Читать интересную книгу На гребне войны - Михаил Серегин

– О боже, – взмолился Федор Николаевич, – за что мне это! Ты хоть понимаешь, что твои посещения борделя бросают тень на мое имя! Скажи спасибо, что вся пресса – у Коваля в кармане, не то бы давно в газетах красовалась твоя фотография в голом виде с этой чукчей. И что это за история с кокаином? Это она приобщила тебя к этой дряни?

– Я отказываюсь с тобой говорить! – Игорь крутнулся в кресле и замер, повернувшись спиной к отцу.

– Ах вон оно как! – окончательно взбесился Федор Николаевич.

Он подбежал к креслу, в котором сидел Игорь, и что есть силы крутнул его. Когда Игорь оказался лицом к нему, Луганов-старший резким движением остановил кресло и замер согнувшись, с напряжением всматриваясь в перекошенное от злобы лицо сына.

– Я приказываю тебе, – с холодным бешенством произнес он, – забыть дорогу в этот бордель.

Игорь хотел было выкрикнуть в лицо отцу какое-то злобное ругательство, но вдруг успокоился, его пошедшее красными пятнами, искаженное гневом лицо разгладилось, побледнело, и он делано небрежным тоном сказал:

– Ну что ж, тогда, может, пригласишь меня провести уик-энд на Опаловом мысу?

Он не мог удержаться от язвительной усмешки. Если бы не его отчаяние и раздражение, эта усмешка не превратилась бы в страдальческую гримасу. Чувствуя, что сейчас заплачет, Игорь собрал все свои силы и рассмеялся. Но Федор Николаевич различил в его голосе дрожь запутавшегося и готового отступить человека.

– У нас с Ковалем намечается конфиденциальный разговор… – с показной невозмутимостью ответил Федор Николаевич, по-прежнему стоявший ссутулившись над сыном.

– О чем же могут шушукаться государственные мужи, народные избранники, так сказать? – с едким смешком спросил Игорь.

– Например, о том, – спокойно произнес Луганов-старший, – чтобы поближе познакомить друг с другом своих детей.

– Что-о? – захохотал визгливо-нервическим смехом Игорь. – Чтоб я с этой кошелкой!..

– Заткнись! – прошипел Федор Николаевич и, выпрямившись, отошел от сына.

Он заходил по комнате, не глядя на Игоря, заговорил ясно и отчетливо:

– Нужно оставить эмоции, нужно собраться и продолжать выполнять возложенные на тебя обязанности. У меня на тебя большие виды. А пока ты должен взяться за ум, все взвесить… Начинается очередная фаза игры, крупной игры, – здесь он остановился и приковал к лицу сына долгий пристальный взгляд, – я говорю об акционерном обществе «Тарутрыбсервис». Ты, да, именно ты будешь представлять наши с Ковалем интересы. Ты готов к этому?

– Боюсь, что нет, – горько усмехнулся Игорь, – мне-то что от этого?

– Деньги, престиж, власть, – глаза Федора Николаевича восторженно залучились, он стоял, глядя куда-то выше головы сына, словно в туманном мареве мечты перед ним мелькали очертания всех тех приятных вещей, которые он обозначил только что произнесенными словами.

Наконец он отвел взгляд от померещившейся ему картины, и тогда в его глазах, смотрящих теперь на сына с какой-то ненасытной яростью, сверкнула сатанинская алчность.

– Ты думаешь, этот пентюх вечно будет править?! – возвысил он голос, но тут же снова понизил, спохватившись, и стал вещать громким шепотом, походя на заговорщика во дворце Медичи. – Этот боров сегодня упрекнул меня в том, что я не читал прессу, вот идиот! Я потому и сделал вид, будто не читал, что публикации в прессе по поводу всех этих творящихся безобразий были бы как нельзя более кстати сейчас… Я бы очень хотел, чтобы нашелся кто-то, кто не убоялся бы вывести губернатора на чистую воду. Прямого столкновения не надо, атак, помаленьку… так сказать, фильтруя…

Игорь захлопал глазами. Его бунтарский пыл угас, сменившись интересом. Он снова ощутил себя представителем клана, перед которым вдруг приоткрылся некий стратегический расчет, долженствующий способствовать укреплению позиций семьи. Упрекнуть Федора Николаевича в неосторожности – он в таком пренебрежительном тоне говорил о губернаторе своему не слишком благонадежному сыну – было бы поспешно. Луганов-старший был далек сейчас от любой разновидности эмоциональных состояний, которые толкают людей на искренние признания. Он был хорошим актером и разыгрывал спектакль даже перед собственным сыном.

– Но ведь это может и нас коснуться! – удивился Игорь.

– Вот именно. Пока не время, конечно, идти вабанк. По крайней мере, нужно дожить до выборов. Апока просто собирать информацию, сечешь? – Федор Николаевич хитро улыбнулся. – Пока нужно внушать ему мысль о своей лояльности и так далее.

