знать? — огрызнулся он.
— Вот и узнай, и заодно верни мне этот писк моды.
— Тебе надо, ты и возвращай. Я к вашим тряпкам равнодушен и дел не имею, — вдруг занервничал Ковалев. Глазки выпучил, губы надул, уши оттопырил. Напоминал, скорее, какого-то зверька, чем адекватного, взрослого человека.
— Забавно выходит, — усмехнулся Алекс, обнимая меня крепче, как будто сдерживал, чтобы я окончательно не вспыхнула пламенем гнева и ярости. Уж такому как Новиков, было известно о последствиях моего нервного срыва. Ковалеву бы мало не показалось, но терпение лопалось.
— Что тебя забавляет? — принял тот вызов, выкатив вперед грудь.
— Сама ситуация. Ты на торжестве высокой моды, хвастаешься своими первоклассными познаниями в данной сфере, выдавая себя за знатока стиля, а по сути, на все старания Ники и других модельеров свысока плевал. Для тебя их кропотливые работы, которые произвели здесь фурор — всего лишь тряпки?
— Я смотрю, ты умник, — Влад позволил себе сострить, а я тем временем выпустила когти.
Алекс продолжал держать меня, я же за себя не ручалась. Уже решила, что расцарапаю его наглую рожу, если придётся к этому прибегнуть.
— Сообразительный в отличие от некоторых, — словно с привычной невозмутимостью отмахивался Новиков от назойливой мухи.
— И борзый, — победно добавил тот.
— Чего тебе не дано.
Алекс умел подшучивать с присущим для себя наслаждением. Конечно же, Ковалев принимал его насмешки за чистую монету, краснел от злости да так, что еще немного и лопнул бы от переполняющего негодования. Что ж, сам напросился.
— Вероника, к сожалению, должен сказать, что огорчен твоим выбором, — нарочно смаковал каждое слово мистер индюк, дернув подбородком в сторону Алекса.
— Предлагаешь мне расплакаться? Не дождёшься! — Он забыл, что его мнение давно меня не интересовало. — Не представляешь, как я огорчена тем, что встретила тебя, Владислав. И я не имею в виду здесь и сейчас, а вообще… когда-то.
— Повтори несколько раз, дорогая, а то член столичного бомонда страдает тугоухостью и косоглазием, — невзначай предложил мой муженек, подливая масло в огонь.
Я на мгновение по-настоящему представила его в роли своего избранника, и тело отозвалось приятной дрожью на прикосновения мужчины рядом.
Игра губами Алекса возле моей шеи расслабляла, все становилось неважным, но окончательно определенным для меня. Его объятия служили успокоением, а не цепким захватом перед некогда бывшим мной возлюбленным, который в данный момент хлопал глазами, приняв к сведению последнюю реплику Новикова.
Не было необходимости присматриваться к нему: пар из раздутых ноздрей и в самом деле повалил.
Разъяренный Ковалев молчал, только хотел было открыть рот для ответа, как вдруг послышался неподалеку крик «Стой!», заставив его захлопнуться, а нас — обернуться.
32. Темно-синий костюм
Алекс
Неподалеку среди столиков мелькнула знакомая фигура и за ней ещё одна, более узнаваемая.
Ха! А Ранимый не такой уж, как оказалось, ранимый, мчался за незнакомкой, едва ли не перепрыгивая столики на бегу. И кто же захватил сердце Эдика?
Присмотрелся. Понял. За догадками далеко ходить не нужно было.
Я поморщился, когда, девушка, стремительно убегая от преследовавшего ее компаньона, оттолкнула стоящую у нее на пути ни в чем неповинную девушку. Знакомое до ряби в глазах платье сидело на брюнетке откровенно плохо и не по фигуре. Уж кто, а Ковалев мог сказать ей об этом. Похоже, он и сам не был в курсе.
Я вот, к примеру, за пару месяцев стал разбираться, что впору, а что нет, благодаря одной клубничной блондинке. Вдохнул невзначай аромат ее волос, который распространял летний ветерок, и прибалдел.
— Синицына… — ахнула Ника, продолжая спокойно наблюдать сцену погони или преследования, кому как нравилось.
— Да она воровка, — не удержался, чтобы лишний раз словесно кольнуть модника. Теперь уже я начал давать Ковалеву советы. — Ты бы держался подальше от такой, глядишь, и тебя обчистит, глазом не успеешь моргнуть.
Всклокоченный облик Ранимого пробежал мимо нас, остолбеневших от неожиданности, и самого Ковалева — проглотившего язык.
— Держите гадину! — крикнул он всем присутствующим, не переставая гнаться за той, что не побрезговала взять у Ники одежду. Вариантов заимствования было несколько: одолжить или украсть, это уже как сама госпожа Синицына будет оправдываться.
— И к гадалке идти не пришлось, — спокойно так отреагировала Ника на увиденное. — Увела Наташка непутевого жениха из-под носа, и платье решила утащить.
— Какая грустная история.
Я пару раз театрально шмыгнул носом, внимательно следя за тем, как серенький зайка удирал от голодного волка.
Прыг-прыг по травке, да за деревья, только пятки сверкали.
— Можешь не переживать, от Эдика никому не удавалось сбежать так просто, — сказал я уверенно, разворачивая Нику к себе лицом. — Идем отсюда?
Она согласно кивнула головой.
Мой очередной поцелуй в висок заставил ее задержаться в объятиях, а затем, не удосужившись попрощаться с товарищем и его отвисшей до пола челюстью, мы вдвоем, без бывших подруг, женихов и их трудностей, направились в сторону отеля, по дороге которой нас ожидало приятное известие. Не столько меня, сколько Нику.
Звонок Григорьева не терпел отлагательств до завтрашнего дня и оповестил о предложении Клубковой стажироваться ни где-нибудь, а в самой Италии — стране моды и стиля. Девушка визжала от восторга, хотя еще несколько минут назад жаловалась на усталость и желание скорее покинуть праздник.
Конечно, как было не утомиться, когда такой выдался колоритный на события денек. Одна встреча с бывшим недоразумением чего стоила. А вот новость взбодрила, безусловно, предложение оказалось потрясающим. Показ и данное известие послужило необходимостью для старта ослепительной ее карьеры. Ника нуждалась в этой возможности. Поэтому я был рад за нее, несмотря на то, что отчаянно теперь нуждался в ней самой.
Очевидно, вскоре ее существование превратиться в богатую и насыщенную на события жизнь, которую девушка желала и заслуживала.
Ну а я… вынужден буду тихонько восхищаться ею на расстоянии.
— Погоди, — сказал ей, притормозив на полпути. — Я сейчас.
— Что случилось? — спросила Ника, прослеживая за моим взглядом, устремленным в сторону барной стойки на террасе и одиноко сидящего за ней уже знакомого спонсора.
— Кое-что уточню и сразу же вернусь, — пообещал девушке.
После того, как клюнул быстрым поцелуем ее мягкие податливые губы, я решительно двинулся в заданном для себя направлении. Некая идея не давала мне покоя, возможно, не совсем правильная. Даже, может быть, коварная, но все же…
— Как вечер? — спросил я громилу, присаживаясь рядом на свободный высокий стул. Жестом руки дал понять бармену, что ни в чем не нуждаюсь, только в разговоре.
— Обычный, — пробубнил тот.
Ухажер Алисы выглядел не так уж презентабельно, как несколько часов назад,