С точки зрения формальной организации, в модели пересекающихся иерархий нет ничего нового; это кооперация или самоорганизация граждан на добровольных началах с вытекающим отсюда самоуправлением. Я усматриваю нечто новое в соединении этой организационной формы с условием, чтобы все связи в ней были валентными, откуда вытекает ограничение на число лиц, выбирающих одного представителя. Валентные связи и в современной общественной организации играют положительную роль:
если бы не личные связи, основанные на дружбе, взаимопонимании и доверии, то, наверное, ни одна большая организация не могла бы эффективно работать. Рост культуры общества — это прежде всего улучшение условий для возникновения валентных связей и увеличение их роли. Но не они до сих пор образуют структурный костяк государства. Единственная структурная единица, основанная на валентных связях, — это семья, и она, вне всяких сомнений, показала свою важность для общества. Да и то, с формальной точки зрения, семья основана на договорных отношениях между мужем и женой и родственных отношениях между остальными парами индивидуумов; лишь тот факт, что эти отношения, как правило, являются следствием (в первом случае) или причиной (во втором случае) валентных связей, дает семье ее силу. Когда от семьи остается одна форма, она становится не благодеянием, а тяжелым бременем. Это отделение формального (или официального: между прочим, русское "официальный" переводится на английский как "формальный") от личного настолько вошло в плоть и кровь, что многие полагают, будто это концептуальное противоречие, антиномия. В действительности же никакого непреодолимого противоречия здесь нет: просто организационная форма должна быть достаточно гибкой, чтобы следовать за личными отношениями. (Мое "просто" — это, конечно, грамматическая связка, а не оценка сложности задачи. В действительности разработка таких организационных форм — задача чрезвычайно сложная; хочу снова подчеркнуть, что модель пересекающихся V- иерархий — лишь абстрактный набросок, этюд, направление поиска.)
В защиту иерархии
На пути к подлинному соединению общественного и личного в современных демократических странах есть, как мне кажется, одно препятствие. Я называю его квазидемократическим предубеждением против иерархии. Считается, что хороший демократ должен быть врагом всякой иерархии. Понятие иерархии отождествляется с принуждением, подавлением.
Исторически это вполне понятно. С древних времен иерархии создавались именно с этой целью - с целью управления силой. Борьба за свободу и демократию принимала форму борьбы против иерархии власти. Но объяснение предрассудка не есть его оправдание. Человек 20-го века должен понять ту простую мысль, что не наличие иерархии (то есть, говоря языком математики, отношения частичного порядка между людьми) является злом, а те принципы, которые человек использует при управлении человеком. Толпа, лишенная всякой иерархии, способна на самые худшие виды принуждения и насилия над личностью.
Понятие иерархии отнюдь не включает в себя угнетения или подавления. Для кибернетика слово "иерархия" несет положительную эмоциональную нагрузку. Он всюду пытается обнаружить или установить иерархию. Ибо иерархия - это организация, это структура. Большие системы не могут быть организованы иначе, как иерархически. Антитеза иерархии — это хаос, беспорядочная куча, толпа, а не свобода. Даже когда вы ищете в словаре нужное вам слово, вы пользуетесь плодами применения иерархического принципа: первая буква слова рассматривается как старшая по отношению ко второй, а вторая — по отношению к третьей и т. д.; буква А старше, чем Б, а Б старше, чем В и т. д. Здесь ни одна буква не "подавляет" и не "угнетает" другую, но если бы не иерархия, вам каждый раз пришлось бы просматривать все слова в словаре подряд!
Так как величина V лежит в пределах первого десятка, высота V- иерархии в обществе с миллионами членов получается довольно значительной. Тут и вступают в игру квазидемократические предрассудки. Человек хочет "сам", а не через посредство иерархической цепочки, участвовать в управлении государством. Но ему все-таки приходится кому-то передоверять свои полномочия и создавать какую-то иерархию управления. Считая иерархию злом, он стремится сделать ее пониже и выступает за прямые выборы на все уровни иерархии, чтобы иметь хотя бы то утешение, что он сам, лично, передает свои полномочия. Так и возникают иерархии, основанные на массовых связях (т - иерархии), которые совмещают в себе недостатки как иерархии, так и толпы, человеческого стада.
