И многочисленная свита безмерно обрадовалась рассказу Будды.
Раздел IX
Глава тридцать вторая.
Лекцоль и Ньецоль
Так однажды было услышано мною. Победоносный пребывал в Шравасти, в саду Джетавана, который предоставил ему Анатхапиндада. В то время Дэвадатта хотя и вступил в монашество, однако, охваченный корыстолюбием, продолжал творить греховные, неблагие деяния: гору обрушив, пытался задавить Будду; вогнал занозу в его стопу; напустил на него бешеного слона; в дружную монашескую общину пытался внести раскол; безгрешную монахиню предал смерти.
Убоявшись последствий своих злодеяний, которые должны сказаться в будущих рождениях, он пришел к шестерым брахманским учителям и спросил их [об этом]. Шестеро брахманских учителей, исходя из своего превратного учения, преподали Дэвадатте, что нет в его деяниях греха, а добро хотя и творишь, но благой заслугой это не обернется. Поверив в это, Дэвадатта тем самым уничтожил благой корень.
Огорченный, Ананда, испытывая сострадание к двоюродному брату Будды[87], сказал со слезами Победоносному:
– Омраченный духовным невежеством, Дэвадатта творит неблагие, греховные деяния, он благой корень уничтожил и опозорил род Шакьев.
– Дэвадатта не только в этой жизни из-за корысти и честолюбия благой корень уничтожил, – отвечал Победоносный, – в прошлых рождениях тоже из-за корысти и честолюбия творил дела себе на погибель.
Эти слова вызвали у монахов недоумение, и Ананда обратился к Победоносному с такой просьбой:
– Соизволь разъяснить, что за деяние себе на погибель сотворил в прошлом рождении Дэвадатта, охваченный корыстолюбием и честолюбием.
И Победоносный поведал Ананде.
– Ананда, давным-давно, столь безмерное и бессчетное количество калп назад, что и умом не охватишь, в Джамбудвипе, в стране Варанаси, жил брахман по имени Махаяви. Он взял жену из равного рода, и вскоре та понесла, а через девять месяцев родила сына. По поводу рождения был устроен большой праздник, на котором ребенка нарекли именем Лекцоль, или «Благонравный», после чего его передали на попечение кормилицы.
Некоторое время спустя жена брахмана снова понесла, и, обычно мягкая и нежная, она в период второй беременности стала злобной и раздражительной. Поскольку роженица так изменилась [в период беременности], то родившегося мальчика назвали Ньецоль, или «Злонравный», и также передали на попечение кормилицы.
Когда оба брата выросли, то отправились к морю за драгоценностями. Каждый из них пустился в дорогу в сопровождении пятисот друзей-купцов. Через неделю пути у них иссякли дорожные припасы, и путники оказались на краю гибели. Ослабев, Лекцоль и его друзья совершили жертвоприношение всем богам. И после этого они увидали развесистое плодовое дерево, росшее в пустынной местности. Подойдя к нему, путники обнаружили около дерева прекрасный родник. Напившись из родника, купцы сказали:
– Это знак того, что наша жертва принята богами.
И тут божество воочию явило себя и сказало:
– Сломайте ветку плодового дерева и вы получите все, что желаете.
Тогда путники срезали одну ветку, и перед ними появились вкусные напитки. Срезали другую ветку, и появились различные яства, которые всех насытили. Срезали еще одну ветку, и появилась всевозможная одежда. И еще одну ветку срезали, после чего появились различные драгоценности, да в таком количестве, что ими наполнили все вьюки.
Как раз в это время туда подошел Ньецоль со своими попутчиками. Увидев, как благодаря срезанной ветке вьюки наполнились различными драгоценностями, он подумал: «Если уж они из ветки получили вдосталь драгоценностей, то, вынув корень дерева, получишь гораздо больше различных драгоценных камней». И, подумав так, Ньецоль стал выкапывать корень дерева.
Тогда Лекцоль недовольно оказал:
– Когда мы находились на краю гибели, это дерево нас спасло, поэтому оставь его в покое.
Но Ньецоль не послушал и продолжал выкорчевывать дерево.
Тогда Лекцоль, не желая смотреть на это, вместе со своими спутниками и с кладью ушел прочь. А когда они ушли, из корня дерева выскочили пятьсот ракшасов, которые пожрали Ньецоля и его спутников.
