Макги закрыл глаза и молчал.
Сюзанна заметила, как подергивается его левое веко.
— Я просто не знаю, — медленно начал он. — Это зависит от многих вещей. Вообще я исповедую старое правило врачей: «Если не можешь принести пользу, не делай по крайней мере вреда». Я хочу сказать, что, если обнаружится хоть малейший намек на то, что твоя болезнь не связана с состоянием тканей мозга...
— Она связана только с этим, — оборвала его Сюзанна.
— Даже если будет необходимость в ангиограмме, я хотел бы подождать несколько дней, чтобы ты окрепла.
Сюзанна облизнула пересохшие губы.
— Если и ангиограмма не обнаружит никаких отклонений, а галлюцинации будут продолжаться, что тогда?
— Этой процедурой мы исчерпаем все методы, доступные современной медицине в подобных случаях.
— О-о, нет, этого быть не может.
— Да, к сожалению, мы будем вынуждены отвергнуть диагноз недуга, связанного с физическим состоянием мозга, и должны будем перейти к другого рода обследованиям.
— Нет, только не это!
— Сюзанна, у нас нет другого выхода.
— Нет.
— Нет ничего стыдного в обследовании психиатра. Это всего лишь...
— Я не стыжусь, просто не верю в то, что это может помочь.
— Современная психиатрия достигла...
— Нет, — оборвала она разговор. Она ни на минуту не могла допустить, что ее будут годами лечить, что ей предстоят долгие годы кошмаров. — Нет. Причина наверняка есть, она в состоянии моего мозга. Ее надо отыскать. Ты сможешь сделать это. Она наверняка существует.
Макги решил не настаивать.
— Я сделаю все, что в моих силах.
— Очень тебя прошу.
— еще не все возможности исчерпаны.
— Вот-вот, я же говорила.
Макги, должно быть, заметил, как Сюзанна облизывает пересохшие губы.
— Хочешь выпить воды? — предложил он ей.
— Да, с удовольствием.
Он подал ей стакан с водой, и она выпила его большими жадными глотками.
— Ты так ничего и не вспомнила о своей работе? — поинтересовался Макги.
Вопрос застал ее врасплох. В последний раз корпорация «Майлстоун» всплывала у нее в памяти, когда ей звонил Филипп Гомез. Это было в понедельник утром. С тех пор прошло много времени — больше двух суток. Мало того, она старалась не вспоминать о своей работе, гнала прочь мысли о ней, словно с ними было связано что-то смертельно опасное. Она на самом деле испытывала страх. Простое упоминание доктора о «Майлстоуне» окатило ее ледяным ужасом. Неизвестно откуда в сознании возникло убеждение, что галлюцинации — кошмарные встречи с мертвецами — каким-то образом связаны напрямую с ее работой в «Майлстоуне». Это убеждение было и странным, и тревожным одновременно.
Макги, вероятно, заметил ее беспокойство, он нагнулся к ней и спросил:
— Сюзанна, что-то случилось?
Она поделилась странной мыслью о том, что галлюцинации и ее работа в «Майлстоуне» каким-то образом связаны между собой.
— Ты говоришь — связаны? — Макги был явно озадачен. — Но каким образом?
— Не имею ни малейшего представления. Я просто чувствую, что связь существует.
— То есть ты хочешь сказать, что у тебя были подобные галлюцинации еще до автокатастрофы?
— Нет, разве такое могло быть?
— Ты не можешь точно сказать — были галлюцинации или их не было?
— Не было. Точно не было.
— Как-то неуверенно ты говоришь.
Сюзанна попыталась сосредоточиться и вспомнить получше.
Макги терпеливо ждал ответа.
— Я абсолютно уверена, что галлюцинации начались у меня только после аварии. Такие вещи не забываются. Случись такое со мной раньше, я бы вспомнила.
Макги склонил голову набок и вопросительно посмотрел на Сюзанну.
— Ты и я предполагаем, что в основе твоего недуга лежит травма мозга, которая произошла после автокатастрофы. Так?
— Да, именно так.
— Но тогда эта травма никак не может быть связана с твоей работой в корпорации «Майлстоун». Если же твои галлюцинации связаны со стрессами на работе или с чем-то подобным...
— ...тогда надо говорить о психической основе моей болезни, — закончила она мысль Макги. — Это мог быть нервный срыв, что-то вроде этого.
— Да, именно это я и хотел сказать.
— Но никакого нервного срыва и в помине не было.
— Тогда откуда возникла связь с твоей работой в «Майлстоуне»?
Сюзанна нахмурилась:
— Не знаю.
— Значит, тебе, наверное, это просто показалось.
— Может быть. Но я все равно...
— Боишься чего-то?
— Да.
— Это вполне объяснимо, — сказал Макги. — Ты боишься корпорации «Майлстоун» примерно по той же причине, по которой ты боялась полога над кроватью Джесси. Ты не видела, что находилось за занавеской, поэтому воображение рисовало самые немыслимые картины. Твоя работа тоже таит для тебя в данный момент нечто неизвестное, забытое. Часть твоей жизни как бы закрыта от тебя занавесом, и ты начинаешь воображать Бог знает что, начинаешь пугать саму себя. Возможно, это происходит из-за того, что микроскопическая травма находится именно в той части мозга, где хранились воспоминания о «Доме Грома», об ужасах, которые тебе пришлось там пережить. Из-за этой травмы ты и зацикливаешься на этих воспоминаниях, как только твое воображение получает возможность работать свободно, без всяких ограничений. Тебя постоянно относит туда, на тринадцать лет назад. Так что твои галлюцинации никак не связаны с твоей работой, не имеют с ней ничего общего. Причина — «Майлстоун» никак не связан с «Домом Грома». Ты просто подсознательно пытаешься связать их, так как... ну, скажем, по той причине, что кошмар в «Доме Грома» был самым сильным переживанием в твоей жизни и превратился для тебя в навязчивую идею. Понимаешь?
— Да.
— Но корпорация «Майлстоун» все так же вызывает у тебя страх?
— Всякий раз, когда о ней упоминают, у меня мороз по коже.
В подтверждение ее слов кожа на руке, там, где рукав пижамы слегка задрался, покрылась мурашками.
Макги все время их разговора стоял, склонившись к Сюзанне. Теперь он выпрямился и затем сел на край кровати. Руку Сюзанны он не выпустил ни на минуту.
— Я вижу — ты сама не своя, — ласково сказал он. — У тебя даже рука похолодела. В начале разговора она была теплая, а как только мы заговорили о твоей работе, она стала ледяной.
— Ну вот, ты же сам видишь.
— Да, но все эти ощущения лишь внешние проявления твоей зацикленности на одном из эпизодов жизни. Это кошмар в миниатюре, из той же серии, когда ты видишь разгуливающих по палате мертвецов. Другого логического объяснения просто не существует, тебе совершенно незачем бояться «Майлстоуна», твоих бывших коллег.
Сюзанна в знак согласия кивнула. Новая сторона ее болезни еще больше выбила ее из колеи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});