– Но в таком случае то, что происходит на море, все эти разборки нам выгодны?

– Да нет, пока нет! Какой ты глупый! – Луганов-старший с досады прикусил губу. – Этого пирата… как его…

– Рокотова, – подсказал Луганов-младший.

– Да, – Федор Николаевич достал из кармана платок и приложил ко влажному лбу, – этого Рокотова нужно использовать. Но как сделать так, чтобы не переборщить? – задался он риторическим вопросом.

– Так ты хочешь договориться с этим беспредельщиком? – еще больше изумился Игорь.

– Пока не знаю, – резковатым тоном ответил Федор Николаевич, – но перед тем, как уничтожить его – такова команда губернатора, – не мешало бы узнать о нем побольше, выяснить его настрой, так сказать. И если он на самом деле беспредельщик, не желающий ни с кем вступать в союз и подчиняться, – убрать.

– Но Коваль будет недоволен… – приоткрыл рот Игорь.

– Мне нужно пару дней, потом, конечно, я должен буду что-то придумать… – с озабоченным видом сказал Федор Николаевич.

– И где ты собираешься прятать этого Рокотова, если он согласится работать на тебя? – Игорь поднялся с кресла и подошел к окну.

– Я не буду его прятать, пусть разбойничает… до определенного момента. Выборы на носу. А Ковалю надо запудрить мозги.

– Каким образом?

– Пока не знаю, но что-нибудь придумаю… – мечтательно улыбнулся Луганов-старший. – А с пиратом этим надо поговорить. Пусть себе плавает, если, конечно, не будет грабить наши суда. Этот параграф войдет в договор. – Федор Николаевич внимательно посмотрел на сына, пытаясь оценить произведенный его речью эффект. – Только выбрось эту девку из головы, – поддаваясь вновь нахлынувшему раздражению, добавил он.

– Но это не значит, что я женюсь на дочери Коваля, – с упрямым выражением лица проговорил Игорь.

– Вот олух, да кто тебя заставляет на ней жениться! – воскликнул Федор Николаевич.

– А ты думаешь, Рокотов будет строго придерживаться договора? – вернулся к оставленной теме Игорь.

– У него нет другого выхода. Иначе ему конец! – с самодовольным видом изрек Федор Николаевич.

– А ты случайно не хочешь взять его себе в качестве «крыши»? – проницательно спросил Луганов-младший.

– Ты догадлив, – удовлетворенно улыбнулся Луганов-старший, – я-то думал, тебя только амурные дела интересуют.

– А что же с Михеем? – сверкнул глазами Игорь.

– Ничего, – Луганов-старший с деланой беззаботностью пожал плечами.

– Но у нас с ним общий бизнес! – воскликнул Игорь.

– Ну так что ж? – с усмешкой посмотрел на сына Луганов-старший. – Михей – такой же назначенец, что и я. Разве нельзя сделать так, чтобы он отошел от дел? Разве ты не хочешь стать полноправным хозяином «Акроса»?

– Но тогда нам придется делиться с этим Рокотовым!

– Да нет, мы его используем и выбросим на помойку, – подмигнул сыну Луганов-старший.

– Но ты же только что сказал, что не имел бы ничего против того, чтобы он стал нашей новой «крышей»! – не понимал отца Игорь.

– Ничего не выйдет. Как только Михей будет отстранен, с материка пришлют замену. Здесь действует неписаный закон, – вздохнул Луганов-старший.

– Какой смысл тогда избавляться от Михея? – удивленно пялился на отца Игорь.

– Наглым он стал, слишком наглым! – Взгляд Луганова-старшего помрачнел, лоб изрезали морщины, у рта залегла жесткая складка.

– И все равно я себе смутно представляю, как мы его отстраним, – пожал плечами Игорь.

– Не забивай себе голову, это мои проблемы, и действую я при мощной поддержке Коваля, помни это.

– Не хотел тебе говорить, – после отцовской откровенности Игорь посчитал себя обязанным сделать свое признание, – Михей уговорил меня сдать япошкам еще один сейнер на металлолом, обещал неплохой процент.

– Какого черта? – нехорошо удивился Луганов-старший.

– Если какая заминка или неприятность выйдет, он оплатит убыток из своих денег.

– То есть передаст тебе часть акций? – приподнял брови Луганов-старший. – Договор, как я понимаю, устный?

– Да, устный. – Видя, что отец недоволен, Игорь опечалился и уже был не рад, что ударился в откровенность.

– Я тебе сто раз говорил, – вскричал Луганов-старший, – чтоб ты больше этим свинством не занимался! Вот, блин, деятели, распродают Россию оптом и в розницу! – скривился он. – Нет, какого черта ты дал согласие, не посоветовавшись со мной?