И в этот момент мне открылась одна простая и печальная истина: я просто не нужен этим двоим. Никогда не был нужен. Я - дань традициям и просто наследник, которого необходимо иметь главе рода. Всё.
Глупо было ждать каких-то чувств от той, что просто родила меня и бросила. Да, правильно говорят, есть в жизни такие тайны, которые никогда не стоит открывать. Лучше бы я и дальше жил, просто считая, что моя мать - Изабелла, которая по какой-то причине не испытывает ко мне ни капли материнских чувств. К этой правде я давно привык, смирился с ней. А вот к новой оказался не готов.
Как наивный идиот, искал мать, надеялся на чудо. Представлял, что нас с ней разлучили непреодолимые обстоятельства. Что она всегда помнила обо мне, любила меня.
Я не желал видеть правду. Не хотел понимать ту истину, что если бы любила, то нашла бы способ присутствовать в моей жизни. Хотя бы косвенно.
Дурак, ты, Эйвер. Глупый, наивный придурок.
Я вышел тихо. Не стал ничего никому говорить. В глазах предательски щипало, в горле появился ком, но пришлось привычно спрятать эти эмоции за маской невозмутимости.
Перешагнул через стоящий у двери ящик с фруктами, которые кто-то заботливо собрал с пола. Бросил в ближайшую урну веник из цветов, которые до сих пор держал при себе, и направился прочь из клиники.
Больше меня здесь ничего не держало.
Дать волю чувствам смог только рядом с Тейрой. Нет, сырость не разводил - мужчина я, в конце концов, или тряпка?! Но зато выговорился в волю. Сказал ей всё, что думаю обо всей этой ситуации, о матери, отце, даже о Крис с Дезом из параллельного мира. Мне было так паршиво на душе, как никогда раньше. И если бы не присутствие в моей жизни Тей, я бы попросту напился и отправился с кем-нибудь драться.
Или заключил бы очередное рискованное пари на крупную сумму. Или снова бы сыграл в ведьмину рулетку.
К счастью, теперь я больше не был один. Теперь я знал, что есть та, которая выслушает, поймёт и, если надо, даже отвесит лечебный подзатыльник, чтобы мозги на место встали.
Да, теперь у меня тоже была настоящая семья. Пусть маленькая, состоящая только из нас двоих. Но зато моя.
- Тебе всё-таки придётся с ними поговорить. Если не с отцом, то хотя бы с Эйсой, - сказала Тей, выслушав меня. - Дай ей возможность самой тебе всё рассказать. Домыслами ты никому легче не сделаешь, только больше себя накрутишь.
- Я понимаю, что это необходимо, но не хочу. В душе стойкое ощущение, что меня предали самые родные люди. Хотя отец и мать - это и есть те самые родные люди. Будто я не их ребёнок, а кукла, которую они сделали на откуп обществу. Отдали и забыли. Зато двух других детей растили в семье.
Она вдруг встала с кровати, на которой сидела, и решительно заявила.
- А вот пойдём и спросим у них.
- У кого?
Но отвечать Тей не стала. Вышла из комнаты и отправилась на кухню.
Оба наших гостя обнаружились именно здесь. Риша аккуратно нарезала колбасу и сыр, в то время как Дейс пытался разобраться с устройством нагревательной поверхности. Но она была создана магами для магов, и в этом противостоянии юному колдуну справиться точно бы не удалось.
- Давай я, - предложил, активировав нагрев под аскетичным чёрным чайником.
Ребята явно чувствовали себя в нашей компании скованно. Говорили мало, вели себя очень сдержанно, что никак не способствовало началу продуктивной беседы.
Мне и самому сейчас было с ними не по себе. Это вчера они воспринимались мной, как внезапно обретённые родственники. А после встречи в больнице я начал испытывать к ним что-то вроде зависти.
И хоть понимал, насколько это неправильно, но гадкое чувство не давало нормально думать.
- Ребят, а где найти вашего отца? Или, может, у вас есть старший брат или сестра, которые могли бы пока за вами присмотреть? - вдруг спросила Тейра.
- Отец постоянно занят, - проговорил Дейс, грустно улыбнувшись. - Он работает далеко на севере и приезжает всего на пару дней раз или два в месяц.
