— Ладно, и, может быть, то дерьмо, которое Мейв затевала с Майлзом. Но это всё же другой вид безумия.
Вздохнув, я начинаю делать то же, что и Колин — беру букет цветов и ставлю его в одну из пустых ваз.
— Я не то чтобы влюблен в Софию. Мне просто не нравится, когда с ней трахаются.
— Потому что лучше, чтобы ты её трахнул, — говорит Лили, стряхивая со стульев сено.
Я стону.
— Не говори так.
Серьёзно, она моя сестра. Если бы Колин так сказал, меня бы это не взбесило так сильно, как когда это сделала Лили.
— Но это правда. Ты едва мог держать штаны в присутствии Уинтер. Могу только представить, как это должно быть ужасно для тебя, когда рядом София. — поддакивает Колин моей сестре. — Ты когда-нибудь думал о том, чтобы просто сказать ей, что ты чувствуешь?
— Я сказал, — оба смотрят на меня, подняв брови, — вроде как.
Сев на один из стульев, я пинаю лежащее передо мной сено, постукивая ногой по дереву.
— Мы встречаемся, ты же знаешь. Типа, искренне. Она теперь моя девушка. Но это… сложно.
— Правда? — Лили подбегает ко мне, становится на колени и держит руки на моих коленях, чтобы не упасть. — Ты не упомянул об этом.
— Это не такое уж большое дело.
Для меня. Я годами терялся в догадках, смогу ли я сдержать своё обещание. А сейчас мы с Софией встречаемся. Ещё велика вероятность, что всё зря.
— Есть вероятность, что она никогда не вернётся в Америку после того, как выпустится.
— Что? — Колин роняет букет в вазу, его голова мгновенно поворачивается ко мне, — Почему, чёрт возьми, нет?
— По причинам, о которых я не могу сказать. Но это важно, и я бы полностью понял, если бы она не вернулась, понимаете? Это просто…
— Вы снова будете отделены океаном. У вас почти не будет возможности регулярно видеть друг друга. — заканчивает за меня Лили, когда я просто замолкаю, мне удаётся только кивнуть. — Но ведь ты мог бы переехать в Германию, верно? Тебе придётся выучить новый язык, потому что я сомневаюсь, что ты сможешь прожить здесь всю оставшуюся жизнь, полагаясь на то, что София будет переводить.
— Я не могу.
Переехать в другую страну — это чертовски сложно. Получить временную рабочую визу или визу для путешествий намного проще, чем переехать в страну, которую ты посещаешь.
— Да, он не может, — говорит Колин. — Ему предложат стать профессионалом, и уж точно не в Германии.
— Я бы бросил ради неё хоккей, но сомневаюсь, что буду счастлив.
— А говоришь, что не влюблен. — моя сестра закатывает глаза и плюхается передо мной, — Ты когда-нибудь думал о том, что, возможно, София тоже не будет счастлива вдали от своей семьи?
Я думал об этом за два дня примерно миллион раз.
— Кроме того, Рон, если ты не думаешь, что ваши отношения куда-то продвинутся, то зачем вообще заморачиваться о них? — спрашивает Лили.
— Потому что я бы предпочел провести с Софией хоть какое-то время, чем вообще ничего.
— Вот дерьмо, — страдальчески протягивает Колин. — Ты был прав.
Прав в чём? Я не сказал ничего особенного.
Лили смеётся, и на этот раз меня не так сильно раздражает её смех. Не знаю, почему. Раньше я ненавидел это, потому что всегда думал, что она смеётся надо мной. Но в последнее время, даже если она смеялась надо мной, это лучше, чем никогда больше не слышать её смех.
— Говорила же тебе, Аарон человек для отношений.
Отлично. Да, это определенно смех над Колином, который, по-видимому, думал, что я не заинтересован в отношениях.
Я не заинтересован. Не заинтересован, если это отношения без Софии. Колин вытаскивает бумажник из кармана, открывает его, вздыхает и снова закрывает. Затем он смотрит на Лили.
— У меня нет с собой денег, но как только мы вернемся домой, я дам тебе твои пятьдесят баксов.
У меня чуть глаза на лоб не вылезли.
— Вы ставили на то, буду ли я с кем-то встречаться или нет?
Колин качает головой.
