— Куда теперь? — спросил, налегая на весла, Тадеуш.
— В Виндульгсмауэр. Это ниже по течению, знаешь?
— Да уж помню как-нибудь, — усмехнулся Тадеуш. Он вдруг бросил весла и сгреб ее в охапку, — Эльза!..
Радость встречи на несколько мгновений затмила для обоих все — даже то, что случилось в лаборатории. Но эйфория быстро оставила Эльзу. Гибель Вальтера встала у нее перед глазами со всей ее неотменимостью. И еще она предвидела, чем закончится их с Тадеушем разговор…
Он снова сел, но не взялся за весла. Лодку несло течением — прямо в закат, к огромному гаснущему солнцу. Тянуло сыростью, холодом ранней осени.
— Выходит, я тебе жизнью обязан, — улыбнулся Тадеуш, — Я с самого начала не верил, что ты проведешь этот жуткий опыт. Тебя заставляли это делать, да? Но как…
— Подожди, Тадеуш, — прервала его Эльза, — Я клянусь, что отвечу тебе на все, — но позволь мне расспросить тебя первой! Это очень важно, клянусь. Знаешь ли ты, что мой дед погиб?
— Да, — грустно сказал Тадеуш, — Узнал об этом, когда вернулся из Америки… Я его видел единственный раз, но он был очень хорошим, Эльза. Правда, я тогда не понял, зачем он устроил эти похороны…
— Нет, об этом тоже позже. Расскажи с самого начала. Откуда у тебя медальон, что ты делал все это время, почему ты оказался на месте покушения на моего деда, как тебя угораздило узнать про эту проклятую могилу и рассказать ему?
— Так… — Тадеуш собрался с мыслями, затрагивая непростую тему, — Ну, медальон я выловил из той речки. А раз уж выловил — то взял и надел… Знаешь, долго не мог я до конца простить тебя. Не укладывалось у меня в голове, что из дружеского чувства ты могла сделать такую вещь, и что я этого раньше не видел. Но понял я, что все-таки по тебе скучаю, несмотря на это все. А потом стали говорить, что ты сошла с ума. Тут я возьми и подумай: это, наверное, от горя, что я выбросил твой медальон. И так мне стало жаль тебя, что я отбросил сомнения. Нырял целую неделю, но медальон нашел. После этого решил я и тебя найти — и, представь, не смог! Всю Австрию исколесил, с Германией в придачу: то на день опоздаю, то на полдня! Приду в очередную гостиницу, где ты должна быть — а ты уже съехала, оказывается. Да еще все портье меня расспрашивают, глазами сверлят. Что, думаю, за напасть? Ну, и решился я тогда бросить эти разъезды, а пойти прямо к твоему деду. Хоть я и не был с ним знаком, но говорили о нем с уважением. Это тоже оказалось сложно, очень уж он был занятой. Но я облюбовал кафе неподалеку от военного министерства, где он бывал. Думал: тут я его точно дождусь. И вот в тот самый день я добрался до места через подземный ход…
— Стой. Почему через подземный ход?
— Хах!.. — улыбка осветила его лицо, — Ну, ты ведь знаешь, я с детства увлекался подземельями, сокровищами, археологией и всем подобным. Мы и с тобой в эти подземелья забирались, помнишь? А потом я их очень неплохо изучил: там катакомбы, начиная от древнеримских, а то и постарше… И порой, если мне в Вене нужно было куда-нибудь попасть, я шел через них. Так выходило короче… Хотя, если честно, в тот день была еще одна причина. Мне все казалось, что кто-то ходит за мною. Я весь извертелся, пытаясь понять, кто — и ничего не выходило у меня. Вроде бы, никого и нет — а чувствую на себе чье-то внимание… И до того мне это надоело, что решил я идти катакомбами. Пусть там поплутают, думаю.
Выбрался я неподалеку от кафе; прислушался к ощущениям: вроде, отстали. Дед твой вскоре появился с кучей охраны; вышли они из машин, — и я к ним прямиком. Хотел его перехватить, почти успел… И тут как начнется! Налетели какие-то люди, стали стрелять, потом взрыв был. Охрана барона отбивается. Я наземь упал, а сам думаю: нельзя бежать! Так меня за террориста примут, пристрелят ненароком. Ну, и стал я потихоньку выбираться из-под огня. Но вдруг меня за руку кто-то схватил и поволок прочь! Какой-то верзила из тех, кто на барона напал; руку сжал, как в тисках: не вырваться.
— И ты его не знал?
— У меня нет друзей среди террористов, знаешь ли! Впервые видел.
— Так. То есть, на глазах у всех террорист утащил тебя с поля боя. И что было дальше?
— Мы бежали. А за нами бежал безумный адъютант барона…
— Отто Штальберг.
— …да, и стрелял по нам из какой-то жуткой пушки, сжигая по полздания разом. Нас спасло только то, что я хорошо знаю подземелья, — и то моему спутнику пришлось кинуть гранату, чтобы между нами и этим Отто проход завалило… Потом он спросил, где мы, развернулся и ушел.
— И ничего не объяснил?
— Нет, нет. Тут же оборвал все расспросы… Ну, выбрался я тоже, походил по городу и отправился восвояси. Что теперь делать, думаю? К барону-то стало не подобраться.
А где-то примерно через неделю сижу я в трактире, а рядом со мной — двое, вида самого обычного, но стоят спиной. И слышу я их разговор… Тут меня аж пот прошиб, Эльза! Один другому рассказывает, что видел твою могилу, а второй подхватывает: да, еще бы барону не скрывать такое!
Как они ушли — я вскочил, и прямиком туда, в то селенье, что они упомянули. И там… Ты видела, наверное, раз спрашиваешь.
— О, да.
— Эх… Сам не думал, что буду так горевать. Два дня там пробыл.
— Подожди. Как выглядела могила?
— Ты же говоришь, что видела! Ну, белая мраморная гробница, белый обелиск с башней… Видно, что новая…
— И все? Больше ничего необычного?
— Нет, вроде бы. И не появлялся там никто… Эльза, да что с этой могилой за история?! Неужели барон и вправду все это подстро…
— Мой дед был найден мертвым в этой самой могиле, — резко перебила Эльза, — И я сама хотела бы знать, чей это мерзкий розыгрыш. А когда узнаю — жить этому шутнику останется недолго, кем бы он ни был.
Лицо Тадеуша дрогнуло, и он, ни слова не говоря, сжал ее ладонь. Она чуть сдавила в ответ его пальцы, принимая сочувствие, и попросила:
— Продолжай, пожалуйста.
— Через двое суток…ну, что ж… пошел я домой, что было делать. Прихожу, навстречу — мать с расспросами. Выслушала — и говорит: а давайте уедем отсюда все. Тебя теперь тут ничего не держит, а я на черный день кое-что приберегла от отца, на билеты хватит. Собрались мы и поехали в Америку… Ох, постой. Я ведь тогда во второй раз встретил твоего деда, когда за билетами на вокзал пошел! Смотрю — он. Ну, толкнуло что-то меня, — и я двинулся к нему, не думая о его охране. Сказал ему, что случайно услышал о его секрете, что разделяю его горе… Стой, Эльза! — так он, выходит, ничего не знал? А то я чувствовал: неладно что-то, слишком уж он ошарашен.
— Да, он узнал от тебя.
— И… после этого пошел туда? — потрясенно спросил Тадеуш, — И там его убили? Так это, выходит… я поспособствовал…