Читать интересную книгу Леопард из Батиньоля - Клод Изнер

Фредерик Даглан немного рассказал о своей жизни, пожаловался, что профессия приносит ему слишком скудный заработок, который едва позволяет сводить концы с концами.

— Однако в амурных делах деньги не так уж нужны. Не знаю почему, но женщины всегда дарили меня вниманием, не требуя ничего взамен. По-моему, напрасно прекрасный пол называют продажным, — закончил он, подкрутив в очередной раз ус.

— То есть вы полагаете, что все вышеизложенное должно снять с вас подозрения? — с усмешкой поинтересовался Виктор, когда смотритель замолчал.

— Конечно нет. Я просто в общих чертах набросал вам автопортрет на фоне декораций, в которых происходит действие. Как человек, не чуждый искусству, вы должны это оценить. У вас ведь такая очаровательная подруга-художница…

— Вы следили за мной?

— Предпочитаю, знаете ли, располагать всеми данными о предмете своего интереса. Если я назову вам истинного виновника нескольких преступлений, смогу ли я в этом случае рассчитывать на вашу поддержку?

— Сначала скажите, что побудило вас ко мне обратиться.

— Я вынужден был пойти на этот риск. Организатор сложной интриги сидит слишком высоко, в одиночку мне до него не дотянуться. Но в сотрудничестве с вами я, возможно, смогу подвести его под суд. Итак, некоторое время назад со мной связался некий инспектор полиции. Мы встретились в предместье, в воскресенье, одиннадцатого июня, если быть точным. Он поручил мне украсть несколько десятков янтарных портсигаров. Мне стало любопытно, зачем ему это барахло, и я попросил своего напарника за ним проследить. Впрочем, соглашаясь обделать дельце, я всегда обеспечиваю себе надежные тылы и пути отступления.

— Как зовут этого инспектора?

— Гюстав Корколь.

— Патрон, это же тот самый тип, который… — начал было Жозеф, но Виктор призвал его к молчанию, и Даглан продолжил:

— Двенадцатого июня Корколь, как обычно, отправился на службу в полицейский участок. В обеденный перерыв сел в омнибус и доехал до улицы Буле. Мой кореш Тео видел, как он входил в эмальерную мастерскую, на вывеске значилось: «Леопольд Гранжан и сыновья». Через полчаса Корколь вышел и вернулся в участок. На следующий день Тео следовал за ним до театра на улице Эшикье. Корколь появился оттуда в компании директора, Эдмона Леглантье.

Жозефа уже распирало от желания высказаться, но, убоявшись гнева патрона, он в очередной раз сдержался.

— Они имели долгую беседу в кафе на углу, после чего разошлись в разные стороны, — говорил между тем Даглан. — Во вторник, четырнадцатого июня, Корколь еще раз наведался в мастерскую Гранжана в конце дня. Вышел он оттуда со скрученным в трубочку листом плотной бумаги для рисования и свертком, направился в квартал Пти-Монруж и там, на Фермопильском проезде, посетил типографию Поля Тэнея, каковую покинул уже с пустыми руками.

Тут у Жозефа возник вопрос, но достаточно было одного взгляда Виктора, чтобы острый приступ немоты завладел им с новой силой.

— Пятнадцатого числа Корколь весь день провел в полицейском участке, мой кореш пас его с утра до вечера. За это время я подготовил план ограбления, обзавелся двумя сейфами, двуколкой, мулом и сдал все это на хранение знакомой зеленщице. Вечером Корколь, помахивая коричневым портфелем, опять направился к владельцу типографии Тэнею. Долго он там не задержался, а затем прокатился на омнибусе до дома, причем портфель за время пребывания в типографии заметно округлился. У меня уже голова шла кругом от всех этих перемещений Корколя, и я решил прояснить расклад одним махом. Шестнадцатого числа, пока инспектор был на службе, я обшарил его берлогу. Это было проще простого: консьержа в подъезде нет, соседи нелюбопытны, а уважаемый инспектор проживает на последнем этаже. Собственно, меня интересовало содержимое коричневого портфеля, который отыскался под матрасом. Так вот, в портфеле была завернутая в рубашку толстая пачка акций. На акциях красовались тщательно прорисованные курительные принадлежности и название общества — «Амбрекс». Вот и ответ на вопрос, зачем этому негодяю понадобились янтарные портсигары. В общем-то, ничего удивительного, но вот увидев подписи управляющих на акции, я остолбенел. Одна из них была моей собственной, вторая принадлежала эмальеру Гранжану. Я все положил на место и убрался из квартиры. Что за аферу задумал Корколь, было не вполне понятно, но кое-что не вызывало сомнений: меня он подставил. В субботу, семнадцатого июня, я, как и было условлено, украл портсигары. Все прошло без сучка, без задоринки.