— Нет, мы спорили на то встречаешься ли ты с Софией. Я сказал, что ни за что, ты слишком слаб для этого. Лили сказала, что ты пойдешь на это, как только получишь шанс.
— Я вас так ненавижу, ребята.
Это наглость с их стороны. У меня здесь настоящий кризис, а они делают ставки на наши отношения с Софией. Невероятно правдоподобно.
— Ах, заткнись. Ты делал то же самое с Майлзом и Греем о нас с Колином, — говорит Лили, отмахиваясь от меня.
— Нет.
Я делал ставки со всей командой. Я выиграл.
— О, ещё как делал. Майлз рассказал мне об этом.
— Когда, чёрт возьми, ты говорила с Майлзом? — озабоченно спрашивает Колин, будучи взволнованным сильнее, чем перед возможным проигрышем.
Лили пожимает плечами.
— Я не знаю. Тот раз в кампусе. Он сказал, что нам с Софией не придётся наблюдать за Брук во время тренировки, потому что она будет у Эмори.
— И вы продолжали говорить дальше? Mi sol, он готов приударить за тобой при любой возможности.
— Нет, — хором говорим мы с Лили.
Майлз никогда бы не стал подкатывать к девушке друга. Особенно если это девушка его лучшего друга.
— Я почти уверена, что он влюблен в Эмори.
Я провожу рукой по лицу, сдерживая смех, в то время как Колин машет своей рукой, как будто это ничего не значит.
— Лили, Майлз ненавидит Эмори.
Лили морщит нос.
— Тогда почему она всегда рядом? Не всегда, конечно, но я часто вижу их вместе. И он упоминает её чертовски много раз.
— Эмори — тётя Брук. Сестра Милли.
— Сестра-близнец, — поправляет Колин. — И они встречались однажды, пока он не начал встречаться с Милли, так что она ещё его бывшая девушка.
И я думал, что моя любовная жизнь была сложной и жалкой.
ГЛАВА 40
«Я могу быть искушением / Ты можешь быть моим грехом» — Come My Way by PLVTINUM
Аарон
— Леон ходил с этой самодовольной улыбкой всё гребаное утро. Как будто он знает, что я в курсе, что он планирует снова испортить мой день рождения, — говорит София, плюхаясь на кровать сразу после душа.
Колину и Лили было приказано оставаться в комнате для гостей, пока я или родители Софии не придут за ними. До тех пор они должны вести себя тихо, как мыши. Поскольку мы раньше закончили с украшениями, мне удалось вернуться обратно в постель до того как София проснулась, чтобы сделать вид, будто я был рядом с ней всё время.
Должно быть я заснул, потому что когда снова проснулся, Софии уже не было, но было слышно как шумит душ, расположенный напротив её комнаты.
Теперь она снова здесь… в одном полотенце, лежит на кровати рядом со мной.
Её полуобнажённый вид заставляет меня почувствовать зарождающееся возбуждение внизу живота, и я знаю, что она в любом случае будет лежать здесь во всей своей обнажённой красе.
Перевернувшись на бок, я целую минуту смотрю на Софию, любуясь её красивым профилем, прежде чем нахожу подходящие слова.
— У него ничего не получится.
— Откуда ты знаешь? Мои родители даже не поздравили меня с днём рождения, когда я прошла мимо них на кухне.
Я поджимаю губы, чтобы сдержать улыбку. Конечно, я знаю, почему они не сделали этого. Обещаю, это не чушь вроде «мы сделаем вид, что забыли про её день рождения». Может быть, что-то похожее.
— Ну, мисс именинница…
Я переворачиваюсь, опираясь на руки, и нависаю сверху над ней. Она вскрикивает, а затем смеётся, когда я покрываю поцелуями её грудь, плечи, шею, пока мои губы не находят её, впиваясь голодным поцелуем, словно я долго был лишён возможности касаться её подобным образом. Я точно был.
— С днем рождения, — шепчу я между поцелуями, по крайней мере, пять раз, но только потому, что не могу заставить себя оторваться от её губ. Медленно, растягивая удовольствие, я прокладываю дорожку из поцелуев вниз по её телу, прежде чем внезапно встаю, слегка поворачиваю её, притягивая к краю кровати.
Стоя перед ней на коленях, я раздвигаю её ноги и тянусь к её полотенцу, не спуская с неё глаз. Она опирается на руки, а в её взгляде читается неприкрытое вожделение.