Сегодня частная вечеринка.
- Я знаю, - сказал я, пытаясь выглядеть более хмуро, чем он. – Есть вещь на продажу. Я хочу принять участие в торгах.
- Имя?
Мой мозг трагически опустел.
- Зииксзита, - прорычал я, пытаясь вставить как можно больше «з» и «кс».
- Как оно пишется? – спросил полурослик.
- Так же, как и слышится, - сказал я, убирая плащ и ложа руки на рукояти клинков.
Хафлинг посмотрел на изогнутые мечи, а затем на мое лицо. Он кивнул в сторону двери. Я одарил маленького гуманоида угрюмым рычанием и вошел внутрь.
Я был поздним гостем. Полуорк варвар уже был там, как и причудливо одетый южный дварф, и женщина-дроу, в платье с глубоким вырезом, которое будто плевало на гравитацию, нравственность и несколько местных постановлений. Здесь было не меньше семи магов нечеловеческих рас и несколько существ в толстых плащах, которых я не знал.
Большинство столов было убрано по сторонам комнаты, а стулья были выставлены строго в линию перед баром. Фуршетный стол предусмотрительно расположили в противоположном конце комнаты. Когда я вошел, один из хафлингов стоял на барной стойке, и кричал, пытаясь всех угомонить.
Пока я изучал комнату, мои глаза прикипели к той самой женщине-дроу. Она выглядела настолько властно, насколько темная эльфийка только могла выглядеть, хоть и не была Матроной. Дроу-дебютантка, видимо, но все же, она могла разоблачить меня.
Она подняла руку, и ее пальцы нарисовали причудливые узоры в воздухе. Я замер на мгновение, подозревая, что это заклинание, но тут же понял, что она приветствовала меня на своем непонятном языке. Я поднял свои забинтованные руки и подарил ей самый дроуобразный взгляд, на который был способен. Она, в свою очередь, одарила меня ледяным взглядом, но кивнула.
Я медленно выдохнул, мысленно благодаря всех богов и Ампи, и решил сесть подальше от эльфийки. Я не верил, что моя маскировка проведет истинного жителя Подземья, и не хотел испытывать удачу. В итоге, я сел рядом с полуорком.
- Што ты поставить на это? – спросил полуорк, без предисловий или приветствия.
Я на мгновение задумался. На самом деле, если торги закончатся на хрустальной сфере, то я планировал обнаружить того, кто приобрел шкатулку, и подобраться к нему поближе. Это было бы лучше, чем иметь дело с хафлингами. Тем не менее, я ответил.
- Чего бы ни стоило, - ответил я и нахмурился.
Полуорк выдал глубокий смешок.
- Шагласен. Чигобы ни стоить, - он вытащил шипованный кинжал. – Только не вставать на моем пути, да?
- Займите свои места, - сказал хафлинг. Как только мы заняли свои места, он трижды стукнул посохом и представление началось.
Задняя дверь распахнулась и процессия вошла: один из огров, пара хафлингов-стражников с копьями, хорошо одетый хафлинг с сервировочным блюдом, и еще два хафлинга-стражника, а за ними второй огр. Каждый из полуросликов мог быть Большим Уродцем. Или все они.
Нарядный хафлинг взобрался на стойку и поставил на нее блюдо. Огры стали по обе стороны от блюда за стойкой. Хафлинги встали у дверей. Полурослик с посохом начал говорить.
- Мы представители владельца этого заведения, известного людям под именем Большой Уродец. Мы благодарим вас, что вы прибыли так быстро. Тупой щеголь, человек, пришел к нам выкупить одну вещицу в нашем распоряжении. Пока мы не избавились от нее, мы хотели бы дать нашим братьям, нелюдям, - он обвел маленькой ладонью всех присутствующих, - возможность первыми выкупить ее. Многим из вас был дан шанс ознакомиться с этой вещью – но не всем. Поэтому, мы проведем короткий показ, прежде чем начнем принимать ставки.
Хафлинг с блюдом поднял крышку, чем приковал все взгляды в комнате. Я не смог увидеть саму шкатулку из-за толпы, которая была весьма упорядочена, прямо как скорбящие на похоронах. Каждый почтил «усопшего» и сел на свое место.
Я позволил полуорку пройти вперед меня, из-за чего оказался рядом с женщиной-дроу.
- Откуда ты? – спросила она с холодной улыбкой. Она смотрела вперед, но вопрос был явно адресован мне.
Я пробормотал что-то невнятное, а затем, наконец, сказал:
- Глубоководье.
- Порт Черепа, ты хотел сказать, город под городом? – кивнула она. – Я слышала о нем, но никогда не была там. Кто ты?
- Я скажу, если ты представишься, - была почти наша очередь посмотреть на лоты.
Эльфийка посмотрела на меня, и это был удивленный взгляд. Вероятно мужчины-дроу не такие дерзкие, но она все же ответила.
- Справедливо. Я Маринанта, верная последовательница Демиурга Отчаяния, верная Деве Боли. А ты?
- Зииксзита, - пробубнил я, придерживаясь моей истории. Затем маг и полуорк разошлись, и я наконец-то взглянул на шкатулку.
Она сразу же ставила меня вспомнить о Друсилле. У нее было такое же чистое сияние, которое, казалось, олицетворяет молодую женщину. Это был кубик из прозрачного желтого золота, с ребрами в три дюйма. Грани были украшены множеством узоров и мистических стражей, похожими на те, что украшали стены «Норы». Думаю, этого количества символов хватило бы, чтобы у Ампи разболелась голова. Не было никакой очевидной защелки или петли. Внутри полупрозрачной шкатулки нечто неопределенное, похоже, сияло от собственной силы.
В этот момент я понял, почему Друсилла хотела свою коробочку назад, ну, или мне так казалось. Это была одна из самых прекрасных вещей, что я видел в своей жизни. Также я понял, что не смогу перебить ставки других желающих.
Я посмотрел на дроу с вырезом на платье, ожидая увидеть тот же взгляд удивления и понимания. Вместо этого, я увидел пару прищурившихся глаз, которые будто смотрели сквозь меня.
- Зииксзита это женское имя, - прошипела она. – Кто ты на самом деле?
Если бы я думал о своих мисториях, то смог бы выпутаться, придумал бы какое-нибудь объяснение, но правда в том, что я был очарован красотой шкатулки. Я сделал то, что дроу никогда не стоит делать. Я улыбнулся.
Ее глаза немедленно распахнулись в осознании.
- Ты не дроу, - повысила она голос. Затем она закричала еще громче. – Среди нас самозванец!
Я немедленно крутнулся на своих каблуках, глядя на лица шокированных гостей.
- Среди нас самозванец! – громко согласился я. – И это он!
Я указал на полуорка варвара, который в этот момент расположился у буфетного столика.
Я выбрал идеальную цель, хотя бы только потому, что его рот был набит едой, и он не мог защититься