Цепи натянулись, и шеренга двинулась вперед. Томэ показалось, что воины едва сдерживают порыв чудовищ.
На место ушедшей шеренги заступила следующая, и все повторилось заново. В третьей шеренге, место с краю занял боец, который выделялся среди остальных. Должно быть это был командир. За его плечами развивался длинный сиреневый плащ. Томэ разглядел вышитую золотом знакомую эмблему. Рядом зашипел Аши.
— Да, — прошептал Томэ, — Схола Столицы, наконец, вступила в бой. Но никогда бы и не подумал, что они сделают это именно так.
— Вот ведь свиньи! Это уже не война! Если бы у нас кого поймали за таким грязным колдовством, то пробили бы кольями и утопили в болоте. Даже представить не могу, какие ритуалы они совершили, чтобы этого добиться. А ты еще не верил, что они хотели меня убить!
— Тшш, теперь верю. Вот значит, о каком оружии шла речь… Аши, послушай, если мы уцелеем во всей этой заварушке, лучше бы мы нам никому не рассказывать о том, что мы видели этот их цирк уродов. По крайней мере, пока.
— Я не дурак. Не все можно рассказать сразу. Но я сложу историю. Когда придет время, все узнают об их злодеяниях.
Томэ тяжело вздохнул.
— Больше всего меня сейчас волнует, смогут ли они все это контролировать. Возможно, они откусили больше, чем смогут прожевать. Тогда их глупость станет нашей общей проблемой.
— А так оно обычно и бывает. Они бы знали это, если бы послушали наши сказания. Колдун думает, что управляет силами Изнанки и сам не замечает, как делается ее рабом. Я же говорил, колья из дерева гешер тут самый лучший метод.
Отряд Схолы ушел в сторону дворцовых кварталов. Когда схоларии почти скрылись из виду, Томэ начал отводить взгляд и в этот момент он краем глаза заметил движение, на какую-то долю секунды ему померещился силуэт в алых доспехах. Томэ сразу повернул голову, но, сколько он не вглядывался, больше ничего не увидел. В груди возник ледяной комом. Томэ мотнул головой. Нет. Не может быть. Показалось.
В небе раздался особенно яростный взрыв. Томэ оглянулся и увидел, как из вражеского корабля вырвался еще один десантный модуль. Аппарат промчался в сторону окраин, а корабль закачался, будто челнок на волнах. Нос небесного гиганта накренился, и корабль заскользил к земле. Томэ вжался в землю, ожидая чудовищного взрыва, но в последний момент нос летающего великана застыл над самыми крышами. По телу корабля в последний раз пробежала судорога, и все затихло, в тишине, до холма донесся перезвон колоколов из Собора. В этом было что-то настолько величественное, что у Томэ сжалось сердце.
— Знаешь, — тихо сказал он, — мне кажется, в битве за Столицу только что наступил перелом. Ну что, тебе понравилось воевать?
— Очень! — не задумываясь, ответил Аши. — Да и ты, по-моему, был доволен.
— Обычно войну не любят за то, что она неразрывно сцеплена с кровью и смертью. Но, по правде говоря, я никогда не жил более полной жизнью, и никогда не ощущал себя более нужным, чем во время сражений за Корвус. Грустно об этом думать, но если так, мои лучшие годы остались позади.
Пока Томэ говорил, у него за глазами нарастала тупая боль. Он старался не обращать на нее внимания, как будто это могло обмануть приступ.
— Аши, не волнуйся, может быть сейчас я…
Перед глазами вспыхнула ослепительно белая вспышка. Она стремительно разрослась и превратилось в сверкающее колесо, которое закрыло половину обзора. Через миг горящий диск погас и Томэ ослеп на левый глаз. Со всех сторон навалилась тяжелая тишина. Несколько секунд он был отрезан от звуков, а потом услышал голос. Жуткий, ни на что не похожий, не мужской и не женский. Он звал Томэ по имени. Десятник попытался оттолкнуть страшный зов, не слушать его… В затылке, будто что-то взорвалось, Томэ застонал и уткнулся лицом в землю. Боль волнами шла от старого шрама на шее. Да уж, оружие Алого легиона заставляет врагов пожалеть о том, что они уцелели. Томэ казалось, что ему медленно отрезают голову. Снова и снова.
Он вцепился зубами в пучок сухой травы. Его шеи коснулось, что-то прохладное. Томэ смутно понял, что это ладони Аши. Мелодичный голос стал напевать старую охотничью песню. С каждой фразой тело Томэ становилось легче, будто его наполнял воздух, а боль растворялась в словах, и стекала в огромную землю, на которой он лежал.
"Мир наш суть жемчужина, покоящаяся на спине черепахи, черепах же плавает в великих водах, а что лежит глубже вод, человеческому знанию недоступно. Под черепахой разумей материю, зримую и незримую. Воды же есть нематериальное ничто, которое питает материю и необходимо для ее существования. По водам, как по волнам великого океана, странствуют между мирами корабли людей.
Так же в сих водах обитают создания кои можно уподобить рыбам или иным морским тварям. Сии создания простецы часто именуют демонами, не видя разницы между ними и злыми духами о которых нам говорит религия. Хотя всегда находятся безумные секты кои…".
Томэ поморщился и перелистнул несколько страниц.
"Говоря о порождениях нереальности нужно всегда держать в виду следующее — они полностью нематериальны. У них нет трех измерений и нельзя сказать, что они занимают какое-либо место в пространстве как это свойственно телам. Можно лишь говорить о том, что в определенном месте действует их сила.
Могут спросить — как же тогда быть с многочисленными свидетельствами достойных доверия очевидцев, кои наблюдали так называемых демонов, обладающими всеми свойствами материи. Ответ заключен в том, что сами по себе бестелесные, сии сущности владеют способностью собирать вокруг места проявления своей силы природные стихии и тем созидать себе материальные тела.
Но мы, не будем далее вдаваться в сей многосложный вопрос, так как он отклоняется от темы нашего труда. Тому, кто желает узнать больше следует обратиться к вдохновенным работам Альбрехта Великого, в особенности же к трактату "О зримом и мыслимом".
Томэ раздраженного захлопнул фолиант и задвинул его обратно на полку. Книга была тяжеленной и спина отозвалась болью. После налета на столицу прошло уже четыре дня, но, несмотря на старания дворцовых лекарей, он еще не совсем пришел в форму.
Он отошел от стены и постарался окинуть все полки одним взглядом. Библиотека Ставра не была особенно большой. Скорее коллекция, чем хранилище знаний. Зато здесь можно было найти редчайшие книги. Томэ провел ладонью по корешку трактата описывающего тонкости жизни бабочек-вампиров в джунглях крайнего юга и вышел в соседнюю комнату. Собрание книг делило ее с коллекций оружия. На свободных от полок стенах весели мечи, сабли и кинжалы. В углу поблескивала устрашающая алебарда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});