"Личная" передача полномочий в прямых выборах с тысячами и миллионами участников и, следовательно, как бы "личное участие в управлении— это, конечно, иллюзия. Такой способ управления ведет именно к ликвидации личного участия, личного влияния. Как и всякое бесструктурное, массовое явление, этот способ порождает специфический вид детерминизма, основанный на законе больших чисел. Реакция масс избирателей на тот или иной ход в предвыборной кампании может предсказываться с большой степенью достоверности, так как личность каждого избирателя теряет значение. Реальное влияние на события личность может оказать только через посредство какой-либо структуры, иерархии: например, партийной иерархии или иерархии средств массовой коммуникации. И вот, тот факт, что связи в этих иерархиях суть т - связи, а не V- связи, создает явление, известное как отчуждение личности от общества. Ибо связь — слишком слабая, неполноценная, безличная связь. Современное демократическое общество еще слишком напоминает анонимное стадо. То, что ему требуется, - это не борьба с иерархиями, а, напротив, внедрение и усовершенствование их.
Интересно, что высота иерархии в современных системах управления государством все-таки оказывается большой, так что для распространения влияния снизу доверху приходится пройти большое число т - связей! Спрашивается, чем же такая система лучше, чем система, целиком построенная на V - связях? Интересно также, что отношение числа лиц на определенном уровне к числу лиц на следующем уровне бывает особенно велико на нижних уровнях и уменьшается при движении вверх по иерархии. Это создает возможность для перерастания т - связей в V- связи на верхних уровнях. Появляется корпоративная солидарность верхушки, разрыв же между верхушкой и нижним уровнем не уменьшается. Это, конечно, отнюдь не способствует преодолению отчуждения.
Механизм V- иерархии обеспечивает каждому гражданину наилучшие возможности влияния на общество в целом, то есть управления обществом. Во-первых, потому, что всякая новая, творческая мысль требует обсуждения в обстановке валентных отношений: иначе ей не получить признания. Валентная иерархия служит фильтром для выделения стоящих идей. Во-вторых, V- иерархия — наиболее справедливый способ доступа к влиянию. Действительно, в обществе, где валентные связи не формализованы, а формальные — не валентны, реальный путь к влиянию лежит через цепочки неформальных валентных связей (цепочки "знакомств"). Эти связи существуют как бы в подполье, и очень часто они образуют замкнутые фигуры, объединяя некий круг лиц, доступ в который со стороны невозможен или чрезвычайно затруднен. Иерархия же связывает каждого гражданина с вершиной и с любым другим гражданином.
Отсутствие замкнутых фигур в иерархии имеет значение в связи с еще одним важным аспектом жизни общества: преступности. Наличие кругов, изолированных (по крайней мере в смысле валентных связей) от остальной части общества, в том числе от правящих и вообще престижных кругов — постоянный источник преступности. Быть может, единственный способ существенно снизить преступность в многомиллионной стране с разнородными социальными, культурными и этническими элементами — это организовать всеохватывающую V- иерархию.
Чтобы покончить с моделью пересекающихся V- иерархий, скажем несколько слов о движении информации в направлении сверху вниз, то есть об управлении в узком смысле слова. Ясно, что V - иерархия позволяет создать высокую степень единства. Валентная связь — сильная и гибкая связь, позволяющая сочетать интеграцию и свободу. Но осуществление этой возможности зависит не только от выбора той или иной организационной схемы, но от культуры общества в целом. Прежде всего оно зависит от того слоя культуры, который определяет высшие цели индивидуума. Общество, которое не ставит своей целью социальную интеграцию, не будет и двигаться к социализму. И единства в нем не будет.