Этот мир был теплым и напоенным особым ароматом весны. Легкий ветерок заставлял колыхаться яркие головки цветов и остужал прикосновение к волосам горячих лучей солнца; небо было настолько голубым, что казалось не настоящим. Склон холма справа от нее спускался вниз, к быстрому ручью, такому широкому, что его почти можно было бы назвать и речушкой. Вода текла по золотому руслу из песка и камней словно жидкий хрусталь и радостно журчала, проносясь мимо.
Териза разглядела, что находится в долине, резко очерченной холмами. Через несколько сот футов долину ограждала узкая полоса оврага, второй склон которого переходил в гору, а русло было отмечено и охраняемо высокими, неровными, массивными валунами, похожими на часовых, которых холмы выставили по обеим сторонам ручья. Огражденный этими стенами, ручей выглядел темным и загадочным – но в то же время все это словно бы приглашало к себе, как место, где можно спокойно спрятаться и чувствовать себя в безопасности.
Ее сердце забилось сильнее. Так как она росла в городе, то редко видела места такой красоты. На мгновение она просто замерла, окруженная запахом весенней травы, погруженная в аромат полевых цветов.
Но вскоре она подумала о Джерадине. Это был вовсе не тот чуждый пейзаж, где люди в броне стреляли лучами в людей. Она хотела показать все это ему.
Зачарованная, она принялась отползать назад.
По мере того, как она отползала, все большая и большая часть ее тела исчезала в плоскости воплощения. И Джерадин бесцеремонно помогал ей. Исчезла ее грудь, а затем и плечи.
Камень под ее руками словно бы источал холод. Воздух в комнате был холодным. Даже свет ламп казался холодным.
Сцена в зеркале практически не изменилась. Командир что-то обсуждал с воином, стрелявшим в Джерадина. Видимо, они пытались понять внезапное появление и столь же внезапное исчезновение человеческой головы перед ними. Возможно, они считали, что это какая-то ловушка, устроенная людьми, с которыми им приходилось сражаться, обитателями этой планеты.
– Миледи, – Джерадин дышал так тяжело, словно только что боролся за свою жизнь. – С вами все в порядке? Что произошло? Я не видел вас в зеркале. Я не видел, чтобы они стреляли в вас. Они, похоже, не знали, что вы были там. Что случилось?
– Джерадин…
Она была настолько потрясена и так замерзла, что с трудом смогла подняться на ноги. Контраст был слишком резким, слишком всесторонним. Она была совершенно сбита с толку. Весенний ручей?.. Поток, журчащий и танцующий в солнечном свете?.. Нет, этого не могло быть здесь, в замкнутом каменном подземелье. И не могло быть в зеркале, где люди, привычные к насилию, обсуждали свои дела.
Где-то внутри нее процесс воплощения все еще не остановился, шел дальше. Сейчас она во всяком случае знала, что это означало. Сомнение леденило ее нервы; она была на грани истерики. Это было ощущение падения, потери самой себя, доведенное до самых крайних пределов; это был момент, когда она начисто потеряла контроль над собой, над реальностью, над жизнью.
Именно так она всегда растворялась, когда теряла уверенность в том, что существует.
Итак, это вновь произошло с нею.
Хотя Джерадин склонился над ней, страстно желая знать, что она видела, Териза не могла переключить на него свое внимание. Она не отрываясь смотрела на зеркало возле стены, которое он оставил незакрытым,
– зеркало, показывающее развилку дорог…
Изображение в зеркале изменилось.
Пристальность, с которой она всматривалась в него, заставила Джерадин обернуться.
Когда он увидел зеркало, то выдохнул в изумлении:
– Это невероятно. Как вы?..
Затем попытался обуздать свое ошеломление:
– Я знаю это место. Я бывал там. Собственно, именно там я вырос. Там мы играли, когда я был еще ребенком. Мы называли это место Сжатый Кулак. Это в провинции Домне, приблизительно в пяти милях от Хауселдона. – Несмотря на изумление и растерянность, в его голосе звучало удовольствие.
– Это долина среди гор. Прекрасное место, если удастся добраться туда. И там должны быть сотни небольших пещер и потайных мест, чтобы спрятаться. Наша любимая игра…
Териза верила ему: ведь она сама только что побывала там. Она узнала очертания поверхности, рисунок долины. Склон холма был покрыт снегом; На месте ручья сверкал лед; серая поверхность валунов обросла инеем, словно белым мхом. Пейзаж был тот же. Изменилось только время года. Весна превратилась в зиму.
Джерадин смотрел на нее так, словно она совершила какое-то чудо.
– Миледи, – воскликнул он восторженно. – Я не знаю, каким образом вам это удалось. Это невозможно. Зеркала не могут изменять своего соответствия воплотимому. Но вы сделали это. Неизвестно как. Вы – воплотитель. Вы наверняка воплотитель. Ничего подобного никогда раньше не делали. Нам повезло, что вы находитесь среди нас.
Румянец снова вернулся на его щеки.
Она не имела ни малейшего понятия, почему ему пришло в голову, что именно она была причиной этого невероятного изменения. Но сейчас все это казалось не столь уж важными. Она пока еще не могла думать об этом. Ее беспокоило кое-что другое.
Она видела один и тот же ландшафт в двух различных зеркалах. Сам ландшафт, по утверждению Джерадина, была реальной. Но видела она его в разные времена года. Одно из зеркал лгало. Сейчас была зима, а не весна. Значит, лгало то зеркало, которое показало ей Сжатый Кулак весной.
Постепенное исчезновение самой себя разрывало ее сердце. Зеркало Джерадина обманывало. Зеркало, доставившее ее сюда. Зеркало, показывающее воплотимое, не являющееся реальностью.
И когда она осознала, что сама она – несуществующая иллюзия, то чуть снова не рухнула на пол.
8. РАЗНООБРАЗНЫЕ ВСТРЕЧИ
– Почему это невозможно? – голос Теризы звучал слабо и тихо, голова кружилась.
Возбуждение охватило Джерадина. Он не обратил внимания на ее состояние.
– Никто не знает, как изменять воплотимое. Это невозможно. Воплотимое
– неотъемлемая часть зеркала. Но вы только что совершили это. Вы – предсказанный нам Воин.
Он не знал, что она видела во втором зеркале. Его зеркале. Он не знал, что она получила доказательство того, что на самом деле не существует. Ее руки делали подсознательные успокаивающие движения, отгоняя в сторону мысли. Все это выглядело ужасным.
С другой стороны, она не ощущала ужаса. Она чувствовала отстраненность, словно ее куда-то несло. Ощущение, что она растворяется и постепенно исчезает, становилось сильнее. Или, может быть, она просто обращала на него больше внимания. Она не имела ни малейшего понятия, почему все еще находится в этой комнате, с Джерадином.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});