Арбас дрался в первых рядах, подобно разгоряченной видом крови пантере. Наемный убийца отчаянно набросился на воинов. Конан пожалел, что у него нет времени посмотреть на работу профессионала. Удары Арбаса были ловкими и меткими. Оружием он владел превосходно.
Конан прокладывал себе путь сквозь живую преграду из солдат империи спокойно и целенаправленно, несмотря на то, что все его чувства были воспламенены битвой. Легендарный пират всегда приходил в состояние экстаза, убивая людей. Но как бы Конан ни мечтал дать себе волю и раствориться в оргии смерти и резни, он был вынужден держать себя в руках и усмирять свою жажду крови. Его действиями всегда управлял холодный рассудок, а не эмоции.
Вдруг, прорвавшись через роящихся вокруг Конана воинов, на него свирепо обрушился офицер в красном плаще генерала империи.
— Должно быть, ты Конан, — закричал он и нанес удар страшной силы снизу вверх, который киммериец едва успел парировать. — Тогда тебе известно, что мое имя — Лейжес! Сегодня я командую этим флотом, пират! А завтра твоя смерть сделает меня императором!
— Значит, ты никогда не станешь императором, — спокойно заметил варвар с севера и начал теснить противника с удвоенной силой. — А взамен я дарую тебе корону из прекрасной стали.
Лейжес был превосходным бойцом и хорошо владел мечом. Но два быстрых как молния клинка в руках Конана несколько смутили его. Ему уже и раньше приходилось встречать воинов, использующих в сражениях одновременно меч и кортик, но чтобы сразу два меча — такого он никогда не видел! К тому же Конан с легкостью управлялся с мечом, который большинство мужчин не смогли бы поднять и двумя руками. Все заготовленные насмешки застряли в горле у Лейжеса. Он благоразумно решил не тратить силы на оскорбления, сохраняя дыхание. Юноша с удивлением понял, что, несмотря на все его старания и мастерство, он вынужден отступать к борту судна. Лейжес впервые начал сомневаться в своей победе. Может быть, недели, проведенные в тюрьме, ослабили его? А возможно, это действительно тот самый Конан из прошлого, против которого, если верить легендам, не в силах устоять ни один человек?
Но, тем не менее, Лейжес был довольно силен. Он ловко принимал на свой круглый изрезанный щит поток мастерских ударов, наносимых Конаном, и в то же время пытался сам нападать на врага. Вдруг его охватила паника. Юноша осознал, что он значительно уступает противнику. Теперь Лейжес оказался совсем прижатым к борту, и ему было все тяжелее и тяжелее отражать шквал безжалостных выпадов. Он пытался, как мог, сдерживать стремительный натиск Конана. Невыносимая боль от бесчисленных мелких порезов пронизывала все его тело. Щит был искромсан на кусочки, меч затупился. В конце концов, наступил тот миг, когда Конан с быстротой молнии нанес врагу решающий удар. Лейжес даже не успел понять, что произошло, Абордажная сабля, ярко сверкнув в отраженном свете, прорезала юноше правую руку, в которой он держал меч. Почти теряя сознание, молодой человек почувствовал, что его рука немеет. До него словно откуда-то издалека донесся странный стук. Это ударился о скользкую палубу выпавший клинок.
— До свидания, Лейжес, — засмеялся Конан, занося свой меч для последнего удара. — Я надеюсь, что ты снова возглавишь свой флот. Только в преисподней.
Лейжес словно во сне отшатнулся назад, пытаясь: уклониться от остро наточенной стали, но споткнулся о край зияющей за ним бреши в борту и сорвался вниз, в море. Он почувствовал сильный удар, и в следующее мгновение ледяная вода сомкнулась у него над головой. Броня тянула вниз, на дно. Лейжес тонул, пытаясь искалеченной рукой расстегнуть тяжелую кирасу.
— Лейжес упал за борт! Лейжес погиб! Лейжес погиб! — раздались полные отчаяния крики.
Эта новость быстро облетела весь императорский флот.
Конан хотел было удостовериться в гибели противника, направившись к пролому, но его оттеснили жаждущие мести туранцы, набросившиеся на него с удвоенной силой. Ему понадобились все мастерство и ловкость, чтобы отразить их отчаянную атаку. Не успевал он отбить один удар, как на него обрушивался следующий. От звона стали закладывало уши. Клинки мелькали, сверкая в лучах солнца с такой быстротой, что за ними не поспевали ни взгляд, ни мысль. Но атака, в конце концов, захлебнулась в крови. Последние оставшиеся в живых императорские солдаты уже начали медленно пятиться от сеющего вокруг себя смерть Конана, когда сзади к нему на помощь подоспели мятежники.
Внезапно вокруг него не осталось ни одного врага. Императорский флагманский корабль был взят.
Конан устало вытер пот с лица и перевел дыхание. Он стоял весь покрытый кровью, чужой и собственной.
Оглядевшись, легендарный пират увидел, что перевес уже на его стороне. Огонь катапульт сильно повредил императорскую армаду, а тактика скользящей атаки обездвижила значительное количество военных кораблей противника, оставив их на растерзание мелким повстанческим суденышкам. После захвата императорской флагманской триремы, его уцелевшие солдаты сражались уже за то, чтобы унести отсюда ноги, победа была им не нужна.
Киммериец усмехнулся. Похоже, его усилия привести в порядок флот Эфрель увенчались успехом.
Рядом с ним появился Арбас. Он сильно хромал. Его бедро украшал грубый бандаж, пропитанный кровью.
— Скорее, Конан, этот корабль тонет… Демоны! Какой-то сукин сын чуть не отрезал мне ногу. Вот это, черт возьми, битва!
Северянин нахмурился, посмотрев на алую штанину наемного убийцы.
— Выглядит так, как будто тебе попали прямо в артерию. Затяни повязку потуже, а то истечешь кровью и погибнешь не за грош, а мы еще не закончили сражение.
Обернувшись, Конан прокричал своим людям:
— Внимание! Все назад, на «Айру-Тейвинг»! Перенесите туда всех раненых! Кром! Пора сматываться отсюда. Да пошевеливайтесь!
И, подав руку Арбасу, он покинул тонущую «Мону-Оссу». Наемный убийца ругался на каждом шагу, но все-таки шел. Конан решил, что, судя по всему, его бедренная артерия осталась цела. Иначе Арбас к этому времени уже истек бы кровью.
«Айра-Тейвинг» попятился от тонущей развалины и направился в другую часть поля битвы. Неподалеку от них сцепились повстанческая галера с двумя рядами весел и императорская трирема, и Конан отдал приказ протаранить вражеский корабль. Когда «Айра-Тейвинг» отплывал, никто не обратил внимания на истекающего кровью человека, ухватившегося за обломок корабля и качающегося на волнах в его кильватере. Впрочем, в воде было полно таких.
Глава четырнадцатаяЛейжес вцепился в расщепленное бревно и пытался грести неповрежденной рукой. Соленая вода, подобно кислоте, разъедала его открытую рану. Он ругался во весь голос и кричал от боли, хотя правильнее было бы поберечь силы, чтобы плыть. Не может же он умереть сейчас! Теперь, когда ему есть, за что бороться! Есть, для чего жить! Юноша смотрел, как корабль за кораблем гибнет императорский флот. На его глазах «Мона-Осса» зарылась носом в волну и затонула. Если бы Лейжесу не удалось освободился от своей брони, он тоже лежал бы сейчас на дне и кормил рыб. Все думают, что он умер. Впрочем, у него и сейчас еще не так мало шансов утонуть или попасть в плен. В отчаянии юноша стал оглядываться вокруг в поисках помощи.