– Ананда! В то время, в той жизни, Лекцоль – это я ныне. Его отец – это ныне мой отец Шудходана. Его мать – это ныне моя мать Махамая. Ньецоль же – это ныне Дэвадатта. Ананда! Дэвадатта не только ныне мне зло творит. Из-за корыстолюбия и честолюбия он творил мне зло во всех предыдущих рождениях. И хотя я наставляю его в благом Учении и радею о его пользе, Дэвадатта меня считает врагом.
И все многочисленные окружающие возрадовались, выслушав рассказ Победоносного.
Глава тридцать третья.
О царевиче Гедоне
Так однажды было услышано мной. Победоносный пребывал в Раджагрихе, на Коршуньей скале, вместе с общиной монахов высокого духовного звания. В то время достопочтенный Ананда, видя, как, несмотря на то что Дэвадатта всеми способами пытается причинить Татхагате зло, Татхагата относится к Дэвадатте как к своему сыну Рахуле[88] и всегда помышляет о нем с милосердием, спросил Победоносного [о причине этого]. Победоносный ответил Ананде следующее:
– Дэвадатта чинит мне зло не только в этом рождении. В других рождениях он также питал ко мне злобу.
Монахи пришли в недоумение, и Ананда опять обратился к Победоносному:
– Соизволь разъяснить, каким образом Дэвадатта в других рождениях чинил зло Победоносному.
И Победоносный рассказал Ананде.
Давным-давно, столь бессчетное и безмерное число калп назад, что и умом не охватишь, в стране Джамбудвипе был царь по имени Ратнашастра. Тому царю подчинялось пятьсот вассальных князей, и было у него пятьсот жен и наложниц, но не было у царя сына. Обращался царь с молениями к богам солнца, луны и другим божествам, однако годы шли, а сына все не было, отчего царь, объятый печалью, как-то раз подумал: «У меня нет даже одного сына. Когда срок моей жизни истечет, то пятьсот вассальных князей начнут ссориться друг с другом, повсюду возникнет смута, и моя страна станет бедствовать». Охваченный такими мыслями, сидел царь в грустном раздумье.
Тогда одно божество, зная мысли царя, явилось к нему во сне и сказало:
– В роще за дворцом живут два риши. У одного из них тело золотистого цвета. Ступай к нему, обратись со своей просьбой, и он возродится твоим сыном.
И как только божество произнесло эти слова, царь проснулся. Он тут же пошел в рощу, где находились оба риши. Встретившись с тем риши, царь взмолился:
– В моем роду нет наследника, поэтому возродись в моем роду, поддержи его существование!
– Хорошо, сделаю по-твоему, – ответил на это риши.
Второй же риши, в свою очередь, сказал:
– Я также возрожусь в твоем роду.
– Возродись и ты в моем роду! – согласился обрадованный царь и вернулся во дворец.
Через некоторее время риши с телом золотистого цвета скончался и возродился в чреве великой царицы. Умная женщина, почувствовав наличие ребенка, поняла, что он мужского пола, и сказала царю:
– У меня обязательно будет мальчик.
Обрадованный царь стал с еще большей заботой и вниманием относиться к своей супруге.
По истечении полных девяти месяцев родился мальчик с телом золотистого цвета, иссиня-черными волосами, отмеченный благодатными знаками. Обрадованный царь устроил празднество по случаю рождения сына, а гадатель, рассмотрев знаки ребенка, нарек его именем Гедон, или «Благостный».
Вскоре понесла другая жена царя. В чреве у нее по истечении срока своей жизни возродился второй риши. По случаю рождения второго ребенка также был устроен пир, а гадатель, осмотрев признаки ребенка, дал ему имя Дикдон, что означало «Зловредный».
Царь очень любил и лелял своего сына Гедона. Он построил для него летнюю и зимнюю, весеннюю и осеннюю резиденции. Когда же ребенок подрос, то он стал сведущ как в восемнадцати науках, так и во всех священных книгах.
Как-то раз Гедон обратился к царю с просьбой.
– Я хочу отправиться за город на прогулку, – сказал он.
Услышав, что сын хочет совершить прогулку, родители тут же распорядились подмести улицы, расставить стяги и штандарты, усыпать [путь] цветами, воскурить благовония. Затем Гедон сел на слона, украшенного драгоценностями семи родов, и под звон колокольцев, гром барабанов, звуки литавр, в окружении стотысячной свиты отправлялся за город. Все местные жители забрались на крыши домов, расположенных по обеим сторонам улицы, и смотрели широко раскрытыми глазами, восклицая при этом:
– Царевич великолепием и величием схож с Брахмой!
Когда процессия двигалась по дороге, Гедон услышал, как одетые в рубища нищие, держа черепки [для сбора подаяния], взывали: