Те реформы начали осуществляться с 1966–1967 гг., но были свёрнуты уже к середине 1970-х. Ибо слишком многое приходилось менять в управлении экономикой, внешней торговлей, социальной сферой, на что не соглашалось консервативное большинство в Кремле. Предполагались, в частности, достижение большего уровня экономической, в том числе внешнеторговой самостоятельности предприятий и ограничение административных прав парторганов в экономике; сокращение числа обязательных плановых показателей; большее стимулирование производительности труда; прогнозирование межотраслевых балансов; появление свободных экономических зон в ряде приграничных регионов СССР. Словом, — нечто напоминающее систему «рабочего самоуправления» в Югославии в 1950–1980-х гг. и начатые с конца 60-х «планово-рыночные» эксперименты в КНР.
За 1965–1967 гг., когда начались воплощаться эти (и другие) «косыгинские новации», скажем, выход товарной продукции на единицу основных производственных фондов возрос более чем на треть, в том числе и по сельскому (а также рыбному и лесному) хозяйству — минимум на 15 %. Быстрее стала расти производительность труда во всех отраслях, возобновился — после почти 10-летнего перерыва — рост объема экспорта советской продукции глубокой переработки. Соответственно, повысилась платежно-покупательная способность советского рубля.
Но, согласно документам, под давлением «брежневцев», адептом которых был и глава с 1967 г. КГБ СССР Ю. Андропов, такого рода преобразования вскоре были свернуты…
Кстати, некоторые элементы этих нововведений стали воплощаться в жизнь еще в конце 1940-х — начале 1950-х. Такие предложения Косыгина и Шепилова, как снижение количества обязательных плановых показателей, распространение хозяйственного расчёта, некоторое ограничение партийного управления экономикой, создание совместных с соцстранами предприятий и территориально-производственных комплексов — были одобрены И. В. Сталиным и стали, можно сказать, теоретической платформой всесоюзных дискуссий о хозяйственном расчете 1949 г. и общесоюзной экономической дискуссии 1951–1952 гг. Частично эти предложения были отражены в последней книге Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР» (1952 г.) и в учебнике «Политическая экономия» (1954 г.).
Некоторые из своих предложений А. Н. Косыгин высказал в выступлении на XIX съезде КПСС. В присутствии И. В. Сталина, 9 октября 1952 г. Отметив, в частности, «необходимость стимулирования производственной и потребительской кооперации, творческого подхода к планированию, жесткого контроля за использованием сырья и полуфабрикатов, стимулирования комплексной переработки сырья в местах его сбора/производства». Последнее, по его словам, «сократит как излишне дальние и другие нерациональные перевозки по стране, так и необоснованное дублирование производства». Также он отметил важность «не шаблонного использования фондов материального стимулирования» и «развития экономического новаторства на предприятиях» (см.: «Правда», 10.10.1952 г.).
Сталин не единожды отмечал весомый вклад А. Н. Косыгина в развитие отраслей лёгкой промышленности и производственно-потребительской кооперации в 30-е — начале 40-х гг., в оперативную эвакуацию предприятий в годы войны и восстановление экономики регионов СССР, пострадавших от оккупации. За всё это Косыгин был удостоен высоких правительственных наград.
Известно, что Сталин с конца 1940-х всячески опекал Косыгина, называл его «умницей», «подлинным коммунистом и специалистом» и неоднократно говорил ему в радостном тоне: «Ну что, Косыга, — мы ещё с тобой поработаем!»
Он распорядился назначить А. Н. Косыгина с середины марта 1953-го предсовмина РСФСР и своим первым заместителем по Совету Министров СССР. Но после 5 марта, после объявления о смерти Сталина, о таком решении почему-то «забыли»…
Хотя Косыгин в октябре 1964-го всё же стал председателем Совмина СССР, уже во второй половине 1960-х его фактически отстранили от принятия многих важнейших решений. А чтобы он не мешал политической и административной «первичности» Брежнева, последний в 1977 г. стал председателем Президиума Верховного Совета СССР (вместо Н. В. Подгорного). Этим он значительно уменьшил влияние Косыгина в Политбюро.
Косыгин был не только блестящим экономистом и политиком, но обладал и выдающимися дипломатическими способностями. Достаточно сказать, например, что именно при его участии удалось урегулировать арабо-израильские военные конфликты 1967 и 1973 гг., добиться прекращения американских бомбардировок Индокитая в начале 1970-х, не допустить перерастания локального советско-китайского конфликта в полномасштабную войну в конце 1960-х.