- А как его зовут? Нужно ведь сообщить ему о случившемся с вашей мамой. У него есть магфон?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Есть, - ответила Ришана. - Мы вчера пытались его вызвать с маминого, но он не отвечал. Занят, наверное, был.
- А как его имя? - с равнодушным видом поинтересовался я.
- Дезмонд, - ответил Дейс с улыбкой.
А моя окончательно померкла. Значит, отец на самом деле жил с ними. Пусть не всё время, но участвовал в их воспитании. Уверен, даже подарки дарил на праздники.
Да, мне тоже дарил, только они всегда были похожи на подачки, которые выбирал его секретарь.
- И старший брат у нас тоже есть. - Эта фраза Ришаны произвела на меня эффект ведра холодной воды на голову. - Его зовут, как и вас, Эйвер. Но он с нами не живёт.
- Почему? - спросила моя ведьмочка.
- Мама рассказывала, что он родился другим, - Дейс смотрел на меня исподлобья. - И потому вынужден оставаться там, где ему лучше.
- Это ведь вы? - снова спросила Риша, теперь уже глядя на меня с надеждой. - У мамы в комнате стоит фотография мальчика. Он похож на вас. И имя совпадает. Вы... наш брат?
Ком вернулся, глаза защипало. Боги, как же хорошо барышням! Их никто не обвиняет в лишней сентиментальности. Сам не понимаю, как вообще умудрился сдержаться.
- Я, - кивнул. - Но о существовании у меня брата и сестры узнал совсем недавно. По непонятной пока причине от меня это тщательно скрывали.
- Мама любит вас, - словно почувствовав мою боль, сказал Дейс. И вдруг улыбнулся. - А мы с Ришей всегда мечтали, что однажды вы приедете. Теперь эта мечта сбылась.
И вот после этих слов меня словно отпустило. Невидимая хватка, выкручивающая душу, ослабла, и впервые с момента выхода из палаты матери я смог нормально вздохнуть.
В этот самый момент я понял, что обязательно поговорю с матерью. Отец свой шанс признаться уже упустил. Дважды. С ним нам больше обсуждать нечего. А вот маме я был намерен дать возможность всё мне объяснить.
И тянуть с этим не собирался.
В больницу я вернулся вечером. Перед этим отвёз Дейса с Ришаной домой. И пусть они уверяли, что сами справятся и с готовкой, и со всем остальным, но Тей вызвалась остаться с ними.
Меня трижды вызывал отец, но говорить с ним совершенно не хотелось. Я просто написал ему, что его дети со мной, и что всё у ребят в полном порядке.
В клинику я их всё-таки свозил. Сам к матери не пошёл, попросив Дейса узнать, готова ли она к разговору. Вернувшись в магмобиль, братишка с улыбкой передал, что мама сама просила меня прийти.
Второй раз за этот длинный день по знакомому светлому коридору шагал уже не с таким радужным настроем. При мне не было ни цветов, ни фруктов. Я шёл за правдой, какой бы жуткой и неприятной она ни была. Ведь прекрасно понимал, что, не перевернув эту страницу жизни, просто не смогу избавиться от того груза эмоций, которые так меня тяготят.
Врываться тоже не стал. Постучал, дождался позволения и только тогда вошёл.
- Добрый вечер, мисс Корн, - сказал, встретившись с ней взглядами. - Как ваше самочувствие?
- Она тяжело вздохнула и отвела взгляд. Но почти сразу снова посмотрела на меня, и теперь в её глазах я увидел решительность.
- Добрый вечер, Эйвер, - ответила она предельно вежливо и доброжелательно. - Спасибо, мне уже намного лучше. Проходи, присаживайся.
И указала на белоснежное кресло, стоявшее неподалёку от кровати.
- Благодарю, - ответил я и занял указанное место.
Повисла тишина. Тяжёлая, наполненная сомнениями и опасениями.
Эйса рассматривала меня очень внимательно. Наверное, поэтому я и не смог сдержать язвительности.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Выискиваете знакомые черты?
Она усмехнулась, а во взгляде появилось тепло.
- У тебя поистине ведьмовский характер. Дез был прав.
- Ваш Дез лично приложил руку к тому, чтобы я вырос именно таким. Точнее сказать, просто позволил мне самому себя воспитывать.
- Ты злишься на него, - произнесла утвердительно.