Глень угадал. Сиеста[40] у капитана уже наступила. А значит, у меня образовалось свободное время, которое я мог провести с пользой для общего дела. В смысле — смотреть, слушать и запоминать любую информацию, способную указать, где похитители держат Чичку. И в этом плане второй совет стражника тоже был вполне кстати. Я о харчевне.
Конечно, веселящуюся толпу бездельников и повес застать там я не надеялся, но и увидеть пустые столы тоже. Да, замок[41] не город — но и не крепость[42] с казарменными порядками. Тут и свободные от службы ратники могли коротать время за кружкой пива. Или из прислуги кому-то захотелось хоть на время почувствовать себя господином. Пусть на кухне барона и за его столом все бесплатно, но ведь это (по существу, а не по форме) объедки, как для псов. А в харчевне, если можешь заплатить, ты уже не слуга, а уважаемый гость.
Да и кто-нибудь из рыцарей или оруженосцев, которым показался слишком длительным перерыв между завтраком и обедом, мог завернуть на аромат жарящегося мяса.
Так что харчевня «Веселый Свин», в которой я решил скоротать время, а если повезет, то и с пользой провести время до вечера, не пустовала.
Кстати, более бестолковое название и придумать сложно. Я, к примеру, не знаю причины, по которой поросенок должен веселиться в харчевне. Если только Свин — не имя ее владельца. Или, может, в названии зашифрован намек на перспективы «всяк сюда входящий»?
Прежде чем прибиться к какой-нибудь компании, я присел за отдельный стол и, заказав себе пива и мясную поджарку, стал оглядываться по сторонам, пытаясь по внешнему виду и поведению посетителей составить общее мнение об обитателях замка. Но ничего особенного не подметил.
Люди как люди. Кто-то расселся вольготно, с явным намерением не покидать харчевню на своих двоих, кто-то поспешно прихлебывал из кружки, постоянно косясь с опаской на двери и окна. Кто-то вел степенные разговоры, а кто-то хохотал и заигрывал с улыбчивой служанкой. Одеты все примерно одинаково — не броско, но добротно. Не шикуют, но и не бедствуют…
— Слава Творцу единому, сын мой! И да будут благословенны на веки веков его руки, дающие все блага этого мира… — произнес кто-то рядом приторно-слащавым голосом и обдавая меня плотным сивушным перегаром.
«Что-то везет мне сегодня на попытки усыновления…»
За мой стол бесцеремонно усаживался толстый, как боров, мужик в коричневом монашеском балахоне с капюшоном, при этом — совершенно недвусмысленно заглядывая в мою кружку.
— Думаю, — ответил я чуть раздраженно, поддерживая легенду очень дикого варвара, — если бы мой отец увидел, кто претендует занять его место, тебя уже соскребали бы со стены.
— Чужеземец? — удивился коричневый толстяк и нахраписто поинтересовался: — Почему ты не возносишь ответную хвалу щедрости Творца?
— Извини, толстяк, — изображая лицом предел терпения, я ответил с максимально допустимой вежливостью. — Я уверен, что твой Творец достоин поклонения и может свершить все, чего ты ожидаешь, но я у него ничего не просил. Поэтому и благодарить не собираюсь.
— Несчастный! — запричитал на всю харчевню надоедливый собеседник, так и не удосужившись назвать себя. — Ты не веруешь в Творца?
В мои планы не входило привлекать к себе лишнего внимания, но и роль варвара надо было доиграть до конца. Критика зрителей, подметивших фальшь, могла стать чересчур конструктивной.
— Как я могу верить в то, чего ни разу в жизни не видел. Ни я сам, ни мои родители…
— О, бедная заблудшая овечка! — опять вскричал, вздевая к потолку руки, толстяк. — Неужели не ведомо тебе, что в небесах непрерывно идет борьба Добра и Зла. Что даже в эту минуту за левым плечом лукавый бес строит козни, пытаясь своротить тебя с праведного пути и заполучить на службу Злу. А справа — огненнокрылый ангел-хранитель прикладывает всяческие усилия, дабы уберечь от подобной судьбы!
Я демонстративно скосил глаза влево, потом вправо, после чего уставился на собеседника.
— И все это они проделывают непрерывно?
— Конечно! — с пафосом в голосе подтвердил толстяк. — Денно и нощно! Ведь силы Зла готовы на все, лишь бы заполучить твою бессмертную душу. А Творец оберегает тебя…
— А мое мнение в этом споре кого-то интересует?
— Ничтожный червь! — опять завопил явно больной на голову толстяк. — Да разве твое мнение что-то значит в сравнении с небесным правом?! Покайся, пока не поздно, и приди в лоно святой церкви!
Все сидящие внутри харчевни давно и с интересом присматривались к происходящему.
Гм, какую же линию поведения избрать? Извиниться и спустить дело на тормозах, или буреть дальше? Впрочем, а с чего я решил, будто у меня есть выбор? Шалишь, брат Степан, опять отсебятину понес! Ты же варвар из далеких и снежных Карпат. Какой Творец?! Мы же там этому… как его, о — Перуну поклоняемся. Так что монах пошел нафиг, иначе влипнешь. И поскольку, по легенде, я ничего о церковниках не ведаю, то просто обязан решить, что меня разводят.
Делая вид, что едва сдерживаюсь, чтоб не смазать толстого по роже, я сгреб его за грудки, притянул к себе и очень рассудительно произнес:
— Тогда я не буду мешать этим бойцам получать удовольствие, как равно и вам, мой громогласный друг, а удалюсь за другой столик, дабы спокойно, в одиночестве поразмыслить над истиной, которой вы так любезно осветили мой дальнейший жизненный путь…
После чего я отпустил монаха, поднялся и перенес свою тарелку и кружку подальше от покрасневшего и онемевшего от возмущения толстяка.
Сдержанный смешок, прокатившийся по харчевне, стал наградой за удачное решение проблемы. А «коричневый» — еще с минуту недовольно поворчав, неуклюже выбрался из-за стола и вышел вон.
Как только дверь за ним с треском захлопнулась, ко мне подошел хозяин заведения.
— Смело, — произнес он то ли одобрительно, то ли осуждающе. — Но, если не хочешь иметь дело со стражниками, советую поскорее закончить трапезу. Брат Козелиус вряд ли настолько умен и трезв, чтобы суметь объяснить, кого надо схватить, но указать пальцем у него мозгов хватит. И еще один совет. Прими его от человека старшего годами… Не стоит разглагольствовать о Творце с незнакомыми людьми, и особенно — с подвыпившими священнослужителями. Может, там — откуда ты родом, это в обычаях, но в замке барона фон Шварцрегена подобная беседа может стоить не только свободы, но и головы.
— Благодарю, — кивнул я. — Сколько с меня за обед?
— Будем считать, что ты расплатился великолепным представлением. Теперь ко мне многие станут заглядывать просто из любопытства, чтоб послушать эту историю от очевидцев. Так что внакладе не останусь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});