Кажется, прошел час. Я, как мог, пытался отыскать способ выбраться отсюда, но все, в конце концов, свелось к Ведьмаку. Он ведь все равно проснется и узнает, что случилось… Но ведь против Лиззи он бессилен! Так что единственной ниточкой для меня все равно была Алиса.
Внезапно Стэнтон застонал, словно от боли, но кричало лишь его тело, а разум давно покинул эту пустую оболочку. Может быть, его душа тоже уже ушла.
Вдруг я услышал новый звук, от которого ледяные мурашки пробежались по позвоночнику. Кто-то или что-то двигалось в туннеле прямо к нам.
Я задрожал, комья глины и земли стали осыпаться на пол, и оттуда показалась огромная волосатая голова баггейна. Его большие близко посаженные глаза по очереди оглядели каждого из нас, и только после этого он решился протиснуть вовнутрь все свое тело. Но он был не один. Кто-то вылез из туннеля прямо за ним – это была женщина в перепачканном платье и с растрепанными волосами. И только когда она поднялась на ноги, я узнал в ней Костлявую Лиззи. Ее корона все еще находилась на голове, но была едва заметна за покрытыми слоем грязи волосами.
Полностью игнорируя меня, она опустилась на колени перед Стэнтоном и вынула из кармана нож, и как только она начала срезать с его рук пальцы, я отвел взгляд, не желая смотреть на этот ужас. Стэнтон закричал, словно чувствовал боль, но я напомнил себе, что это всего лишь реакция тела, а разум его уже далеко и не может чувствовать страдания.
Покончив с телом Стэнтона, Лиззи повернулась лицом ко мне. Ее губы расплылись в безумной улыбке, а кровь с ножа продолжала капать на землю.
- Теперь твоя очередь, мальчик, сейчас мне нужна вся помощь, которую я только могу получить, и кости седьмого сына седьмого сына как нельзя лучше подходят для этого.
Я судорожно стал соображать.
- А я-то думал, ты хотела стать королевой, - сказал я, пытаясь отвлечь ее, и полез в карманы за солью и железными опилками. – Ты же хотела заполучить этот остров, что же с тобой случилось?
На лице Лиззи вдруг проскользнуло выражение боли и потери, и, к своему удивлению, я ясно увидел в ней Алису, девочку, которая когда-то была ведьмой, но потом ее черты вновь исказились кривоватой усмешкой, и она склонилась ближе, так что вонь из ее рта полностью меня охватила.
- Здесь есть сила, мальчик, власть, о которой я даже мечтать не могла, и она подарит мне весь мир, если я того пожелаю! Но обо всем по порядку. Для того чтобы заполучить все это, мне необходимо сначала овладеть тайником, в котором собрана вся мощь, а для этого мне нужны свои силы, и твои кости мне в этом помогут…
ГЛАВА 26
Развращенный тьмой
На мгновение я подумал, что Лиззи сейчас отрежет мои пальцы и заберет кости, и тогда мои руки напряглись, и я приготовился кинуть в нее соль и железные опилки. Но вместо этого она вернула свой клинок в ножны на поясе и поднялась на ноги.
- Для начала я позволю баггейну забрать то, чего он хочет, - сказала ведьма, поворачиваясь и направляясь обратно к туннелю.
Я позволил себе расслабиться и медленно выдохнул. Даже имея при себе соль и железо, я все равно не смогу ничего поделать и окажусь в полном распоряжении баггейна, а Лиззи, убив меня, только позволит мне умереть без мучений.
Ведьма исчезла в туннеле, но баггейн продолжал завершать свое дело. Я видел, как он открывает свою широкую пасть, обнажая ряды треугольных зубов, а затем впивается в глотку Стэнтона и с удовольствием начинает тянуть из его тела всю кровь. Когда же баггейн покончил с кровью, то начал со страшными звуками разрывать его тело на части. Я заткнул уши, лишь бы не слышать этого ужаса, однако потом баггейн добрался до костей, и я уже стал думать, что это не кончится никогда. Но, наконец, насытившись, баггейн забрался обратно в свой туннель, оставляя на земле кровавые следы своих лап, и вскоре скрылся из виду.
Я с ужасом задался вопросом, когда он вернется за мной?
И долго ждать не пришлось. Через несколько мгновений в моей голове появился тихий шепот, и мое сердце от страха стало биться еще быстрее. Сначала он был таким слабым, что я его почти не слышал, но постепенно навязчивый звук нарастал, и вскоре я уже мог различать отдельные слова вроде «гниль», «кровь» и «черви». И тогда я испытал такое, чего и вовсе не ожидал… чего никогда еще в своей жизни не испытывал. Темное облако будто спустилось с потолка и накрыло меня густым ледяным одеялом. Отдаленный звук капающей воды мгновенно исчез, а все вокруг – что еще хуже – потемнело. Я больше не видел горящие факелы. Я ослеп.
Сердце колотилось в груди, с каждым ударом все больше отдаваясь в ушах. Я начал дрожать от холода, словно баггейн вместе с жизненной силой вытягивал из меня и тепло. Шепот с каждой секундой становился все громче, и хоть я не мог связать все его слова вместе, но в голове стали с болью возникать образы из моего прошлого, как будто я вновь вернулся в те ужасные моменты своей жизни.
Я стоял на горной тропе. Вечерело. Свет медленно угасал. Я слышал, как всхлипывает женщина, слышал полные гнева голоса. Мне казалось, я летел по воздуху, не способный ни двигаться, ни контролировать направление своего движения. Впереди проступал силуэт скалы, походящей издалека на зуб гигантской крысы, а вокруг него столпилась группа людей, среди которых я заметил и старого врага мамы – ведьму Вюрмальд. До меня донесся ряд тяжелых ритмичных ударов кувалды, и за каждым таким ударом следовал крик боли.
Тоска сжала мое сердце. Я знал, где был, и что происходило на моих глазах. Я был свидетелем того, как враги моей мамы прибивали ее левую руку к скале. Кровь стекала с ее запястья на траву. После того, как в камень был забит последний гвоздь, они связали ее обнаженное тело серебряной цепью, обернув ее несколько раз вокруг скалы. Я видел, как она вздрагивала от боли, а по ее щекам текли слезы.
- Мы вернемся за тобой через три дня, - голос Вюрмальд был наполнен жестокостью и злобой, - и тогда мы вырежем твое сердце.
Они оставили ее во тьме дожидаться солнца, что скоро взойдет над морем на востоке: оно сожжет ее кожу и тело.
Я хотел остаться с мамой, хотел успокоить ее и сказать, что все будет в порядке, ведь мой папа найдет ее на рассвете и закроет собой от палящих солнечных лучей, и они создадут семью и воспитают семь сыновей. Хотел сказать, что она будет счастлива…
Но я не мог двигаться и вдруг вновь погрузился в абсолютную тьму. Счастлива? В этом мире счастье никогда не длится долго. Даже для мамы.
Жизнь мамы оборвалась, и я был свидетелем того, как она закончилась. Я вернулся в Орд и наблюдал за ее битвой с Ордин. Я смотрел, как мама атаковала врага, размахивая своими белыми пернатыми крыльями Ламии, которые делали ее похожей не на насекомое, а на настоящего ангела. Она приказала нам уходить, и я повиновался, выбегая из цитадели древней богини вместе с другими – всеми, кроме Билла Аркрайта. Я наблюдал, как рушилась цитадель, как обваливались каменные башни, а затем все затянуло во тьму через огненный портал, унося с собой и маму, и Аркрайта.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});