Пожалуй, наименее известная его страница биографии — его выдающаяся роль в урегулировании советско-китайского военного конфликта и постепенном налаживании межгосударственных отношений с КНР в 1969 г. Это стало возможным благодаря переговорам Косыгина с премьером Госсовета (премьер-министром) КНР Чжоу Эньлаем 11 сентября того года в центральном аэропорту Пекина. Характерно, что Политбюро назначило именно Косыгина главой советской делегации, памятуя о его дипломатических успехах в Индокитае и на Ближнем Востоке. Причем Косыгин сам был инициатором такой встречи, о которой он лично договорился с Чжоу Эньлаем.
Важным фактором выбора Косыгина стало и то обстоятельство, что он встречался с Мао Цзэдуном и Чжоу Эньлаем еще в январе — феврале 1950 г. в Москве. А также в феврале 1965 г. в Пекине, будучи там проездом из Северного Вьетнама (ДРВ). Решение принималось с учётом того, что именно Косыгина в том же пекинском аэропорту провожали в Москву Председатель Мао и премьер Чжоу. А в СССР даже выпустили документальный фильм «Визит в Пекин в феврале 1965 г. председателя Совета Министров СССР А. Н. Косыгина».
Китайская сторона выступала за официальную отмену антисталинских решений ХХ и ХХII съездов КПСС, отвод крупных воинских соединений и ракетных частей по обе стороны границы, за переговоры по уточнению взаимной границы, а также по торговым и гуманитарным вопросам.
Переговоры в пекинском аэропорту продолжались почти 4 часа и проходили в достаточно жёсткой, но не враждебной тональности. Главным их результатом стала договоренность о прекращении враждебных акций на советско-китайской границе и передислокации войск и вооружений на те рубежи, которые они занимали к началу переговоров. Причем формулировку «стороны остаются там, где они находились к 11 сентября…» предложил Чжоу Эньлай, а Косыгин сразу же с этим согласился. Важно и то, что оба премьера договорились возобновить транзит советских грузов во Вьетнам и Лаос через КНР, прерванный по решению руководства Китая с весны 1967 г.
После обсуждений других вопросов обе стороны решили подписать документ о мерах совместного контроля в приграничной полосе (подписан в октябре 1969-го в Пекине спецуполномоченными СССР и КНР). А также договорились о развитии торговли, культурного обмена, восстановлении научно-технического сотрудничества и о продолжении помощи борющимся с США Вьетнаму и Лаосу. Что касается небезызвестных решений ХХ и ХХII съездов КПСС, Косыгин дал понять, что к 90-летию со дня рождения Сталина (21.12.1969 г.) предварительно планируется специальное постановление ЦК КПСС, где будет осужден волюнтаризм хрущевских оценок его личности и деятельности.
Лица руководителей делегаций вскоре появились на обложке американского журнала «Time». Был снят советский короткометражный документальный фильм «Переговоры в Пекине».
Но, как известно, коренного поворота в советско-китайских отношениях впоследствии не произошло, в том числе по «сталинскому» вопросу. Кроме того, обе стороны вскоре опять стали нагнетать напряженность в двухсторонних отношениях.
Тем не менее, исключительной заслугой А. Н. Косыгина является то, что, прежде всего, его усилиями была предотвращена советско-китайская война. А также сохранилось действие 30-летнего советско-китайского договора о взаимопомощи 1950 г. и возобновился транзит советских грузов в Индокитай. Эти и многие другие малоизвестные страницы деятельности Алексея Николаевича, несомненно, заслуживают дальнейшего изучения и публикации, так как представляют огромный интерес не только для специалистов.
Он не смог спасти СССР…
К. У. Черненко: последняя попытка сохранить государство
Как свидетельствуют архивные документы секретариата ЦК КПСС и ряда центральных партийных журналов конца 1970-х — первой половины 1980-х гг., К. У. Черненко, выдвиженец Л. И. Брежнева, еще в «брежневский» период настаивал на последовательных государственно-ориентированных преобразованиях, в корне отличавшихся от грядущей «перестройки» М. С. Горбачева.
Так, в конце октября 1979-го Черненко снова предложил Брежневу прислушаться к мнениям А. Н. Косыгина и А. Н. Шелепина (в 1961–1967 гг. — секретарь ЦК КПСС, в 1968–1975 гг. — член Политбюро ЦК КПСС и председатель ВЦСПС) и начать не выборочно, а комплексно выправлять ошибки Хрущева, в том числе по оценке сталинского периода, роли самого Сталина и некоторых его соратников. Это было особенно важно в свете напряженных советско-китайских отношений. В целом, по мнению Черненко, такая линия потребовала бы усиления роли государства в экономике, большей активности в борьбе со взятками, приписками, фальшивой статистикой, неумелой пропагандой, дефицитом ширпотреба и т. п. — «со всем тем, что извращает социализм и угрожает ему».