Мы уже не раз обсуждали все до последней детали. Я полагаю, ты четко знаешь свои обязанности. А теперь, клянусь красными глазами Повелителя демонов, настало время действовать. Принимайся за дело и проследи, чтобы все мои планы выполнялись точно. Наша личная вражда подождет до тех пор, пока мы не возьмем Аграпур. Через час я рассчитываю увидеть тебя на борту «Келкина». Там ты получишь последние приказания. Пока все.
Вместо того чтобы отдать честь, Альремас что-то проворчал себе под нос и стремительно вышел из комнаты.
Конан нахмурился, застегнул генеральский шлем и пробормотал вслед пеллинскому дворянину:
— Если ты выживешь после сегодняшней битвы, тогда мне самому придется разобраться с тобой, Оксфорс Альремас!
Когда он покидал комнату, чтобы проверить готовность воинов к битве, ему пришло в голову, что его враг, без сомнения, думает приблизительно то же самое.
Глава тринадцатаяОни увидели императорский флот Турана незадолго до полудня. Конан внимательно смотрел на надвигающуюся армаду со своего флагманского корабля «Ара-Тейвинг». Лейжес не терял времени, и если бы не таинственные помощники Эфрель, заблаговременно предупредившие о его приближении, он наверняка прорвал бы блокаду заговорщиков и обрушился на Призарт прежде, чем защитники города успели бы организовать хоть какое-нибудь сопротивление. Молодой генерал грамотно воспользовался вчерашним штилем. Он убрал основные мачты, чтобы они не мешали в битве. Его эскадра на веслах приближалась со скоростью лобовой атаки.
Через подзорную трубу Конан любовался красотой боевых кораблей. Их весла погружались в воду сильно и ровно. Их паруса были наполнены ветром. Высоко задранные носы легко рассекали вздымающиеся волны с белыми барашками.
Затем он мрачно осмотрел, свой собственный пестрый флот, состоящий из подлатанных старых судов и переделанных торговых. Под его командой находились всего несколько первоклассных кораблей, подобных «Айре-Тейвингу» и «Келкину». Но ничего не поделаешь, придется обходиться тем, что есть. Спасибо еще у Конана было время, чтобы вывести этот неказистый флот в открытое море и выстроить в боевом порядке. И теперь, какова бы ни была новорожденная эскадра Эфрель, она стояла в ожидании атаки императорской армады милях в пятнадцати от Призарта.
— Ну и что ты думаешь по этому поводу? — спросил Арбас, наблюдавший за врагом вместе с Конаном.
— Да ничего нового. Если их корабли врежутся в наши ряды клином, мы окажемся в плачевном положении, если не сказать в безнадежном. Поэтому нам нужно сделать так, чтобы не все из них добрались досюда. Вот зачем я распорядился оборудовать эти неуклюжие баржи. А теперь посмотрим, насколько оправдает себя моя дерзкая болтовня по поводу плавучей артиллерии.
Он показал на десяток грузовых широких посудин, которые на веслах медленно подтягивались к своим позициям. Им было велено находиться чуть впереди основных сил. Баржи тщательно переделали, согласно указаниям Конана. В каждый корпус встроили по гигантской катапульте (не те небольшие метательные машины, что иногда устанавливаются на военных кораблях, а массивные приспособления для осады, какие обычно используют для разрушения городских или крепостных стен). Трюмы этих барж наполняли корзины с обломками скал и камнями размером с голову взрослого человека. Здесь же находились и более странные снаряды для катапульт. Именно на них Конан сделал основную ставку в игре против значительно превосходящего его по силам противника. Это были специально изготовленные шары, приблизительно в два фута толщиной, связанные из всякого тряпья, ветоши, мелких щепок и соломы. Каждый такой шар пропитывали смесью селитры и серы, а затем опускали в смолу, деготь и воспламеняющиеся масла. Зажигательные ядра, оружие, которое Конан использовал при осадах городов, разгорались интенсивным огнем, пока летели по воздуху. Стоило им обо что-то удариться, как они разлетались на множество горящих кусочков. Один такой снаряд мог сжечь целый корабль или, по крайней мере, отвлечь большую часть команды на борьбу со стремительно распространяющимся пламенем. На каждой барже находилась также небольшая команда: рабы на веслах и несколько солдат, обученных обращаться с катапультами. Больше для этих посудин ничего и не требовалось, поскольку они, будучи очень медлительными и неповоротливыми, не могли быть использованы иначе, чем, как прибрежная морская артиллерия. Они не выдержали бы даже самого легкого шторма. Поэтому на них нельзя было слишком далеко уходить от порта.
Определив, что императорский флот уже вошел в полосу огня, Конан дал сигнал к началу обстрела. Десять катапульт разом выкинули вперед свои длинные руки. Из-за сильной отдачи баржи угрожающе глубоко погрузились в воду. Дождь камней и зажигательных ядер, прочертивших в воздухе крутую дугу, посыпался на приближающийся флот. Большая часть армады была еще слишком далеко, вне досягаемости снарядов. Но несколько камней попали в цель. Расчеты катапульт поспешно перезарядили орудия, прицелились и снова выстрелили.
Второй залп оказался более удачным.
Со своего флагманского корабля «Мона-Осса» Лейжес в оцепенении смотрел, как в ближайшую к нему трирему попали сразу два зажигательных ядра. От огненных снарядов по палубе сразу во все стороны молниеносно стали распространяться волны яркого пламени, захватывая в свой плен все больше и больше людей.
— Вперед! Полный ход! — словно очнувшись, заорал Лейжес.
С помощью сигнальных флагов его команда была передана остальным. Теперь эскадра шла на предельной скорости. Туранский генерал кипел от бессилия, так как его кораблям еще предстояло преодолеть приличное расстояние, прежде чем воины смогли бы открыть стрельбу.
— Полный вперед! На врага! Мы должны выйти из полосы огня катапульт! Лучники! Стреляйте, как только они попадут в пределы досягаемости! Пусть эти проклятые катапульты перестанут стрелять.
Массивный обломок скалы попал в ряды гребцов позади генерала, оставив после себя кровавое месиво из расщепленного дерева и раздавленной плоти. Накренившись на один бок, «Мона-Осса» сбилась с курса, так как со стороны неповрежденного борта рабы продолжали грести. Следующий за ними военный корабль проскользнул мимо на расстоянии плевка. Его капитан с трудом избежал столкновения. В трюм триремы, находящейся слева от Лейжеса, попало зажигательное ядро, и из нее столбом повалил черный едкий дым. Пламя перекинулось на другие суда. Их клинообразный строй смешался и рассыпался. Теперь то тут, то там занимались тушением пожаров. А огненные шары продолжали падать.