Анна напряженно прислушивалась, но тщетно. От тяжелой тишины звенело в ушах, сердце громко колотилось в зимней ночи.
И она слышала только свое сердцебиение и шумное дыхание.
— Чарльз? — прошептала Анна, осторожно дотрагиваясь до его плеча.
Когда он не ответил, она встряхнула его.
Его тело безвольно выкатилось из их укрытия в снег. Лунный свет освещал его, как днем.
У Анны перехватило дыхание, в груди заболело, и на глаза навернулись слезы. Кровь окрасила его куртку, насквозь пропитав ткань на спине. На ее пальцах блестело что-то темное: его кровь.
— Нет. — Анна села, ударившись головой о сухое дерево, под которым они спали, но проигнорировала боль и потянулась к нему.
— Чарльз!
***
Бран резко сел в своей постели, его сердце бешено колотилось, дыхание участилось. Прохладный воздух спальни коснулся его вспотевшего тела.
Ведьма.
— Что случилось? — Лия перевернулась и подперла подбородок руками.
— Я не знаю. — Он глубоко вздохнул, но в его комнате не было посторонних. Хотя в голове быстро прояснилось, воспоминание о сне ускользнуло от него. Все, кроме этого единственного слова: ведьма.
Зазвонил его мобильный телефон.
— Что случилось, папа? — бодро спросил Сэмюэль. — Зачем ты меня звал?
Брану потребовалось мгновение, чтобы понять, что Сэмюэль говорил не о телефонном звонке. Он потер лицо и попытался вспомнить. Ведьма.
По какой-то причине от этого слова у него по спине пробежали мурашки.
Может, ему снилось прошлое. Эти сны не часто ему снились. Но когда это происходило, в снах присутствовала не ведьма, а все люди, которые умерли от его клыков после того, как ведьма была мертва.
Нет, это не походило на сон с воспоминаниями. Больше на предупреждение. Как только он подумал об этом, то снова почувствовал беспокойство, которое его разбудило. Что-то было не так.
— Что я сказал? — спокойно спросил он.
— Проснись, — сухо сказал Сэмюэль.
— Не очень полезно. — Бран провел пальцами по волосам. — Прости, что побеспокоил тебя, я спал.
Голос Сэмюэля смягчился:
— Это был кошмар, папа?
Словно в ответ на свой вопрос, Бран увидел образ, часть своего сна.
— Чарльз в беде.
— Из-за бродяги? — недоверчиво спросил Сэмюэль. — Я никогда не видел, чтобы Чарльз даже вспотел, разбираясь с бродягой.
Ведьма.
Но не его ведьма, не та ведьма, которая так давно превратила его в монстра. Мертва, но никогда не забыта. Другая ведьма.
— Папа?
— Подожди, дай мне подумать.
Через мгновение он произнес:
— Чарльз и Анна отправились за бродягой два дня назад. — Иногда нужно было говорить вслух, чтобы вспомнить сон. Предупреждения во сне не очень полезны, в конце концов, он вспоминал, о чем они говорили, но иногда после пробуждения не мог сказать, что снилось.
— Асил приходил вечером. Он был зол на меня за то, что я отправил раненого Чарльза, — сказал Бран.
— Асил беспокоился о Чарльзе? — скептически спросил Сэмюэль.
— Да, я тоже сомневался. Это поразительно. Хотя он не был слишком расстроен, пока…
— Что?
Бран потер лоб.
— Я слишком стар. Я забыл. Что за глупость… Что ж, это все объясняет.
— Папа?
Бран засмеялся.
— Извини. Асил сбежал вчера утром, предположительно вслед за Чарльзом, но я только что понял почему. Описание бродяги совпадает с описанием волчицы Сары, пары Асила.
— Она мертва уже давно.
— Двести лет. Асил сказал мне, что сам сжег ее тело и собственноручно похоронил пепел. И он все еще не может лгать мне.
Она мертва.
Лия скатилась с кровати и собрала свою одежду. Не глядя на него, она вышла из его спальни в свою. Он услышал, как она закрыла за собой дверь, и понял, что причинил ей боль, поговорив обо всем с Сэмюэлем, а не с ней.
Но у него не было времени извиняться, на него только что снизошло странное озарение.
Ведьма.
