— Моя сестра еще не показывала тебе свои картины, Сайо-ли? — спросил барон.
Девушка уже более-менее освоилась в присутствии этого красивого юноши.
— Еще нет, но она сказала, что ты знаток поэзии?
— Считать себя истинным знатоком было бы не скромно, — завораживающе улыбнулся Татсо. — Мне нравится творчество Осако Дошо. Именно она триста лет назад стала первой писать трехстишия. Говорят, их было около тысячи. Я знаю сорок.
— Я двадцать две, — похвалилась Сайо. — Вот только среди них встречаются не слишком скромные.
— Что же ты хочешь от гетеры и любовницы сегуна Рокидо.
— Не только любовницы, — поправила брата баронесса. — Но и подруги. И даже советника.
Тот не стал спорить.
— Лучше всего о поэтессе говорят ее стихи.
Он улыбнулся и тихо прочитал:
— Я — словно горы, ты — ручью подобен.Течет поток, а горы неизменны.Ручей вдали от гор, тоскуя, плачет.
Сендзо Татсо посмотрела на Сайо. Та улыбнулась, принимая вызов:
— Вода меняется, лишь горы неизменны.И днем и ночью вдаль текут потоки.Так человек: ушел и не вернется.
Юноша положил руку на широкий пояс и ответил:
— Из зимней ночи вырежу лоскут,Впрок спрячу до весны под одеялом,Чтобы длиннее сделать ночь с любимым..
Они еще долго читали стихи несравненной Дошо, пока Сайо, смеясь, не признала свое поражение.
— Ты действительно знаток, Татсо-сей!
Молодой человек развел руками и, словно закрепляя свою победу, прочитал:
— Скажи, тебя хоть раз я обманула?Как холодна подушка в третью стражу!Лишь ветер шелестит листвой опавшей.
— Хватит упражняться в декламации! — нахмурилась сестра. — Лучше покатай нас на лодке! Сайо — ли, ты не против такой прогулки?
— Конечно нет, — девушка пребывала в прекрасном расположении духа. Ей нравилось буквально все. И сад, и Сендзо, и особенно Даиро.
Они прошли по дорожке до заполненного водой широкого рва. У крошечной пристани их ждала лодка с мягкими сиденьями и двумя молчаливыми гребцами на корме. Юноша помог забраться сестре и Сайо, сам сел лицом к ним и махнул рукой. Лодка неторопливо поплыла по стоячей воде мимо заросших невысоким камышом берегов. Несколько человек по шею в воде орудовали длинными серпами.
— Что они делают? — спросила гостья.
— Ров надо очищать, — любезно пояснил барон. — Иначе он зарастет травой. А ведь это не только канал для прогулок, но и оборонительное сооружение.
— Ваш замок поражает не только красотой и благоустройством, но и образцовым содержанием, — польстила хозяевам девушка.
— Так и должно быть, — улыбнулся юноша. — Это наш дом.
— А ты знаешь, Сайо — ли не только хорошо знает поэзию, но и сама пишет стихи, — сменила тему разговора сестра.
Брат встрепенулся:
— Это правда?
— Да. Я участвовала в поэтическом конкурсе…
— И даже завоевала приз! — прервала ее баронесса, заставив ужасно смутиться.
— Тогда ты должна почитать нам свои стихи! — решительно сказал Татсо. — Иначе это будет просто нелюбезно.
Сайо отвела взгляд от его прекрасного лица и тихо продекламировала:
— За рекой заря восходит —Там светает понемногу,Там деревья и кустарникРазрослись в дремучий лес.Мы пришли, полюбовались,Но уже пора в дорогу,Горный пик на горизонтеВ дымке облачной исчез.Мы пришли, полюбовалисьИ уходим ранним утром.Вас я, друг мой, не увижу —Широка речная гладь.Но надеюсь, что рассказыО правленье вашем мудромВсю далекую дорогуБудут нас сопровождать.
— Великолепно! — вскричала Сендзо. — Ты настоящая поэтесса, Сайо — ли!
— Это просто забава для души, — краснея до кончиков волос, ответила девушка.
— Это не забава, — тихо возразил ей Даиро. — Это очень хорошие стихи. Может быть, ты еще порадуешь нас своим творчеством.
— Нет, — нашла в себе силы отказаться Сайо. — Я всего лишь молодая девушка, и как бы мне не зазнаться от ваших похвал.
— Но почему… — попытался было возразить барон. Но сестра остановила его порыв.
— Оставь нашу гостью в покое. Видишь, мы почти приплыли.
За интересным разговором они не заметили, как обогнули замок. Вновь показалась крошечная пристань, где их терпеливо дожидался слуга.
