Граф скакал по крышам, мало беспокоясь о высоте и скользких поверхностях. Какая-то незримая сила несла его – а вот повару Аррибо приходилось чуть ли не на четвереньках ползти, проклиная безумные затеи Хромого Беса.
Наконец они спустились на землю.
– Тут мы расстанемся, дон Аррибо, друг мой, – и граф раскланялся самым элегантным образом. – Приходите завтра! Каждую ночь я к вашим услугам…
Вдруг граф помрачнел.
– Пока проклятый алхимик не заметит, что колба разбита… – пробормотал он.
Аррибо тоже поклонился и, проводив графа взглядом, тихонько пошел следом за ним. Он озирался и прислушивался – поблизости, недалеко от ратуши, был пост городской стражи, а ему вовсе не хотелось объяснять, какого черта он слоняется ночью по улицам. Даже графа ожидали бы неприятные расспросы – но граф шагал беззаботно, даже насвистывал танцевальную мелодию.
Очень скоро он оказался возле своего жилища. Его ждали – легкая, почти невесомая фигурка выпорхнула из тени и кинулась к нему в объятия.
– Бедняжка… – невольно прошептал Аррибо. Повару действительно было жаль танцовщицу.
Он задумался – куда же идти? В ту комнату, которую ему отвели в форбурге? Он успел перенести туда большую часть своего имущества, но не хотел, чтобы сторожа у ворот знали, что он где-то слоняется по ночам. То жилище, которое он снял, было за церковью Екатерины, на Речной улице, – не то чтобы слишком далеко, но риск встретиться со стражей все-таки был. Аррибо решился и тихонько пошел к Церковной улице. Но шорох листвы заставил его замереть.
Кто-то бродил возле жилища графа.
Аррибо был сообразителен и понял, кто бы это мог быть. Не иначе, Никласс Пермеке, возвращаясь от дома бегинок, заметил сестру. Это было совсем некстати.
Судя по наступившей тишине, Длинный Ваппер сел в засаду. Это было довольно глупо – если граф и Дюллегрит легли в постель, то любовник отпустит подружку разве что перед рассветом. Летняя ночь – довольно теплая, но провести ее в кустах, на сырой земле, сомнительное удовольствие.
Решив, что танцовщик уже не мальчик, ему по меньшей мере двадцать три года, и должен понимать, что от ревматизма его прыжки и пируэты лучше не станут, Аррибо пошел своей дорогой.
Утром он, не позавтракав и одевшись попроще, взвалил на плечо узел со своим имуществом и поспешил в замок. Он предполагал, что там его ждут новости.
Новости были такие – пропала Дюллегрит. Йоос, заглянув на кухню, вызвал Аррибо и спросил, не знает ли господин повар, куда подевалась девица.
– Это должен знать господин Пермеке, – ответил Аррибо.
– Мы его спрашивали, он всех послал к дьяволу. Конечно, он что-то знает! А я сегодня должен был разучивать с девушкой пастораль. Ее высочество желает, чтобы мы показали пастораль… – жалобно сказал Йоос. – Мы и музыку привезли, и я знаю прекрасные позы для пасторали! А ее высочество обещала денег на новые костюмы.
– Мне кажется, но это мне только кажется, что Маргарита поссорилась с братом и прячется у бегинок. Бегинки ее в обиду не дадут. Они уже завели в городе много знакомств, и если Пермеке догадается, что сестра у них, они уговорят кого-то из здешних дам приютить ее ненадолго. Понаблюдайте за бегинками, – посоветовал Аррибо.
– Но из-за чего они могли поссориться? – спросил Йоос.
– Может быть, кто-то из придворных пытался за ней ухаживать. Может быть, Пермеке застал их вместе. Девица должна беречь репутацию! – Аррибо нравоучительно возвел глаза к потолку и туда же устремил указательный перст. – Если репутация страдает, это позор для родственников. Подумайте сами, что будет, если их высочества узнают… А ведь их высочествам обязательно донесут, что танцовщица ведет себя легкомысленно. Вот причина, по которой Пермеке мог рассердиться на сестру. Другой, мне кажется, и быть не может.
– Да, их высочества – образцовая пара, – согласился Йоос. – Они не будут терпеть при дворе такое… Но нужно же как-то помирить Длинного Ваппера и Дюллегрит.
– Сперва нужно узнать, где прячется девица. Поищите бегинок, только не задавайте им вопросы. Просто наблюдайте! Если увидите что-то странное, сразу скажите мне. Я человек опытный, светский, знаю, как улаживать такие дела.
– Я так вам благодарен, господин Аррибо!
– Тс-с-с… – повар огляделся, убедился, что на кухне все заняты делом, метнулся к столу и ловко стянул с противня горячий сладкий пирожок. Этот пирожок он потихоньку отдал Йоосу и выпроводил танцовщика.
Ближе к обеденному времени Йоос опять появился на кухне.
– Господин Аррибо, бегинок пригласила к себе супруга бургомистра, фрау Штафенхаген! Могла она приютить Маргариту?
– Значит, они обедают у бургомистра?
– Да!
– Я не уверен, что фрау Штафенхаген согласится… Но вот что – может быть, девица сейчас у нее, а на обед приглашены и другие дамы, чтобы вместе решить, как помочь бедняжке. Послушайте, Йоос, вам нужно пойти туда и следить, не выведут ли девицу со двора.
Избавившись от Йооса, Аррибо довел до идеальной готовности два блюда, которые стряпал к герцогскому столу, одно – для детей герцога, которых кормили отдельно, и потихоньку выскользнул и из замка, и из форбурга.
Через пять минут он был возле дома, где поселились бегинки.
Он имел больше опыта по части отпирания запертых калиток, чем Длинный Ваппер, да и дверной замок не был для него преградой.
– Мы люди простые, мы крыши с домов не снимаем… – бормотал повар, очень ловко обыскивая комнаты.
Сундук он оставил напоследок и простучал его весь, вставлял тонкое лезвие во все щели, нажимал на головки всех гвоздей. Но до тайника Аррибо не добрался.
– Неужели они носят письмо с собой? Проклятый кардинал… – проворчал Аррибо. Три пентаграммы означали, что письмо запечатал секретарь Мазарини. Но кому адресовалось письмо?
Скорее всего, курляндскому герцогу, рассуждал Аррибо, и может случиться, что оно уже у герцога. Но в последнее время бегинки не были в замке – по крайней мере, днем они туда не приходили. А герцог разъезжал по своим мануфактурам – по тем, что были недалеко от Гольдингена, чтобы вечером уже быть в замке и участвовать в увеселениях. Вспомнив, с какой физиономией князь Тюфякин, главный гость, смотрел на танцевальное представление, Аррибо чуть не засмеялся вслух. Все-таки московиты были безнадежны…
Но что, если письмо предназначалось именно им? И этот толстопузый князь с надменной рожей – на самом деле ловкий и хитрый дипломат?