Жизнь мамы оборвалась, и я был свидетелем того, как она закончилась. Я вернулся в Орд и наблюдал за ее битвой с Ордин. Я смотрел, как мама атаковала врага, размахивая своими белыми пернатыми крыльями Ламии, которые делали ее похожей не на насекомое, а на настоящего ангела. Она приказала нам уходить, и я повиновался, выбегая из цитадели древней богини вместе с другими – всеми, кроме Билла Аркрайта. Я наблюдал, как рушилась цитадель, как обваливались каменные башни, а затем все затянуло во тьму через огненный портал, унося с собой и маму, и Аркрайта.
Но на этот раз я не смог вырваться. Я был там, во мраке, наблюдая, как заживо сгорает мама, слышал ее мучительные крики, когда она мертвой хваткой вцепилась в Ордин и увлекла ее за собой.
Огонь окружил меня, и я по-настоящему почувствовал, как плавится моя кожа. Хуже того, я еще мог видеть, как пламя охватило тело мамы, покрытое волдырями от жара, и как она погибает в агонии.
Я снова рухнул во мрак.
Снова вспыхнул свет.
Я с удивлением обнаружил, что стою на кухне нашей фермы. С верхнего этажа послышался шум, и следующее, что я осознал: я стою на вершине лестницы. Трое мужчин скрутили моего брата Джека. Один из них избивал его, кровь размазалась по стене. Теперь я оказался в том времени, когда ведьмы ворвались на ферму: они хотели заполучить мамины сундуки, но комната, в которой они находились, была заперта, и ведьмы не могли попасть внутрь. Джек открыл дверь, и люди стали перетаскивать сундуки вниз.
Он плакал от ужаса и боли, а я не мог ему ничем помочь. Я был вынужден молча наблюдать за его страданиями.
Так продолжалось еще, казалось, целую вечность. Баггейн заставил меня заново переживать все самые ужасные моменты моей жизни за последние несколько лет. Я вновь взглянул на могилу моего отца и ощутил на себе всю боль утраты. Я ведь даже не успел на его похороны. Все слилось в один вихрь страданий. Я постоянно оказывался в тех ужасных мгновениях своей жизни и не мог ничего сделать, не мог все исправить.
Снова тьма. Мое тело онемело, мне становилось все холоднее и холоднее, а жизненные силы стремительно меня покидали. Я чувствовал, что нахожусь на грани жизни и смерти.
Но потом… Потом я ощутил нечто новое. Я услышал голос из тьмы:
«Борись, иначе не выживешь! Просто делать то, что говорит Старик Грегори, недостаточно! Ты умрешь, как и другие!»
Это был голос Алисы. Она сказала это, когда я остановил ее, не дал сжечь старую Мамашу Малкин. Сжигание заживо казалось мне слишком ужасным наказанием, и я просто не смог бы этого сделать.
«Ты можешь противостоять тьме, Том. Вставай и сражайся с баггейном. Ты сможешь! Ты сможешь сделать то, что должно быть сделано!»
Когда Алиса прокричала эти слова, я оказался в очередном видении – еще одном фрагменте моей жизни. После первых недель моего ученичества у Ведьмака я вернулся на ферму. И Мамаша Малкин объявилась там в качестве нежити, ее тело было мягким и податливым. Она просочилась в голову Рыла, мясника, и завладела его телом, управляя каждым его движением. И теперь он прижимал лезвие ножа к горлу Мэри, дочки Джека и Элли.
Я заново переживал те мучительные мгновения, думая, что ребенок уже мертв. Алиса сорвалась с места и ударила мясника в живот своей ногой в остроносой туфле. Я видел, как Мэри падает на землю. Но прежде чем она долетела до травы, Алиса поймала ее и унесла прочь в безопасное место. Теперь настала моя очередь: я бросил в мясника соль и железные опилки. Его голова окуталась облаком адской смеси, и он без чувств свалился к моим ногам.
Это происходило вновь и вновь.
Рыло лежал без сознания на земле, глаза его закатились, а фартук был окрашен кровью только что забитых свиней. Я взглянул на Мамашу Малкин, которая вытекла у него из уха и приняла свою прежнюю форму, только стала раза в три ниже, и от этого платье волочилось за ней по траве. Она пыталась ускользнуть.
Моя кровь вскипела от гнева. В прошлый раз я позволил ведьме уйти, а Алиса погналась за ней с горящей головешкой, но я остановил ее. Мне казалось, что Мамаша Малкин не заслужила такой тяжкой участи. Никто не заслужил. И я не мог позволить Алисе сделать подобное. Но на этот раз моя ярость оказалась сильнее меня самого. Как и прежде, я поймал Алису за руку, когда она пробегала мимо, но внезапно сам выхватил у нее из рук факел и последовал за Мамашей Малкин через скотный двор.
Недолго думая, я поджег подол ее платья. Через считанные секунды пламя охватило ее всю, а ведьма завопила, когда огонь стал медленно пожирать ее заживо. Да, я не должен был этого делать, но тогда меня это мало волновало. Я должен стать жестоким, чтобы выжить. Чтобы стать таким ведьмаком, каким мне судьбой суждено было стать. И тогда я услышал чей-то голос. Но он не шептал, голос был громким и настойчивым.
- Во мне тоже есть тьма! – воскликнул он. – И я могу делать все то, что делаешь ты. Я охотник, не добыча!
Только через несколько секунд я понял, что голос был моим, и кричал только я. Я знал, что это было правдой. Рог оказался прав. Тьма развратила меня, и в моей душе осталась ее частица. И пусть это подвергает меня опасности, но и является источником моей силы. Когда-то мама обещала мне, что скоро настанет тот день, когда я стану охотником. И сама тьма будет меня бояться.
Казалось, прошла целая вечность, пока я находился без сознания. Наконец, я открыл глаза.
Я дрожал, все тело лихорадило, а горло пересохло. Баггейн не уничтожил меня, я пережил свою первую с ним встречу, но много ли времени пройдет, прежде чем он вернется?
Я ослаб и едва соображал. Болезненные воспоминания медленно кружились в моей голове, но я вдруг услышал голос справа от себя.
- А ты счастливчик, - сказал Рог. – Но все равно скоро ты умрешь. Я же буду сидеть здесь и ждать своей очереди.
Я устало повернул голову и глянул на сына Дьявола. Его тело было обнажено до пояса, и даже под тусклым светом факела я видел, как бугрились мышцы рук под его кожей. У меня вдруг возникла идея.
- Железные кандалы причиняют тебе боль? – спросил я.
Он покачал головой.
Не все темные существа боялись железа, и мне казалось, что Рог как раз относился к их числу. Так даже намного лучше…
- Тогда почему бы тебе не освободиться? – предложил я. – У тебя хватит сил это сделать…
- Зачем? – спросил он. – Я все равно не смогу выломать дверь камеры.
- Когда освободишься, выпусти и меня! Вместе мы сможем пройти через туннель, у меня есть оружие против всего, что нам будет угрожать: соль, железо, серебряная цепь. Согласись, это лучше, чем ждать здесь своей смерти.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});