— Что тебе нужно? — нахмурился Даиро.
— Мой господин Татсо — сей, твоя уважаемая матушка напоминает, что приближается время обеда.
— Иди, передай, что я не забыл.
— А после обеда ты должна посмотреть мои картины! — решительно заявила баронесса.
За обедом Сайо поблагодарила хозяев за гостеприимство, а барона за возвращенное ожерелье. Она искренне и бесхитростно восхищалась Татсо — маро, вызвав довольную улыбку на сухих губах хозяина замка. В свою очередь он рассказал, что отправил гонца на лучшем скакуне, и завтра уже ждет ответа из Канаго — сегу. При этом барон еще раз повторил предложение отправить Сайо вместе с отрядом младшего сына. Однако девушка решила ничего не предпринимать до получения письма от господ Айоро. Ей все больше и больше нравилась семья Татсо, но не стоило забывать о новом опекуне. Неизвестно еще, как отнесется Айоро — ли к такой самостоятельности. Видимо, барон это понял. Разговор в свои руки взяла его супруга, и дальше за столом говорили лишь о поэзии и о… погоде.
— Это слабость моей матушки, — смеясь, рассказывал Даиро. — Она считает, что все ее болезни так или иначе связаны с погодой.
— Может быть, она и права, — ответила Сайо, когда они шли в комнаты Сендзо. Молодой барон слегка поддержал ее за локоть на ступеньках крутой лестницы, и девушка не смогла скрыть счастливой улыбки. «Молодой, красивый, знатный! Ой, Сайо, не потеряй головы», — вдруг, словно наяву, услышала она голос преподобного Кимцзы, и страшно смутившись, аккуратно высвободила руку из заботливых пальцев.
Младшая дочь барона рисовала на бумаге и шелке. Гостья сразу отметила самобытную манеру письма. На картинах Сендзо вышагивали голенастые журавли, в зарослях камыша прятались тигры, медведь, стоя на задних лапах, обдирал когтями кору.
— Люблю рисовать зверей, — ответила на невысказанный вопрос девушка. — В них больше человеческого, чем в некоторых людях.
— Ты не только художница, но и философ, — засмеялся брат. — Не боишься, что твой ум распугает всех женихов.
— Умные не испугаются, а муж дурак мне не нужен! — парировала сестра.
Сайо подошла к следующей картине, где на нагретых камнях нежилась сине-зеленая змея, положив голову на свернутое в кольца тело.
«Спящая смерть», — прочитала она каллиграфическую подпись в углу рисунка и вдруг спросила:
— А где мой слуга?
Брат с сестрой переглянулись.
— Где-нибудь работает. Зачем он тебе? — в один голос проговорили они.
— Я учу его грамоте, — пояснила девушка.
— Слугу? — удивилась баронесса.
— В Канаго — сегу мне будет нужен грамотный слуга, — пояснила Сайо.
— У меня есть, — сказал Даиро. — Если хочешь, я подарю тебе. А у Сендзо имеется даже грамотная служанка.
— Да, — подтвердила сестра, и повернувшись, крикнула. — Эй, кто там!
В дверях мастерской появилась служанка.
— Найди мне Тому.
— Слушаюсь, госпожа.
— Мне не хочется доставлять вам лишние хлопоты, — засмущалась гостья.
— Никаких хлопот! — возразила баронесса. — Мне в радость оказать тебе услугу, Сайо — ли!
В комнату с поклоном вошла молодая круглолицая девушка в аккуратном платье.
— Звала меня, госпожа Татсо — ли?
— Вот это Тома. Умеет читать, писать и даже считает. Если хочешь, можешь взять ее в Канаго — сегу, — сказала баронесса. — Она еще неплохо делает прическу. Разбирается в одежде благородных женщин.
Сайо взглянула на девушку. На миг ей показалось, что в маленьких глазах мелькнул страх, но тут же Тома привычно уставилась в пол. Сайо подумала, что ей вовсе не хочется уезжать из замка. Да и ей не нужна еще одна служанка.
— Мой слуга, — тихо проговорила Сайо, тщательно подбирая слова. — Дорог мне как память о доме, в который я больше никогда не вернусь. Как тебе, Татсо — ли, дороги старые, привычные к пальцам кисти. Вон они стоят в стаканчике. Ты же не спешишь расставаться с ними? А твой кинжал, Татсо — сей? Судя по рукояти, он служит тебе не один год.
— Это так, — улыбнулся молодой человек. — Кажется, я понимаю тебя.
— Пошла вон, — отослала служанку баронесса.
Сайо улыбнулась:
— Если хотите мне помочь, путь кто-нибудь из ваших слуг позанимается с моим бездельником и научит его читать.