— Сэмюэль, — сказал он, пытаясь продумать план. — Зачем сжигать тело?
— Чтобы скрыть личность. Потому что слишком холодно, чтобы хоронить тело. Потому что этого требует их религия. Чтобы предотвратить распространение болезни. Потому что слишком много тел, и ни у кого нет бульдозера под рукой. Мне продолжать?
Бран был слишком обеспокоен, чтобы смеяться.
— Зачем Асилу сжигать тело Сары в Испании во время наполеоновских войн?
— Из-за ведьмы.
Ведьма.
— Мне снилась ведьма, — сказал Бран, теперь уверенный, что это правда.
— Подругу Мавра замучили до смерти в течение нескольких дней, — задумчиво проговорил Сэмюэль. — Я всегда предполагал, что это был вампир. Ведьма никогда бы не смогла удерживать оборотня несколько дней. Убить могла, но не пытать.
— Я знаю одну, которая могла.
— Бабушка давно умерла, папа, — осторожно произнес Сэмюэль.
— Убита и съедена, — нетерпеливо сказал Бран. — Я просто указал, что нам известно об одном исключении. Там, где есть одно, могут быть и другие.
— Сара была супругой Мавра, и они являлись частью стаи. Это было не так, как у нас. И Сару убили двести лет назад. Ведьмы живут столько же, как и обычные люди.
— Асил сказал мне, что в последнее время ему снились сны. О ней. Я предположил, что он имел в виду Сару.
На другом конце провода воцарилось молчание. Сэмюэль тоже знал об этих снах.
— Я ничего не знаю, — продолжил Бран. — Возможно, Сара была убита, и волчица с ее окрасом — это просто совпадение. Может, Асил сжег тело Сары, потому что не мог вынести мысли о том, что она гниет в могиле. Может, мне приснилось именно это, и Чарльз прямо сейчас возвращается с бродягой.
— Знаешь, — задумчиво сказал Сэмюэль, — ты только что доказал, что был прав, а не ошибался. Интересно, говорит ли это что-нибудь о том, как работает твой разум.
— Или твой, — ответил Бран, невольно улыбаясь. — Я собираюсь проверить Чарльза.
— Хорошо, — согласился Сэмюэль. — Ты хочешь, чтобы я вернулся?
— Нет. Ты остаешься с Адамом или Мерси?
— Я твой сын, — самодовольно отозвался Сэмюэль, несмотря на скрытое беспокойство в тоне. — С Мерси, конечно.
Бран улыбнулся, вешая трубку. Затем встал с кровати и оделся для поездки.
Он остановился перед закрытой дверью комнаты Лии, но невозможно изменить отношения между ними. Он даже не хотел, чтобы это менялось, только сожалел, что так часто причинял ей боль. В конце концов, он оставил ее в покое.
Записки тоже ей ни к чему — ей было все равно, куда он шел и зачем.
****
У Анны болело горло от плача, пока она лежала над остывающим телом Чарльза. Ее лицо было мокрым от слез и крови, которая замерзла на сильном морозе. Кончики ее пальцев горели от холодного снега.
Чарльз был мертв, и она в этом виновата. Она должна была понять, что кровотечение сильнее, чем он показывал. Она пробыла с ним всего несколько дней.
Анна оторвалась от Чарльза и села на холодную землю, скрестив ноги и изучая его красивое лицо. Он прожил двести лет или больше, а она так мало знала о нем. Она хотела услышать все истории о его жизни. Каково было расти оборотнем? Какие шалости он вытворял? Она даже не знала, какой у него любимый цвет.
Возможно, зеленый, как его спальня?
— Красный, — прошептал его голос ей на ухо, напугав ее.
Но это было невозможно, правда?
Анна протянула руку, чтобы коснуться тела Чарльза, но моргнула раз и оказалась лежащей на спине под Чарльзом, который оказался очень даже жив, хотя левая сторона его лица выглядела так, будто какой-то зверь вцепился в него когтями.
Анна тяжело дышала, и ее руки болели, когда медленно превращались обратно в человеческие. Это ее рук дело? Ее сердце болело, как будто его остановили в груди и только сейчас оно начало биться.
— Чарльз? — выдавила она.
Выражение его лица не дрогнуло, но она все равно заметила его облегчение и почувствовала, как его хватка ослабла.