьюзен не задала ни единого вопроса, лишь заметила:
— Если ты этого хочешь, давай действуй.