— Кража в ювелирном магазине Бридуара! Патрон, признайте, что я умею находить нужные факты! — не выдержал Жозеф.

— Признаю, — усмехнулся Виктор и похвалил Фредерика Даглана: — Ловко вы придумали этот трюк с сейфами.

— Азы ремесла. Восемнадцатого числа, в воскресенье, я сложил добычу в коробку из-под печенья и отправился на остров Шату. Корколь вручил мне обещанные две сотни франков, я незаметно пошел за ним и видел, как он в пивной «Мюллер» передал коробку с портсигарами директору театра «Эшикье».

Виктор и Жозеф переглянулись. Да, Аделаида Пайе не солгала.

— Я заключил, что Корколь свое дело сделал и дальше надо бы понаблюдать за Леглантье. Двадцать первого он подался в клуб на Больших бульварах. Я просочился туда за ним и имел удовольствие присутствовать на беспримерном представлении. Так ловко впаривают товар лишь профессиональные мошенники, уж я-то в этом разбираюсь! Короче, господин актер сорвал мои аплодисменты — акции разлетелись как горячие пирожки, а Леглантье за раз сколотил неплохой капиталец, который он, вероятно, чуть позже разделил с Корколем. Однако было предельно ясно, что, как только мошенничество раскроется, за задницу возьмут не их, а меня, поскольку на фальшивках стоит моя подпись. Я решил затаиться на время, залег на дно и каждый день внимательно читал газеты — никаких отголосков скандала вокруг фальшивых акций не было. Я уже вздохнул с облегчением, но спустя две недели наткнулся в каком-то старом выпуске на заметку об убийстве Леопольда Гранжана и крепко задумался. Если они убирают мнимых управляющих, значит, следующий у них на повестке — я. И что самое восхитительное, они ж еще решили на меня повесить убийство Гранжана — оставили на трупе карточку с какой-то галиматьей, в которой кроме прочего упоминался леопард с пятнами на шкуре. Гранжана зарезали неподалеку от его эмальерной мастерской накануне того дня, когда Леглантье распродал фальшивые акции. А потом исчез тот, кто эти акции напечатал, — владелец типографии Поль Тэней, причем его бухгалтер получил анонимное письмо и в нем тоже присутствовал леопард.

— Поль Тэней исчез?! — воскликнул Виктор.

— Ага, раз — и нет его, фьють, ищи-свищи.

— Как вы об этом узнали?

— Из заметки в «Пасс-парту», там же и текст письма был напечатан: «Помнишь ли, Поль? Леопард, желтый, как янтарь, сказал: „Чудесный месяц май, когда вернешься ты?“».[105]

— Стало быть, хваленый острый нюх в тот день подвел Шерлока Пиньо, — хмыкнул Виктор.

— Ну не могу же я, в конце концов, читать газеты вдоль и поперек, патрон! — попытался оправдаться Жозеф, хотя мысленно сам ругал себя на чем свет стоит за то, что пропустил эту заметку.

— Далее, — снова заговорил Фредерик Даглан, — месье Леглантье с чего-то вдруг решил поиграть с городской системой газоснабжения и заигрался до смерти. Забавно, что в его гибели заподозрили какого-то осла из благородных — дескать, упокоил беднягу и обставил все как суицид. Между делом я, кстати, разыскал свидетельницу убийства Гранжана — цветочницу, у которой, однако, не удалось узнать ничего путного, кроме того что рост преступника был примерно метр семьдесят, а из-под шляпы выбивалась седая прядь. Я, конечно, решил присматривать за девицей на случай, если убийца пожелает заставить ее замолчать навсегда. Поэтому я был на цветочном рынке, что на площади Мадлен, в день, когда там появился один не в меру любопытный белобрысый молодой человек. Я так прикинул, что он либо флик, либо сообщник Корколя. Либо волокита — ведь сначала он обольстил Жозетту Фату, а потом я видел его с прелестной юной брюнеточкой, которую он повел на сеанс в оптический театр Эмиля Рейно.

Жозеф сделался красный как рак.

— Очень интересно, — взглянув на него, заметил Виктор. — Надеюсь, Айрис понравилось представление.

— Я познакомился с этой парочкой, — усмехнулся Фредерик Даглан, — и выяснил, что имею дело с управляющим книготорговца Виктора Легри. Это имя показалось мне знакомым. Я вспомнил, что в прошлом году читал о вас в газетах — вы чуть не погибли во время расследования, а до того успели распутать немало хитрых преступлений. Вот я и подумал, что нужно обратиться со своей бедой именно к вам — уж вы-то спасете меня из этой передряги. Я вор, нет смысла отрицать. Но не убийца, черт возьми!